Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

Вот это вопрос.

Когда-то я её любил. Потом ненавидел. А теперь она пугала меня так же, как и власть, которую могла получить надо мной… и над Милой. Я всё ещё её желал — что было сущим кошмаром. Но нравится ли она мне? Я больше её не знал. Как можно любить или ненавидеть кого-то, кого ты не знаешь?

— Она мне вполне нравится, — наконец сказал я.

Мила замолчала, а я попытался справиться со своими эмоциями, чтобы она их не почувствовала.

— Я не люблю темноту, — внезапно сказала она, будто я этого не знал. Будто у нас в доме не было дюжины ночников из-за её страха.

Я всегда думал, что это отголосок её младенчества — когда она оставалась одна в темноте, кричала, требуя самого необходимого. Когда её маленькое тело уже запоминало одиночество, но разум ещё не мог это осознать.

От одной мысли об этом меня словно пронзало ножом. О том, какой я её нашёл…

— Знаю, — тихо ответил я.

— Вот так же ты чувствуешь к МакКенне, — добавила она. — Как я к темноте.

Я взглянул на неё в зеркале заднего вида, поражаясь тому, как она видит мир.

Я никогда не верил в эти разговоры про эмпатов, пока не появился мой ребёнок. Когда мама впервые сказала мне об этом, я только фыркнул. Но Мила удивляла меня почти каждый день своим чутьём к людям, о котором большинству взрослых и мечтать не приходилось.

И сейчас она была права. Я боялся. И я точно знал, чего. Но почему боялась МакКенна — вот это я не понимал.

Мы въехали в гараж, и я всё пытался придумать ответ, который моя дочь сможет понять. Когда я вышел из машины и открыл дверцу, чтобы помочь ей выбраться, она не двинулась с места. Вместо этого положила ладошки мне на лицо, её глаза были почти на уровне моих.

— Папа, тебе одолжить мой ночник?

У меня перехватило дыхание. Моя крошка предлагала мне то, что спасало её от страха… чтобы я не боялся.

Голос у меня был хриплый, когда я ответил:

— Нет, милая, но спасибо. МакКенне и мне… нам нужен другой свет.

Она мудро кивнула, как будто поняла.

А потом сорвалась с места и помчалась к дому.

— Смотри под ноги! — крикнул я ей вслед.

Когда я её догнал, МакКенна уже вытаскивала из багажника свои две сумки. Те же самые, с которыми приехала два дня назад. Вид их напомнил мне, что для неё это лишь короткий визит, а не переезд. Через несколько дней она уедет, а мне снова придётся собирать осколки нашей жизни.

Как только я открыл дверь, Мила пронеслась внутрь, а МакКенна остановилась рядом со мной на верхней ступеньке. Я потянулся за её большей сумкой, и наши руки столкнулись.

Тепло. Желание. Всё это накрыло меня, словно вспыхнул прежний фитиль.

Я встретил её взгляд. Её губы снова приоткрылись, как за завтраком.

Зная, что она тоже чувствует это напряжение, мне одновременно хотелось притянуть её к себе и поцеловать так же сильно, как и вытолкнуть обратно в машину и заставить уехать.

Вместо этого я просто втащил её багаж внутрь и направился к гостевой комнате.

— Тебе сюда.

Она последовала за мной.

Мила уже сидела на кровати, подпрыгивая.

— У нас ещё никто не оставался, кроме мисс Рианны, — заявила она.

МакКенна посмотрела на меня, её взгляд на мгновение опустился ниже моего лица, прежде чем вернуться обратно. Я поймал этот момент и задумался, кого именно она представляла себе под именем Рианны.

Я мог бы сказать ей, что это наша старая учительница третьего класса, но, по какой-то нелепой причине, я надеялся, что она ревнует.

Что она думает, будто Рианна — моя девушка.

— Тебе пора готовиться ко сну, — сказал я Миле.

Мила тяжело вздохнула и поплелась к двери.

— Ладно. Но можно МакКенна почитает с нами «День, когда единороги спасли мир»?

У меня сжалось сердце. Я обвинил МакКенну в эгоизме, но на самом деле, настоящим эгоистом был я. Я хотел, чтобы все эти сладкие моменты с Милой принадлежали только мне.

— Это зависит от МакКенны, — сказал я. — Может, ей хочется тишины и покоя.

Мила тут же повернулась к ней.

— Ты должна послушать эту историю! Там про Честера и его друзей, которые спасают мир от тролля, живущего в пещере над их долиной. Он хочет украсть у них рога, потому что в них есть магия!

— Если ты расскажешь ей весь сюжет, читать уже не будет смысла, — сказал я, едва сдерживая улыбку.

МакКенна наклонила голову, наблюдая за нами, а потом тихо сказала:

— Я бы с удовольствием почитала с вами.

— Да-а-а! — Мила снова сделала свой победный жест, а затем закружилась и вылетела из комнаты. — Я быстро умоюсь!

— Не забудь почистить зубы! — крикнул я ей вслед.

— Не забуду, не забуду!

Я повернулся обратно, и увидел, что выражение лица МакКенны смягчилось.

— Ты потрясающий отец, — сказала она тихо.

Я провёл рукой по бороде.

— С ней это легко.

Она кивнула, затем посерьёзнела.

— Спасибо, что позволил мне остаться. За то, что дал шанс узнать её.

Я переступил с ноги на ногу. Её присутствие в доме по-прежнему делало меня неуютно.

— Думаю, пока не стоит рассказывать ей о твоей связи с ней. Она знает, что Сибил — её мать, но после того, как визиты прекратились, она её ни разу не видела. Думаю, она даже не помнит её.

— Как ты скажешь, — кивнула МакКенна.

Но что я действительно считал лучшим? Вернуться на неделю-две назад и сделать так, чтобы ни МакКенна, ни Сибил никогда не появлялись в УиллоуКрик.

Но где-то в глубине моего сознания шептал тихий голос, называя меня лжецом. Потому что, увидев МакКенну в своём доме, рядом с Милой, я вдруг снова вспомнил, чего хотел, когда впервые нашёл свою дочь. Я надеялся, что однажды расскажу МакКенне о её сестре, и она вернётся в Уиллоу Крик. Что мы сможем стать семьёй, о которой я когда-то мечтал.

Я тут же задавил эту мысль, спрятал её обратно туда, где она лежала все эти годы.

Я был на сто процентов уверен, что не могу позволить себе надеяться.

Глава 17

Маккенна

В глазах Мэддокса сегодня вечером было что-то другое. Не только злость прошлой ночи и не только горечь, которую я видела сегодня днём. За страхом скрывалось что-то ещё — что-то похожее на смирение. И, может быть, даже на того