Чюрлёнис - Юрий Л. Шенявский

Чюрлёниса литовских ксендзов… Остается терпеливо ждать результатов».

Похоже, епископ сдержал слово – «лично» написал Волейке, и за «результатами» дело не стало – ненависть Волейки еще больше обострилась, и уже не только к бывшему органисту, но и ко всей его семье.

Знал ли Чюрлёнис об обращении госпожи Вольман к епископу? Ядвига Чюрлёните предполагает, что, скорее всего, не знал.

Глава десятая. «Это действительно искусство будущего» (1906 год). Вильна – Санкт-Петербург – Дрезден – Нюрнберг – Мюнхен – Вена – Прага

В 1906 году Чюрлёнис поселился в Вильне.

Годом раньше он пишет пастелью цикл из тринадцати картин, которые под названием «Сотворение мира» уже темперой повторяет для выставки, состоявшейся в начале 1907 года в Вильне. С Повиласом делится планами – в письме:

«У меня есть намерение писать его (цикл) всю жизнь – это “Сотворение мира”, только не нашего по Библии, а какого-то фантастического».

Этот цикл понять непросто, художник подводит зрителей к картинам и оставляет одних, давая простор их воображению.

«Чурляниса вещи произвели фурор в Петербурге»

В апреле 1906 года в Санкт-Петербурге в Императорской Академии художеств открылась выставка работ студентов российских рисовальных школ, среди которых были и работы учеников Варшавской школы изящных искусств. Всего на выставке было представлено около пяти тысяч работ, которые разместились в Рафаэлевском зале – он входит в анфиладу парадных залов второго этажа главного здания.

В середине XIX века здесь были развешаны огромные копии в роскошных резных золоченых рамах, выполненные русскими и иностранными живописцами с оригиналов мастеров итальянского Возрождения, большая часть которых была подарена Академии художеств Николаем I.

В 1920-е годы живописные полотна были вынуты из рам и вмонтированы в стены.

Над дверями Рафаэлевского зала и на стене напротив окон размещены копии фресок Рафаэля и его учеников, входящих в комплекс росписей Ватиканского дворца, так называемых «станц» Рафаэля. (Отсюда название.) Копии были выполнены по заказу Академии художеств ее пенсионерами.

Пенсионер, с XVIII по начало XX века в Российской империи – выпускник Императорской Академии художеств, получивший денежное пособие (пенсион) для дополнительного совершенствования мастерства, аналог современного гранта. Как правило, полученные средства пенсионеры расходовали для выезда за границу в Италию или другие страны. В пенсионеры попадали лучшие из лучших, в основном из числа окончивших академический курс с Большой золотой медалью.

Многие из копий принадлежат кисти выдающихся русских художников первой половины XIX века, таких как Карл Брюллов, яркими представителями русской академической школы.

Варшавская школа изящных искусств была представлена работами ее учеников, написанных за последние два года; среди них 28 картин – Чюрлёниса. Именно они оказались в центре внимания посетителей и прессы.

Две уважаемые столичные газеты – «Санкт-Петербургские ведомости» (25 апреля 1906 года) и «Биржевые ведомости» (30 апреля) – опубликовали статьи Николая Брешко-Брешковского. Авторитетный художественный критик и журналист, анализируя экспозицию, писал в основном о Чюрлёнисе.

«Выставка Варшавской рисовальной школы… Богатство ее – выставлено около пяти тысяч номеров (здесь журналист ошибается – это общее количество работ, представленных на выставке. – Ю. Ш., В. Ж.) – говорит о необыкновенной продуктивности. Много работают, учатся. Заметно стремление к творчеству… по сравнению с другими школами варшавская идет впереди. Говоря об учениках варшавской школы, нельзя ни в коем случае обойти молчанием длинной серии фантастических пастелей Чурляниса. Чурлянис – родом литвин. По словам Стабровского, он, кроме того, и музыкант, окончивший две консерватории. Его музыкальностью и объясняется отчасти его мистическое, туманное творчество. Видишь сразу перед собой художника, привыкшего грезить звуками. Представляется, что из этого Чурляниса может выработаться крупный, самобытный художник. Даже теперь, на заре своей деятельности, он совершенно самобытен, никому не подражает, прокладывая собственную дорогу… Вот это действительно искусство будущего».

Рецензент подробно описывает цикл «Сотворение мира», «Музыку леса», «Покой» и другие картины, отмечая, что это лишь десятая часть выставленных работ художника.

Отрадно заметить, что приведенный выше текст был написан и опубликован в столичных газетах тогда, когда художник Чюрлёнис еще никому не был известен, даже на родине.

В апреле 1906-го Лидия Брылкина записала в дневнике: «Чурляниса вещи произвели фурор в Петербурге».

Скрытое многоголосие «Покоя»

В письме от 1 октября 1906 года Повиласу Кастукас подробно описывает, как реагировали на первую публичную, подчеркнуто положительную критику на его картины в газете «Биржевые ведомости»:

«Ну и, наверное, ты эту критику знаешь… она произвела большое впечатление на знакомых. Госпожа Вольман в то время была в Петербурге, и, как только появился этот номер “Биржевых ведомостей”, один экземпляр отправила родителям, а один – Генюкасу и, кроме того, как говорят, чуть не сошла с ума от радости и тут же купила за 25 рублей мой “Покой”».

«“Покой” – одна из наиболее известных работ раннего Чюрлёниса (1904 г.). Тихая вода и остров, похожий на хвостатое существо… Таинственные огни (может быть, костры рыбаков), словно направленные на зрителя глаза… Вероятно, по замыслу художника, необычный, даже странноватый, пейзаж должен обволакивать человека, приводить его в состояние покоя, как это происходит утренней или вечерней порой на берегу спокойного водоема.

Считается: остров (он основа композиции) навеян Чюрлёнису островком с романтическим названием “Остров любви”, что на Немане, рядом с Друскининкаем.

“Покой” и на первый взгляд картина не ландшафтного жанра в традиционном понимании – это мысли и эмоции художника, запечатленные в природных формах.

Позже художник выполнил еще один вариант “Покоя” (оба – пастелью). В Национальном художественном музее им. М. К. Чюрлёниса в Каунасе ранний вариант представлен в экспозиции, а более поздний хранится в запаснике. Он характерен чрезвычайно нервным штрихом. Воздух прямо как бы вибрирует, море “морщится”. В “глазах” мыса просматриваются даже зрачки; весь он более развернут к зрителю и напряжен как зверь перед прыжком».

Соломон Воложин, анализируя картины Чюрлёниса, приходит к выводу: Литовское Возрождение может гордиться такой живописью! Что же касается «Покоя», он пишет, что второй вариант картины в галерее не экспонируется «поделом», и объясняет, почему: «Слишком уж здесь выпячена угроза».

«Откровенно страшен в своей контрастности акварельный вариант. Гигант в нем выглядит не столько недобрым, как в основной картине, сколько попросту страшным. Двойственность “мыс-чудовище” здесь сильно ослаблена. Это все-таки больше чудовище, чем что-нибудь другое. Угроза горит в рысьем взоре белых бешеных бессмысленных глаз. Из воды торчит задранный хвост-плавник…»

В 1830 году 27-летний дипломат, служивший в Германии, и поэт Федор Тютчев написал стихотворение «Безумие». Знал ли его Чюрлёнис? Возможно. Скорее – нет. Но – сравните! – полное совпадение образов в поэтическом тексте Тютчева и на картине Чюрлёниса «Покой».

Там, где с землею обгорелой

Слился, как дым, небесный свод, –

Там в беззаботности веселой

Безумье