Тайны Пантеона - Марина Суржевская

Семь сыновей и две дочери. Все давно выросли и живут в разных частях империи. Но кое-что из их одежды осталось. А еще в здании хранится старая одежда бывших адептов. И зная чету Пейп, я уверен, что она в отличном состоянии. Идем, покажу, где можно смыть грязь. Здесь нет ванной комнаты, бочки с водой стоят во дворе.

Я изумленно моргнула, но мне так хотелось избавиться от въевшейся в кожу желтой пыли, что я молча отправилась за Августом. Бочки и большая деревянная лохань действительно нашлись – прямо под открытым небом, за частоколом, прикрытым листьями и вьющимся виноградом. Нагретая солнцем вода пахла травой. Похоже, бочки наполнялись не водопроводом, а дождевыми потоками. Раздеваться там, где, казалось, меня мог увидеть любой, заглянувший за шаткий заборчик, было странным, но я лишь вздохнула и стянула с себя экрау. Из кармана вывалилась склянка с лекарством. Минуту я смотрела на нее, размышляя. Я пропустила уже несколько доз, как быстро это скажется на моем разрыве? Может, стоит принять хотя бы то, что у меня осталось?

Но повертев пузырек в пальцах, я снова его отложила. Одна доза ничего не изменит.

Я залезла в лохань, взяла мыло – явно самодельное, с застывшими внутри бруска желтыми лепестками. Но пахло оно вкусно: цветами и летом. Я даже зажмурилась, вдыхая непривычный аромат. Очнувшись, некоторое время я смотрела на бочку, а потом сообразила, что вода сама собой не польется и потянулась к ковшу на длинной ручке.

Когда я натерлась до скрипа и, наплескавшись, вылезла, то обнаружила на частоколе хрустящее полотенце, простое платье в мелкий голубой цветочек и летние туфли на плоской подошве. Я повертела все это в руках, думая, что раньше в жизни не надела бы подобный фасон, давно устаревший, с мелкими пуговичками на лифе и широкой юбкой. Но сейчас у меня не было выбора. И понимание этого ударило под дых так, что стало трудно дышать. На миг я привалилась к забору, пережидая панику. Чужое платье, чужой дом, чужой край… Ни денег, ни документов. Что осталось от Кассандры Вэйлинг? Кто я теперь?

Некоторое время я стояла, делая глубокие вдохи и пытаясь взять себя в руки. С мокрых волос капала вода, холодя спину. Страх перед будущим вдруг накрыл приливной волной. Больше не было привычных стен, не было безопасности и моей жизни. Осталось только чужое.

Но выбор сделан. И я действительно о нем не сожалела.

Когда я сумела совладать со своими эмоциями и выйти, то заметила стоящего возле частокола Августа.

– Подсматриваешь? – с деланым весельем спросила я и увидела его взгляд. Серьезный. Обеспокоенный.

– Я за тебя волновался, – негромко сказал он.

–А лучше бы подсматривал, – буркнула я, проходя мимо. Делиться своими переживаниями я не привыкла.

Август молча кивнул и протянул мне расческу с заколкой.

– Марта велела передать. И еще это. Здесь есть антисептик и бинт. А вон там есть зеркало. Помочь тебе?

Я мотнула головой, забирая коробку с медикаментами.

Маленькое зеркало за ширмой отразило мое бледное лицо и ухо. Оно больше не болело, отек почти спал, но вряд ли в ближайшее время я захочу надеть серьги. На миг я испытала искушение применить Маску, вернуть все как было, сделать свою внешность идеальной и симметричной. Добавить недостающий кусочек. Даже потянулась к зеркалу, но… отстранилась. Глупо тратить силы на то, чтобы стать красивее. В конце концов, шрамы украшают не только мужчин, но и королев. Они напоминают о битвах и врагах, которые сделали меня сильнее. Я заклеила ухо телесным пластырем и, высоко подняв голову, пошла на кухню.

Август справился с купанием гораздо быстрее меня и вернулся чистый, в черной рубашке, потертых джинсах и легкой обуви. Простая одежда удивительно шла молодому мужчине. Делала его как-то доступнее. Длинные рукава закрывали жутковатую нейропанель и шрамы. С убранными в хвост волосами Август казался таким… понятным. И притягательным.

Я отвела взгляд.

Старики уже зажгли лампы и накрыли ужин. В центре стола возвышалась горка желтого риса с горохом и стручками фасоли, рыбный суп и крошечные сладкие пирожки на десерт.

Ела я молча, наслаждаясь вкусом и прислушиваясь к разговору мужчин. Не знаю, что успел сказать настоятелю Август, но нам не задавали неудобных вопросов. В основном Бернар вспоминал прошлые годы, когда в монастыре еще была семинария, и своих детей, разлетевшихся по империи. Марта кивала в такт его словам, успевая менять тарелки и подкладывать добавку. Когда все наелись, хозяйка заварила местный чай – пряный и душистый, разлила по чашкам.

Простой, но вкусный ужин наполнил тело теплом и блаженной сытостью. Не удержавшись, я зевнула, прикрыла рот ладонью. И увидела, как Марта посмотрела на мою нейропанель. Но и здесь она ничего не спросила, хотя я почти слышала вопросы, кружащие в женской голове.

– Бернар, хватит мучить гостей своими воспоминаниями, – улыбнулась хозяйка. – Они устали, разве не видишь? Успеете еще наговориться! Кстати… надолго вы к нам?

Мы с Августом переглянулись.

– Мы задержимся. На… некоторое время.

– Что ж… Тогда завтра я напеку побольше пирожков и печенья! Вы оба слишком худые, вам надо хорошо питаться! – объявила Марта, и Бернар важно кивнул.

А я моргнула, сосредотачиваясь. Человеческие фигуры размылись, краски потускнели. И я увидела звезды. У супругов Пейп оказались удивительно похожие линии Духа. У Марты – три звезды справа, шесть – слева, а у Бернара – наоборот. Целые, сильные и яркие линии, никаких разрывов или дефектов. Впрочем, как и панелей. Супруги – самые обычные люди.

Я снова моргнула, возвращаясь в маленькую кухню. Моя способность видеть линии силы отозвалась практически сразу. Выходит, в Кастеле было то, что эту способность подавляло. Я тронула свое разорванное ухо, прикрытое волосами. Неужели дело в серьге и айк – не просто камень? Что ж, значит, я была права, избавившись от него.

На этом ужин решили закончить. Настоятель вручил нам фланелевые пижамы, стопку постельного белья, переложенного сухими веточками и пряными листьями, и проводил в монастырь.

После уютного домика темные и мрачные стены заброшенной обители казались холодными и пугающими. Я поежилась, когда Бернар распахнул дверь бывшей кельи. Обстановка оказалась аскетичной – две кровати у противоположных стен, стол и пустой шкаф.

– Располагайтесь. – Бернар похлопал по матрасу и кивнул. – Крепенький! И пружины в кроватях целые, не бойтесь! Я за чистотой слежу, но завтра не мешало бы убрать пыль да помыть полы. Но с этим вы и сами справитесь.

– Здесь нет электричества? – спросил Август.

– Раньше работал генератор, но уже три года как