Окно - Амелия Бранскилл

– Итак, – с улыбкой произнес он. – Давно тебя не видел.

«Он думает, что я – Анна», – потрясенно осознала я. Это тот самый бар. Анна бывала здесь. Я всмотрелась в его лицо. Оно было широким и открытым, с большим носом и любопытными глазами. Может, это он? Я задумалась. Зачем Анна приходила сюда?

– Я была… занята.

– Бывает, – бросил он; заметное безразличие заставило меня сразу же исключить его из списка подозреваемых. – Тебе как обычно?

Я кивнула. Он поднял палец и удалился. Минуту спустя он принес стакан.

– Выйдет четыре бакса, но можешь заплатить позже, если хочешь. – Он осмотрелся. – А где твоя подруга? Машину паркует или что?

– Подруга?

Он рассмеялся:

– Темные волосы, симпатичная. Бедовая девчонка, с которой ты всегда приходила.

Он говорил о Лили.

– А, конечно. Она просто разговаривает по телефону снаружи. Наверное, сейчас подойдет.

– Хорошо, – сказал он. – Я бы не советовал тебе слишком долго засиживаться в одиночестве. – Он помолчал. – Прошло немало времени – я уж решил, что вам наскучило это место.

– Нет. Просто было много занятий в школе. Ой, то есть в колледже.

Он рассмеялся:

– Точно, в колледже.

Я помешивала лед в стакане, пытаясь выиграть время, чтобы придумать, как задать тот вопрос, ответ на который мне был нужен.

– Возможно… ну, к нам подойдет еще один человек. Парень – мы вроде уже приезжали с ним раньше.

Он пожал плечами:

– Если вы здесь и появлялись, то не в мою смену. Твоя подруга очень общительная, а ты, как я помню, никого не подпускаешь слишком близко.

Потом он улыбнулся:

– Я тут кое-что вспомнил. Как прошло твое важное свидание?

– Прости, что?

Он рассмеялся:

– Ну девчонки! В прошлый раз ты только об этом и говорила, а теперь ты даже вспомнить не можешь. Ты не хотела, чтобы об этом кто-то знал, и все просила свою подружку никому об этом не рассказывать.

– О, точно, – осторожно ответила я. – Разве это было в тот вечер?

– Не, не думаю. На следующий день или около того.

Снаружи просигналила машина – из-за шума в баре я еле расслышала звук. Он длился три секунды. Сара предупреждала, что мое время на исходе.

Я положила на стойку пятидолларовую банкноту:

– Думаю, это моя подруга. Надо пойти посмотреть, что там у нее.

– Ладно, не пропадай надолго, – сказал он.

Я одарила его полуулыбкой, стараясь быть похожей на Анну.

В дверях я столкнулась с мужчиной: бледно-голубые глаза и обгоревшее лицо. Я хотела пройти мимо, но он заметил меня и неожиданно быстрым движением схватил за запястье.

– Эй, поглядите-ка, кто пожаловал, – произнес он. – Давно не виделись.

Я резким движением отдернула руку:

– Отпустите.

– Ну-ка осторожнее, – сказал он, преграждая мне путь к двери. – Нехорошо убегать, как раз когда я хочу с тобой поздороваться.

Я пристально смотрела на него. Нет, подумала я. Не может быть. Возможно, я не так уж хорошо знала Анну, но это не может быть он. Не потому, что он был некрасив – страшным его было не назвать, – а потому, что от его взгляда дрожь пробирала меня до самых костей.

– Уйдите с дороги, – потребовала я.

Он нахмурился.

– Осторожнее, – сказал он. – Учитывая, что у меня есть, тебе стоит вести себя повежливее. Быть послушной, когда я рядом, тихой, когда меня нет. Не забывай об этом.

– Какие-то проблемы? – окликнул нас бармен из-за стойки. – Потому что мне кажется, что тебе стоит ее пропустить.

– Никаких проблем, – проговорил он, не отводя от меня взгляда. – Никаких неприятностей, если только она на них не нарывается.

Он отошел в сторону, с улицы снова донесся автомобильный сигнал.

– Береги себя, девчонка, – сказал он.

Девчонка. Я посмотрела на его загорелое лицо и ледяные, злые глаза. Представила, как он смотрел на фото Анны. Я выбежала из бара, и меня тут же вырвало: все, что я съела за день, выплеснулось на посыпанную щебнем площадку.

Лорен, как это с ней часто случалось, была в плохом настроении. Я проскочила в раздевалку первой, и, когда вышла оттуда, она смотрела на меня так, словно я украла у нее самое дорогое.

– Боже, чем ты там занималась? – сказала она. – Я могла бы за это время уже четыре раза переодеться.

Если она хотела пристыдить меня и заставить поторопиться, то она просчиталась. Потому что после всего, что случилось вчера вечером, я сама была не в лучшем настроении. Вчера вечером я простояла в душе целый час, еще час – сегодня утром и все равно чувствовала себя грязной. Поэтому мне совершенно не хотелось, чтобы меня отчитывали за то, что я слишком много времени провожу в раздевалке.

Она хотела поскорее занять мое место за занавеской. Тем временем я решила у нее кое-что выяснить, пока ей некуда от меня деться. Мне действительно пришел в голову интересный вопрос.

– На самом деле я хотела тебя кое о чем спросить, – произнесла я.

Лорен испустила шумный и долгий вздох. Не очень дружелюбный.

– О чем?

– Однажды ты сказала, что полицейские – некомпетентные сволочи. Почему?

– Не помню, чтобы я тебе такое говорила. – Она скрестила на груди свои костлявые руки и хмуро посмотрела на меня. – Ты что, шпионишь за мной?

– У тебя очень примечательный голос, – ответила я. – Тебя сложно не услышать.

Уголок ее рта дернулся вверх. Похоже, она решила, что «примечательный» – это комплимент.

– Ну ладно, – сказала она. – В общем, да, я и правда так считаю. Они видят только то, что хотят видеть, и не задают правильных вопросов.

– Ты имеешь в виду, когда они расспрашивали об Анне?

– В том числе. Слушай, мне правда очень жаль, но это было какое-то безумие. Очень странно, что они спросили, не видела ли я ее на вечеринке в карьере, чего, очевидно, и быть не могло, ведь она даже из дому не выходила в тот вечер. – Она помолчала и добавила немного сконфуженно: – Ну, за исключением сама понимаешь чего. Падения. Как бы там ни было, я была одной из первых, кого они опросили, – думаю, они уже позже сообразили, что к чему.

Я вспомнила, как офицер рассказывал нам, что начальник полиции ради дела Анны покинул какую-то важную конференцию, будто он имел ключевое значение для ведения расследования.