Сирена морских глубин - Суми Хан

– Мои чувства никоим образом не должны влиять на тебя.

– Но я хочу знать, – настаивала девушка, – если тебе придется жениться на мне завтра, ты сделаешь это против своей воли?

– Видишь Пастуха там, наверху? – Суволь снова указал на небо. – Он целый год ждет одной-единственной ночи со своей женой. Ты удивилась бы, узнав, на что готов влюбленный мужчина. Даже на скоропалительную женитьбу.

Сердце у Чунчжи бешено заколотилось. Слова юноши заставили ее душу воспарить ввысь.

Суволь робко продолжил:

– Я хотел жениться на тебе с тех самых пор, как мы вместе собирали косари.

То утро среди папоротников было самым счастливым в жизни Чунчжи. Эти несколько часов были идеальны, их омрачала лишь близость к худшим часам в ее жизни.

Девушка ощутила трепет.

– Я никогда не была так счастлива, как в тот день, когда собирала с тобой косари.

Суволь протянул ей руку.

– Если ты не против, мы могли бы и дальше собирать косари вместе – как супруги.

Чунчжа посмотрела на его пальцы, которые дрожали в ожидании, когда она дотронется до них.

– Пожалуй, нам придется придумать способ все наладить.

Взявшись за руки, юноша и девушка долго стояли под звездным сводом.

Когда на следующее утро взошло солнце, все согласились, что погода обещает быть великолепной: идеальный осенний день для свадьбы. Воздух был свежим, но не студеным, и под ярким солнцем всем становилось теплее. Даже дети вели себя как следует: выполняли свои обязанности без понуканий и играли друг с другом, не беспокоя хлопочущих матерей.

На кухне женщины вовсю строгали и перемешивали. Было приготовлено множество разнообразных изысканных яств, и все с нетерпением предвкушали свадебный пир, который должен был продлиться до позднего вечера.

Мужчины тоже не сидели сложа руки: они стащили вниз бочонок макколли, охлаждавшийся в пещере, где хранились огромные ледяные глыбы из горного озера, засыпанные толстым слоем опилок и листвы. После нескольких раундов дегустации рисовая брага удостоилась всеобщего восторженного одобрения.

Чунчжа разглядывала платье, которое дала ей примерить мать Суволя. Свадебный ханбок представлял собой великолепный, украшенный вышивкой наряд цвета утренней зари. Девушка с сожалением покачала головой, и миниатюрная женщина была вынуждена признать, что подогнать его под невесту, которая на голову выше, невозможно. Госпожа Ян приглушенным голосом отдала распоряжение одной из тетушек, и в результате было принесено еще несколько шелковых ханбоков – намного более роскошных, чем все когда-либо имевшиеся у Чунчжи. Единственным нарядом, который оказался ей впору, было старинное платье для танцев, откопанное кем-то из тетушек в пыльном деревянном сундуке, – забытое наследие одной дальней родственницы, некогда танцевавшей при королевском дворе.

Но если кофта выглядела вполне респектабельно, у желтой юбки – тонкой, прозрачной, больше годившейся для кружения под барабанный бой, чем для чинной свадьбы, – вид был скандальный. Мать Суволя нахмурилась, но одна из тетушек неожиданно заметила, что, в конце концов, времена сейчас другие, да и цвет для свадьбы подходящий.

– Как красиво… – Чунчжа коснулась замысловатой вышивки на рукавах кофты.

– Всего лишь старомодный танцевальный ханбок – тебя это не смущает? – Мать Суволя огорчилась, в отличие от искренне восхищавшейся Чунчжи.

– Ничуть. – Чунчжа осторожно разгладила юбку.

– Он слишком короткий. Будут видны краешки носков.

– Навряд ли Суволь станет возражать. – Чунчжа посмотрела на свои босые ноги, торчащие из-под подола. Одна из родственниц пообещала одолжить для церемонии белые носки и шелковые туфли. – Если я слегка согну колени, ханбок будет сидеть идеально.

Бабушка всегда подчеркивала, как важно изъявлять должную благодарность, но без заискивания. Чунчжа понимала: эти люди не какие-то там рыбаки, а древний янбанский род. В глазах бабушки это был брак между равными, и Чунчжа должна скрывать, что не чувствует себя ровней им.

– Что ж, пусть нам придется довольствоваться этим ханбоком, – развела руками мать Суволя, – но остальные приготовления к свадьбе будут проведены как должно. Я отведу тебя в баню.

Госпожа Ян показала Чунчже место для мытья и ванну и протянула ей маленький сосуд с крышкой.

– Пожалуйста, воспользуйся этим особым маслом. Оно придаст твоим волосам мягкость и приятный аромат.

Девушка поклонилась:

– Большое спасибо.

– Мне нужно спешить обратно на кухню. – Мать Суволя сделала несколько быстрых шагов, но приостановилась и бросила через плечо: – Чуть не забыла: сейчас придет одна из тетушек, чтобы растереть тебя.

Намыливаясь и ополаскиваясь, Чунчжа разглядывала баню, в которой явно кто-то недавно мылся. Скорее всего, тут незадолго до нее побывал Суволь. О чем он должен сейчас думать? Сердце у нее екнуло: сегодня вечером она разделит с ним спальню.

Как и перед погружениями, девушка заставила себя успокоиться, изгнав из головы все мысли. Она залезла в ванну, на миг задержалась, чтобы сделать вдох, после чего полностью погрузилась под воду. Чунчжа лежала на дне ванны, невесомая, окутанная теплом. Ощутив покалывание между бровей, она открыла глаза.

Вода над ней была ровной, как стекло. На нее взирала женщина с расплывающимися чертами, лицо которой обрамляли круглые борта деревянной ванны.

Вероятно, это та самая тетушка, которую послали растереть ее тело. Чунчжа кивнула, и женщина тоже кивнула, словно отражение в зеркале. Девушка закрыла глаза, затем снова открыла их. Женщина все еще рассматривала ее. Лицо у нее было такое знакомое, точно Чунчжа уже не раз видела ее.

Женщина взволнованно протянула руку, губы ее произносили слова, которых Чунчжа не могла расслышать. Девушка протянула ей руку в ответ, решив, что та хочет вытащить ее из ванны. Когда ее пальцы нарушили ровную поверхность, вода покрылась рябью, и женщина исчезла.

Чунчжа с резким вдохом вынырнула из воды. Тяжело дыша, она стала искать взглядом женщину, которой нигде не было.

– Тетушка? Тетушка? Где вы?

В комнату ворвалась толстуха с могучими плечами.

– Я только что явилась, молодая госпожа.

Это была не та женщина!

– А куда делась другая тетушка?

– Другая тетушка?

– Та, которая только что была здесь.

Чунчжа явно была потрясена. Толстуха знала, что мать невесты недавно умерла. Не диво, если она увидела привидение.

– Кто бы это ни был, ее здесь уже нет, так что не стоит волноваться. Обещаю, что после растирания вы почувствуете себя намного лучше. – Женщина выплеснула на спину девушке несколько ковшей теплой воды и надела рукавички для растирания.

Чунчжа схватилась за края ванны и поморщилась, потому что тетушка, кажется, едва не сдирала с нее кожу. Она подумала о той, другой женщине, чей знакомый облик не давал ей покоя. Тщетные попытки вспомнить это лицо оставляли у Чунчжи ощущение какой-то обделенности, как будто нечто, в чем она очень нуждалась, ускользнуло у нее из пальцев в тот