Тайны Пантеона - Марина Суржевская

соломенные шляпы спрятали лица от солнца и любопытных взглядов.

Я вспомнила, что днем население таких городков обычно занято рыбной ловлей, разведением угрей или сбором овощей, фруктов и риса на плантациях, поэтому улицы становятся безлюдными. Что ж, в этом нам повезло.

Пройдя насквозь все поселение, мы вышли с другой стороны, где тянулись квадраты полей. Над травой висели, молотя крылышками, стрекозы, пахло нагретой землей. Холм нависал слева и казался близким, но достигли мы его, когда мои ноги покрылись желтой пылью дороги, а горло начало саднить от жажды. Даже вечернее солнце изрядно припекало, и я порадовалась, что Август догадался прихватить шляпы.

Монастырь Истинодуха вырос темными очертаниями, когда я почти выбилась из сил и снова проголодалась. Он стоял у подножия холма, строгим шпилем и круглым центральным окном-розой напоминая Кастел. Мрачное сооружение казалось лишним среди холмов и полей этой местности. Может, потому, когда мы приблизились, то обнаружили, что дверь заколочена, как и часть нижних окон.

Август остановился, растерянно рассматривая следы обрушения и запустения.

– Похоже, за прошедшие годы здесь многое изменилось, – со вздохом сказала я, опускаясь на ступеньку. Губы пересохли, лицо тоже покрылось желтой пылью. И мне не хотелось думать, что придется возвращаться в городок и проситься на ночлег к местным жителям. Да и пустят ли чужаков? Скорее нас тут же запрут в подполе до приезда стражей порядка! Значит, надо двигаться к следующему поселению, но до него может быть день пути, а то и больше…

Озвучивать эти мысли я не стала, зная, что Август и без меня все понимает.

– Во внутреннем дворе был колодец, – хрипло сказал он. – Может, удастся раздобыть воды.

Я кивнула и пошла за ним вдоль стены монастыря, густо оплетённой диким виноградом. Во внутреннем дворе сквозь камни пробивались травинки и сорняки, разрослись кусты и деревья, ветви которых давно никто не подрезал. Но колодец тут действительно был. Пока Август тянул тяжелую деревянную крышку, я заметила рядом заросли малины и полезла в них, надеясь разжиться сладкими ягодами. Но сорвать не успела ни одной, потому что позади щелкнул взводимый курок. Я вздрогнула от страха. Инквизиторы? Они нашли нас?

– Ты что это там делаешь? – раздался возмущенный голос, и мы обернулись.

Позади стоял невысокий старик в темной монастырской рясе, из-под подола которой виднелись закатанные штанины и желтые пальцы босых ног. Его голову прикрывала от солнца соломенная шляпа, в тени которой пряталось лицо.

– А ну прочь от моего малинника! Знаешь, сколько сил я вложил в эти ягодки? А ты воровать вздумал? Поди прочь! – Старик махнул древней двустволкой.

– Настоятель Бернар? – неуверенно произнес Август, снимая свою шляпу, и старик дернул оружием, прищурившись.

Я на всякий случай отодвинулась подальше.

– Август? Август! Это и правда ты? Святой Дух, как же ты вырос! А ведь был совсем мальчишкой! – Настоятель снова дернул двустволкой и, словно опомнившись, бросил ее на землю и стянул свою шляпу.

Я увидела блестящую лысину, круглое пухлощекое лицо и добрые голубые глаза, окруженные сеточкой морщин. Губы старика растянулись в радостной улыбке, которой не хватало нескольких зубов.

– Глазам своим не верю! Неужели вы с Домиником приехали навестить старого приятеля?

– Наставника со мной нет, – мягко ответил Август, делая шаг навстречу. – Я приехал с… другом.

– Ох, вот как, – моргнул настоятель, внимательно всмотрелся в мое лицо и снова расплылся в улыбке. – Какой красивый у тебя друг, Август! Не смущайся, милая! Как тебя зовут? Ох, дайте же обниму вас!

Смеясь и продолжая тараторить, старик бросился обнимать сначала Августа, который застыл столбом, пережидая проявление чужих чувств, а потом и меня. Я похлопала настоятеля по пухлой спине и отстранилась.

– Что случилось с монастырем? Когда я был здесь последний раз, в этих стенах кипела жизнь.

– Увы, – огорченно развел руками старик. – Несколько лет назад здесь разразилась буря, часть крыши обрушилась. Видишь, вон там и сейчас пробоина. Семинарию перевели ближе к Джиену да там и оставили. Столица все-таки… Решили, что восстанавливать монастырь в этой глуши слишком дорого и бесперспективно. Местные предпочитают молиться в домашних храмах, где наравне с Истинодухом чтят и своих языческих богов. Меня тоже хотели перевести в Джиен, но я отказался. Привык уже тут, сросся как-то с этой землей и холмом… Малину вот развел. Присматриваю за стенами монастыря, от всяких воришек охраняю…

– Со сломанной двустволкой? – улыбнулся Август, и старик снова рассмеялся.

– А ты глазастый! Всегда такой был! Но что же мы стоим? Идемте, скорее идемте! Марта будет счастлива увидеть вас!

– Надеюсь, ваша супруга в добром здравии?

– А то! Сто лет проживет. А потом еще двести! – захохотал настоятель, и я поневоле тоже улыбнулась.

Подобрав перевязанное липкой лентой оружие, старик с удивительной для его возраста прытью бросился к узкой дверце в заборе. Мы с Августом, переглянувшись, пошли за ним. Петляющая среди кустов и деревьев дорожка привела к беленому одноэтажному дому, на пороге которого уже стояла пожилая женщина – такая же приземистая, круглолицая и пухлощекая, как и ее супруг. Ее голову украшали седые кудельки, а пышную фигуру – желтое платье и фартук с рюшами. После новой череды охов, ахов и восторгов нас пригласили в дом и напоили. Осушив два стакана прохладной воды, я села на плетеное кресло и осмотрелась, хотя особо разглядывать было нечего.

– У нас тут просто, всего две комнаты, – заметив мой интерес, улыбнулась Марта. – В этой готовим еду, а там спим. Но нам хватает. Да и много ли надо двум старикам? А вы надолго в наши края? И где же ваш багаж?

Внимательный женский взгляд скользнул по моим пыльным ногам и голубом экрау с чужого плеча, испачканному лицу, запекшейся на мочке крови и прядям выбившихся из-под соломы волос. Я насупилась, не зная, как буду отвечать на вопросы, которые уже мелькали в глазах Марты.

Но к счастью, вернулись Август и задумчивый настоятель. Не знаю, что сказал ему мой спутник, но старик уже не улыбался, скорее хмурился. Похоже, и он сообразил, что выглядим мы по меньшей мере странно. Значит, выгонят? Наверняка… От мысли, что придется тащиться в городок или снова ночевать под открытым небом, мне стало не по себе. В животе заурчало от голода.

– Мы сможем остаться, – повернулся ко мне Август, и я удивленно вскинула брови. – В монастыре. На первом этаже есть пригодные для жилья комнаты. Настоятель даст нам еду и одежду.

– Вряд ли его штаны окажутся тебе впору, – хмыкнула я, покосившись на стариков.

– У настоятеля Бернара и его жены девять детей, – улыбнулся парень. –