И не прервется род - Наталья Способина

class="p1">– Ну отчего только я рассказываю здесь древние истории? Законы гостеприимства требуют, чтобы меня, гостя, развле…

– Рассказывай уже! – произнесли мы с Миролюбом в один голос.

Было видно, что Алвар колеблется. Я понимала, что он предпочел бы рассказать эту историю Альгидрасу с глазу на глаз, но реальность была такова, что хванец не желал идти на контакт свыше необходимого. После небольшой паузы Алвар заговорил. Его голос звучал ровно, из него исчезли все оттенки, и мне сразу вспомнился Альгидрас в тот день, когда я пересказала ему свой сон-видение о гибели острова хванов. Его голос тогда звучал так же.

– До того дня я думал, что всесилен. С детства я рос с мыслью о том, что моя Сила со мной и у нее нет границ, – он говорил медленно, мучительно подбирая чужие слова, – и потому главной заботой было научиться ею управлять. Моей Силе были неведомы ни усталость, ни праздность. Она была частью меня. Это как дышать. А в тот день, когда я собрался на встречу с Альгаром к условленному часу, в мои покои зашел брат Сумиран и спросил, отчего я не готовлюсь ко сну. Позже я понял, что он давал мне возможность признаться. Но я соврал что-то. Сейчас уже не помню что. Я был так глуп, что совсем забыл, кто передо мной. Впрочем, до того дня он и не напоминал об этом.

Алвар прикрыл глаза и поднял лицо к небу.

– Это словно из тебя вырывают разом все: сердце, душу, забирают всю кровь и все, чем ты живешь. Я не могу сравнить эту боль ни с чем. Ни сломанные кости, ни порванная плоть даже малостью своей не напоминают то, что я чувствовал в тот день. Я не знаю, сколько пробыл вот таким – пустым. Меня бросили в подземелье. Во мне не осталось ни одной искры. Даже самой маленькой. И каждый миг я желал смерти, потому что даже дышать не мог. А потом пришел брат Сумиран и спросил меня, все ли я понял. Я мог бы сказать, что у меня не было сил ничего понимать – я даже не помнил своего имени, – но кивнул, и он вернул мне Силу. Так просто, будто наполнил водой сосуд. И возвращение Огня оказалось еще больнее, чем то, что я испытал ранее.

Альгидрас, успевший занять свое прежнее место по правую сторону от меня, смотрел на Алвара напряженно и неотрывно. И я уже не могла понять, чьи боль и обида накрывают меня: его или Алвара.

– Когда я смог дышать, – негромко продолжил Алвар, ни на кого не глядя, – я понял, что, если ты еще жив, я обязан тебя защитить. Зная, что брат Сумиран покинул монастырь, я пришел навестить тебя. Но ты сам знаешь, что из того вышло. Уходя от лекаря, я впервые почувствовал, будто внутри меня появилось что-то похожее на тетиву и кто-то коснулся ее и натянул. Так я понял, что отныне каждый мой шаг будет известен брату Сумирану. Вернув мне Силу, он оставил во мне часть своего Огня; и у меня ушли годы на то, чтобы научиться укрывать его своей Силой и не давать вырваться ни одной искре. А еще я понял, что, если хочу видеть тебя живым, должен просто перестать тебя замечать. Вот и вся история.

Алвар повернулся в нашу сторону, однако посмотрел не на Альгидраса, а на меня. Его губы искривились в ломаной улыбке.

– Я говорил, краса, что эта история не для тебя. Ты опечалилась.

Я лишь покачала головой, потому что была не в силах перевести это в шутку. Алвар же бросил на Альгидраса неуверенный взгляд, словно спрашивая: «Веришь?» Тот смотрел на свой кулак, сжимавший поводья.

– Ненавижу тебя! – вполголоса произнес Альгидрас и вновь, тронув коня пятками, поравнялся с Миролюбом.

Я растерянно повернулась к Алвару и наткнулась на беспечную улыбку. Правда, теперь я уже знала ей цену.

– Годы не меняют брата Альгара. Уж столько весен минуло, а слова все те же.

Альгидрас что-то сказал по-кварски, и Алвар замолчал, впрочем, улыбку с лица так и не убрал. Только выглядела она теперь натянутой и неестественной.

Некоторое время мы ехали молча. Не знаю, о чем думали мужчины, я же прокручивала в голове историю Алвара, понимая, что это только вершина айсберга, и гадая, почему же Альгидрас не может простить. Неужели старая обида стоит того, чтобы причинять Алвару боль? Да, по словам Альгидраса, Алвар умел втираться в доверие, но его страдания казались мне искренними. Все это заставляло вновь сердиться на упрямство хванца и вздыхать от невозможности что-либо исправить. Повезло нам с Алваром, нечего сказать.

Наконец дорога вывела нас на небольшую полянку, на краю которой чернел след от старого кострища. Миролюб свернул туда, Альгидрас последовал за ним. Не оборачиваясь, княжич полюбопытствовал:

– А как этот ваш брат Сумиран обо всем узнал тогда?

– Ему поведали стены, – тут же откликнулся Алвар, словно ждал этого вопроса.

– Я не понимаю тебя, – обернулся Миролюб. – С тем, что ты можешь спалить полкняжества, я немного примирился, но как стены могут поведать?

– Он обладает истинной Силой Огня.

– Я думал, ты старейшина монастыря и Огонь в твоей власти? – удивился Миролюб.

– Я – хранитель Огня. Меня нельзя сравнивать с братом Сумираном.

– А этот ваш Ансгар, – встряла я, – тоже умеет забирать Огонь? Сколько тех, кто намного сильнее тебя?

– Нет, краса, Ансгар не сильнее. Он лишь обучен вырывать стихию. Он смог бы вчера вырвать стихию у моих воинов, если бы не Альгар, но не у меня.

– Но тебе тоже было плохо.

– Было, краса, потому что он забрал много сил, а без них мне плохо. Но он бы не смог ни забрать все без остатка, ни убить меня. Как я и сказал, для того ему нужны брат Сумиран и Святыня.

Миролюб спешился и перекинул поводья через голову коня. Альгидрас молча последовал его примеру, потом подошел ко мне и, не спрашивая разрешения, взял меня за талию и сдернул с коня, да так, что я едва не упала. Я хотела сказать, что понимаю его чувства после рассказа Алвара, только это не повод меня ронять, но, взглянув на его лицо, передумала. Алвар легко спрыгнул на землю и начал отвязывать седельные сумки.

– А как Олег смог дать ему отпор? – спросил Миролюб, обращаясь отчего-то к Алвару.

Тот закинул сумки на плечи и бросил взгляд на Альгидраса. Поняв, что хванец отвечать не собирается, Алвар пояснил:

– Альгар забрал воздух у Ансгара. И тому пришлось выбирать между своей жизнью и жизнями моих людей. Ансгар давно живет на свете. Он умеет понять, где нужно остановиться.

В тоне, которым Алвар говорил об Ансгаре, слышались уважение и симпатия. И я вновь подумала о том, чего стоило Алвару пойти против всех, с кем он провел столько лет бок о бок. И главное, ради чего?

Миролюб потрепал коня по шее и, покосившись на Альгидраса, вновь обратился к Алвару:

– Но как он собирался забрать вас с Олегом?

– Взять клятву, что мы добровольно последуем.

Я лишь головой покачала от такой наивности. Кто же даст такую клятву и поедет на смерть?

– В обмен на что? – поинтересовался Миролюб.

– Он хотел обменять нас на жизнь твоих людей.

– Мои люди вчера полегли все до единого, – жестко сказал Миролюб.

– Нет, княжич, – встрял в разговор Альгидрас, – на жизнь твоих людей в Каменице, на жизнь твоей семьи.

Миролюб изменился в лице:

– Почему ты молчал? Что мешает ему сейчас спалить там все дотла?

– Я, – пожал плечами Алвар.

Миролюб, успевший вскочить в седло, вновь спрыгнул наземь, а Алвар буднично продолжил:

– Сам Ансгар не способен поджечь и соломины. Лишь защищаясь. И то не сам, а дремлющая в нем Сила. А его люди теперь тоже не смогут.

– Почему?

– Я затворил в них Огонь. Они теперь беспомощней котенка. Чтобы вновь овладеть Силой, им нужно пройти обряд у Святыни. А до того пять морей.

– И здесь ты – самый сильный носитель Огня? Так? – уточнил Миролюб.

– Да, – кивнул Алвар.