Ингвар и Ольха - Юрий Никитин

– Да? – спросил он. – Тогда я сейчас схожу засвоим Переляком.

Она нахмурилась, голос ее стал выше:

– Вернут, когда будете уезжать!

Ингвар перевел дух, стараясь, чтобы сероглазая ведьма незаметила его неуверенности. Ладно, важно выбрать время. А потом сумеет стиснутьее нежное горло, чтобы сладко хрустнули тонкие косточки!

Набежали парни, разобрали и увели коней. Двое чуть неподрались за право унести оружие русов. Все со страхом и восторгом смотрели наогромные двуручные мечи. Ни древляне, ни поляне, ни свирепые тиверцы не знаюттаких мечей. Даже двумя руками не просто вскинуть над головой! А русы, судя поих росту, бьются ими, как древляне акинаками.

Только тогда Ингвар услышал говор и движение на стенах.Лучники снимали тетивы, сматывали, прятали в мешочки. Некоторые уже исчезли, ноосталось пятеро с самострелами.

Ингвар поежился. Глаза всех пятерых следят именно за ним.Его считают самым опасным, понятно. И сюда дошла его слава. Знают, кто он икаков он. Жаль, что слава не убережет от страшных булатных стрел. Не от длинныхстрел с булатными наконечниками, как у лучников, а от цельножелезных стрелсамострела. Он носил под рубашкой кольчугу из тонких булатных колец, этоспасало от простых стрел, хотя оставались кровоподтеки от ударов, но булатныйболт, короткая стальная стрела из самострела, пробивает и кольчугу. А когда втебя целятся пятеро, то не промахнутся даже в бабочку.

С крыльца сошел, сильно хромая, немолодой мужик с короткойбородой. Кивнул на левое крыло терема, жестом пригласил их за собой. Ингвар снатугой улыбнулся:

– Пошли, ребята. Утро вечера мудренее.

Челядин с размаха выплеснул в корыто помои, стараясьбрызгами достать проходящих мимо русов. Свинья не повела и ухом, поросятаподбежали с визгом, понюхали и разбежались. Хорошо живут древляне, подумалИнгвар. Зажиточно. Надо будет дань наложить покруче. А здоровых парней набратьво вспомогательное войско. Хорошо будут воевать, лучших возьмет в дружину.

Русов разместили в просторной палате, а ему, как воеводе,отвели отдельную комнату на самом верху. Светлица, вспомнил он славянское название.Окошки хоть и узкие, но свет попадает с двух сторон.

Со всех стен на него злобно смотрели угрюмые морды кабанов,лосей, туров. Рога самых крупных, величественных, были в золоте и серебре. Столстоял у окна, затянутого тонкими пластинками слюды, а не пленкой бычьегопузыря, как ожидал Ингвар. Богато живут, негодяи. И дань надо покруче, и вообщесюда бы часть войска на прокорм.

Справа от стола, чтобы сразу можно лечь, высилось широкоеложе, покрытое медвежьими шкурами. Такая же медвежья шкура, почти невытертая,раскинула лапы на полу подле ложа.

Над столом по обе стороны окна – не окно, бойница! –торчат рогатинки с чашами светильников. Сейчас не горели, светло, но Ингваруловил запах масла. Не бедно живут, не при факелах или лучинах, как в другихдревлянских племенах. Он уже бывал, знает.

Оставив шолом на ложе, осторожно пошел к двери. Безпривычной тяжести на спине двуручного меча чувствовал себя голым. В коридорестояли и прямо на полу сидели угрюмые настороженные древляне. Доспехи изтолстой кожи, у многих еще и с костяными бляшками из копыт лосей, туров, коров,но ни одного в булатной кольчуге, что стоит целое состояние. Вооруженыкороткими мечами с узким лезвием, великий князь почему-то зовет такиеакинаками. Смотрят враждебно, исподлобья, будто изготовились забодать рогами.

Его не останавливали, и он, стараясь не делать резкихдвижений, спустился на поверх ниже. Возле двери в большую палату сидели истояли древлянские воины. Здесь оказались как на подбор рослые, крепкие,отмеченные следами прошлых боев. Похоже, эту палату охраняют лучше, чем егосветелку.

Нахмурившись, Ингвар толкнул дверь. Палата раза в четыребольше, беднее. Его дружинники сидели рядами на лавках. Павка стоял на плечахОкуня и Бояна, выглядывая в окошко. Все русы оставались в доспехах, даже шоломыне сняли. Воеводу встретили радостным гомоном, глаза были тревожные.

– Они не тронут нас, – бросил Ингвар.

– Пошто так решил? – отозвался Павка.

– Чую, – ответил Ингвар.

Он не знал, откуда у него это чувство, но голову поставил бына кон, что сероглазой княгине важнее победить вот так, чем если бы сейчас сюдаворвались древлянские воины и залили полтерема кровью русов. И своей, конечно.

Павка разочарованно хмыкнул. Ингвар согнал его, сам взобралсяна крепкие плечи своих старших. Боян заныл: он-де лишь поменялся с Павкой, атеперь его очередь зреть…

Огромные костры пылали по всему заднему двору. Гриднизамедленно поворачивали исполинские вертела с тушами оленей, баранов, телят.Пахучий запах лез в ноздри, а тут еще явился волхв, щедро брызгал печеные тушиквасом, чтобы мясо стало мягче, сочнее. Когда ветер донес оттуда струю воздуха,Павка за спиной Ингвара взвыл от сводящего с ума будоражащего запаха.

– Вояки хреновые, – сообщил он возбужденно, –но пожрать умеют!

– Погоди, – предостерег Ингвар, – ты еще непробовал их стряпни.

Глаза Павки стали круглыми, как у морского окуня.

– Неужто отравят?

– Узнаем, – ответил Ингвар неопределенно. –Попробуем выйти. Что скажут?

Стражи на дверях лишь проводили их долгими взглядами. Ингварпочти физически чувствовал, как что-то острое вонзается в его спину, пробиваетдоспех, рвет плоть и ломает кости. Он зябко передернул плечами, ускорил шаг,благо их не останавливали.

Миновав сени, на крыльце тоже не напоролись на отточенныенаконечники копий. Весь двор уже был пропитан запахами жареного мяса, горелоголука, гречневой каши со старым салом. Оленей, кабанов и даже битую птицу жарилив ароматных листьях, с душистыми травами, а вдоль забора в больших котлах бурлиловарево. Ингвар уловил аромат густой ухи. Из речной рыбы уха всегда намноговкуснее, чем из морской, а эти древляне, судя по всему, сварив драгоценнуюрыбу, тут же выбрасывают свиньям, а в ту же воду кидают новую рыбу, и так еще иеще, чтобы уха стала как можно наваристее…

Они постояли на крыльце, давая привыкнуть к себе, самиосматриваясь. Ингвар невольно сглотнул слюну. В лесу поесть всласть некогда,три последних дня похода ели черствый хлеб, иной раз на скаку срывали,свесившись с седла, горсть ягод, вот и вся еда. Животы подвело и у самыхтерпеливых. А сейчас от нетерпения грызут подоконник, на слюняхпоскальзываются. Перед лесными славянами себя роняют!

Отдельно на пылающих углях стояли три огромные жаровни,похожие на раскоряченных пауков. Три дюжих лохматых мужика, волосы на плечах,борода до пояса, широкими лопатками перемешивали крохотные, аппетитно пахнущиекомочки. Ингвар старался разглядеть, а Павка сказал знающе: