Тайны Пантеона - Марина Суржевская

Ведь я помню, какой она когда-то была. Помню колыбельную, что она пела, укладывая меня спать. Помню ласковую улыбку. И рассказы отца. Он уверял, что Аманда Вэйлинг была самым честным и справедливым человеком, которого он когда-либо встречал. Что она мечтала сделать этот мир лучше. Отчистить от зла. Потому и пошла в миротворцы. И стала величайшим…

Но отец прав, той девушки больше не существует. Остался лишь архиепископ святой инквизиции – холодный и беспощадный.

Но еще я помнила удивление на лице женщины, когда папа дал ей пощечину и их взгляды встретились. Удивление и странную беспомощность…

Или все это мне лишь почудилось? Все произошло так быстро!

Вздохнув, я заплела волосы в косу, перекинув их так, чтобы скрыть раненое ухо. Платье гениального Моро снова стало белым, хотя сейчас оно было настолько грязным, что белизна лишь угадывалась. Некогда роскошный подол превратился в грязные лоскуты и мешал мне двигаться, красивые перья повисли сосульками, а искусная вышивка побурела. Я хмыкнула, осмотрев наряд. Кто бы мог подумать вчера, во что он превратится к утру…

Когда я отошла от ручья, волк, сидящий на берегу, недовольно зарычал. Я показала ему неприличный жест.

– Поверь, ты мне тоже не нравишься, – уверила я, проходя мимо и стараясь не вздрагивать от злобного звериного взгляда и вида внушительных клыков.

Когда я вернулась, Август протянул мне кусок жареного мяса, лежащий на широком листе. Его темный взгляд скользнул по моему лицу, сейчас почти чистому.

– Куда пойдем? Ты знаешь, где город? – спросила я, вгрызаясь в мясо. Сок потек по губам, я слизала каплю языком и снова уловила взгляд Августа. Он повернул голову в другую сторону, но уже через минуту снова посмотрел на меня. Словно не хотел смотреть, но не мог с собой совладать. Впрочем, я тоже на него смотрела. За время, что мы не виделись, он мало изменился, разве что отросли волосы. Сейчас темные пряди достигали плеч. Ну и еще парень теперь не выглядел изможденным и худым, похоже, он стал лучше питаться. Я прошлась взглядом по строкам писания, шрамам и рисункам на его груди и плечах, гадая, стало ли их больше. И со странной радостью отмечая, что нет. Это значит, что он больше не принимал епитимью? Или… что не позволял кому-либо прикасаться к себе?

И какой именно вариант нравится мне больше?

В косых лучах зарождающегося дня, сидя на земле в одних штанах и сапогах, Август выглядел непозволительно красивым. Порочно-притягательным.

На груди Августа, свисая с витого шнура, блестела серебряная пластинка с образом Истинодуха. Блики света задевали металл – и казалось, что пластинка светится.

Я отвела взгляд, откусила еще кусок зайчатины, не ощущая вкуса. Даже голод не смог заглушить то чувство, что разрасталось внутри. Впрочем, оно было сродни голоду. Голод иного свойства…

Я никогда не ощущала подобного с другими мужчинами, а ведь я видела многих… В том же Аннонквирхе или Кастеле учились по-настоящему привлекательные парни. Да что там! Дамир Норингтон тоже может похвастаться внешностью. Но рядом с ним я никогда не чувствовала желания раздеться. У меня не сохли губы от одного взгляда на мужское тело. Не перехватывало горло. Мне не хотелось изучить губами и пальцами каждый миллиметр чужой кожи. Не хотелось узнать чужой вкус.

Я не знала, почему чувствовала все это рядом с Августом. С самого начала меня тянуло к нему.

И это было ужасно непозволительно.

Наши взгляды снова встретились. И все, о чем я подумала, темным отражением возникло в его глазах. Что-то обжигающее и сладкое растеклось по венам. Есть перехотелось. Август застыл, скользя темным взглядом по моему лицу и губам. По выбившейся пряди волос, с которой капала вода. По плечам и ключицам, по верху груди, приподнятой корсетом…

Его взгляд словно споткнулся и вернулся обратно, туда, где остался след от пули. Глаза Августа сузились.

– В этих местах наверняка растут целебные травы, я мог бы поискать… – Его голос тоже прозвучал непозволительно. Непозволительно хрипло. И… соблазнительно.

– Напрасная трата времени, – качнула я головой, пытаясь думать о чем угодно, кроме грешного. Моя мать, карцер Кастела, преподобные наставники! Это помогло, и в голове прояснилось. – Нейропанель все излечит. Почти излечила. Вот это, – потрясла я рукой, – работает лучше всяких трав. Кстати, твой браслет снова увеличился.

– Да, – сухо сказал он и отвернулся.

– Еще один трудный вопрос?

– Да, – повторил он, не глядя на меня. – Надо… надо выйти на дорогу. Если я правильно все понял, она недалеко. И… найти тебе одежду.

– Боишься, что замерзну? – не удержалась я от насмешки.

– Тут довольно тепло. Но твой наряд… Он слишком… слишком… Я боюсь… Хм. Давай просто пойдем к дороге, Кассандра. Хантер нас выведет.

Он завалил тлеющий костер землей и поднялся, по-прежнему избегая моего взгляда. Волк, прихрамывая, исчез за деревьями, и мы двинулись следом.

– Не только меня следует прикрыть одеждой, Август, – сказала я в его спину и увидела, как плечи парня окаменели, и он снова кивнул.

Мы шли несколько часов. В основном молча – берегли силы и дыхание. Солнце поднималось все выше и вскоре я уже начала мечтать о дожде, который проклинала этой ночью. Пару раз мы делали привал, чтобы немного отдохнуть. Один раз повезло напиться из тонкого ручья. Мы шли весь день, и мне казалось, что этот лес бесконечен.

Когда гигантские стволы стали мельчать, а полумрак леса сменился светлой опушкой, за которой виднелась колея дороги, я не поверила своим глазам. Мы выбрались из зарослей и остановились, пораженные пейзажем. На холсте горизонта, словно нарисованные, темнели конусообразные холмы. Ближние – темно-зеленые, а те, что таяли в дымке дали, – черно-синие. Круг оранжевого солнца освещал небольшие поселения с двух сторон от змеевидной извилистой реки. Ближайшее начиналось совсем рядом, с нашего места видны были небольшие одноэтажные дома с загнутыми наверх углами крыш. В восточном экзархате крупные города расположены ближе к столице Джиен, а весь остальной округ заполнен маленькими поселениями, рисовыми полями, реками и лесами.

– Надо добраться до монастыря. Если я верно помню, он должен быть у того холма. – Август ткнул пальцем куда-то вдаль. – В восточном экзархате традиционно чтили своих богов и семинарии Истинодуха здесь открывали с просветительской миссией. В одном я успел побывать. Возможно, настоятель помнит меня и поможет нам.

– Придется пересечь деревню. Но в таком виде туда идти нельзя. Да и никуда нельзя. Первый же встречный обратится к стражам порядка.

Август кивнул, глядя с пригорка на небольшой квадратный двор ближайшего дома. Внутри росли тонкие деревца и даже