Чюрлёнис - Юрий Л. Шенявский

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 92
Перейти на страницу:
и сестры видели, что Кастукас кроме полотна на подрамнике, красок и мольберта ничего с собой не берет, знали: идет к калитке. Или за калитку. В березняк. Или на холм. Не дальше. Это у него называлось: иду на пленэр. (Значение слова в семье знали все. Правда, в силу возраста, не все правильно выговаривали.) И тогда за ним увязывались братья и сестры, те, что мал мала меньше.

Конечно же, они мешали сосредоточиться, на их «приставучие» вопросы Кастукас часто отвечает невпопад.

– Что там, за холмом? – спрашивает Ядзе.

– Солнце.

– Как это – солнце?! Солнце вон где, высоко.

– Там другое солнце.

– Что оно там делает?

– Корову на рогах поднимает.

– Но ведь у солнца нет рогов. Это у коровы рога!

Кастукас спохватывался:

– Ой, извини, Воробышек, ерунду я тебе сказал! Конечно же, у солнца нет рогов. Но оно точно скатится за этот холм.

– Как это?

– Увидишь!

В каких-то случаях Кастукас мог и отшутиться.

Проходится он металлическим шпателем по полотну. Ядвига спрашивает:

– А почему ты рисуешь ножичком?

– Потому что у меня нет вилки!

Кастукас смеется. Смеется и Ядвига, она понимает: брат сказал что-то веселое.

Кастукас расстилает под можжевеловым кустом свой белый холщовый пиджак:

– Полежи, Воробышек, погляди на небо. Какое оно красивое!..

Ближе к вечеру Кастукас с этюдником вышел из дома и повернул на огород.

Ядвига нагнала его у калитки:

– Уже скатилось?

Кастукас, задумавшийся, не сразу сообразил: о чем это Ядзе?

– Что скатилось? А, да… Нет, мы с тобой еще сможем наблюдать закат. А я попробую его зарисовать. Если ты мне не будешь мешать…

Еще письмо Повиласу:

«Уже скоро месяц, как я в Друскениках, а время пролетело, как один день. Иногда бывает печально, иногда задумаешься о лучших временах, которые уже прошли, или о тех, которые еще настанут. Иногда и вовсе становится грустно, но это только иногда, – тогда провожу вечера где-нибудь на берегу Немана или у озера, там, где легче предаться своим думам.

А вообще время проходит весело. Полная свобода, ни с кем не общаюсь, хожу в заляпанных масляной краской штанах и в старом пиджаке Стасиса… Встаю в семь утра и отправляюсь рисовать… Стасис, Пятрас и Йонас всегда со мной… По берегу Ратничеле шагаем до Латозера. Удивительные берега… Порой кажется, что попал в первобытный лес, а то вдруг перед тобой открываются дикие пещеры, молодые рощи, – одним словом, великолепно, и великолепие это так велико, что ничего не смог написать».

Конечно же, Чюрлёнис «скромничает». В это время он создал несколько значительных работ. Пожалуй, первой следует назвать картину «Музыка леса». Полотно проникнуто поэзией пробуждения. Сказочная рука перебирает струны-сосны и льется музыка в пробуждающемся лесу. Туман скоро исчезнет. Уже появляется свет, и скоро лес наполнится им. Сколько поэзии в картине! Душевное состояние можно описать только стихами. И вот стихи, стихи учительницы начальных классов Татьяны Слепневой:

В лесной глуши,

Где свет струится лунный,

Рукой тумана

Тронул арфу ветер.

Качнувшись, зазвенели сосны-струны,

Своей печалью наполняя вечер.

Шум леса легким эхом замирает,

И небо тихо соснам-струнам внемлет.

А звуки песни, по стволам стекая,

Смолой янтарной падают на землю.

«Музыку леса» первоначально Кастукас повесил на кухне – там картина провисела недолго. Она была не застеклена и очень быстро пришла бы в негодность. Кастукас укрепил ее над кроватью Юзе:

– Я хочу, чтобы лес привиделся тебе во сне – таким, каким он снился мне.

Говоря о становлении Чюрлёниса-художника, нельзя обойти вниманием его ранний цикл «Похоронная симфония» (или «Симфония похорон»). На переднем плане – синий гроб… Бесконечный поток людей… Пустая комната, женщина, склонившаяся над столом, где недавно стоял гроб…

«Симфония похорон» не только и не столько реквием человеку, прекратившему земное существование, но и философия, никем прежде не выраженная кистью и красками – это уже музыка на мольберте.

Изобразительное творчество Чюрлёниса условно можно разделить на три периода.

Первый – 1901–1903 годы.

В Лейпциге возникает первое серьезное, пока еще чисто любительское, увлечение живописью. Кистью и красками Чюрлёнис пробует выразить свои мысли, свое отношение к жизни, происходящему. Но это еще развлечение.

Второй – 1903–1906 годы.

Чюрлёнис начинает понимать, что живопись становится для него второй страстью после музыки, что это уже серьезно и что без постижения основ живописи не обойтись. Он начинает учиться.

Третий – 1906–1909 годы.

Живопись для Чюрлёниса становится основным занятием. Появляется вера в себя как в зрелого художника. Он выбирает свой, новый путь в живописи. У него большие планы. Но судьба не дает им свершиться…

«Пианино редко отдыхало»

Чюрлёнис ни в коем случае не собирался расставаться с музыкой, напротив, он страдал, что не может посвящать время музыке и живописи в равной степени.

«К живописи у меня еще бо́льшая тяга, чем прежде, я должен стать художником. Одновременно я буду продолжать заниматься музыкой и займусь еще другими делами, – пишет он Повиласу. – Хватило бы только здоровья, а я бы все шел и шел вперед!»

«Пианино редко отдыхало», – вспоминала Ядвига Чюрлёните. Далее она замечает, что в рукописях Кастукаса помечены места рождения некоторых его произведений – многие созданы в Друскениках и впервые исполнены на пианино, подаренном князем Огинским.

Семейные концерты в доме Чюрлёнисов были делом обычным. Но не обыденным. Завершив дневные дела, собирались в большой комнате. (Комната только называлась большой.)

Младшеньких брали на руки. Ядвига могла забраться за пианино, в образуемый им между стенами «пустой треугольник», а то и вовсе устраивалась на полу у ног того, кто был за инструментом, рядом с Ляморюкасом.

Концерты были не столь уж и часты. В основном же все садились за инструмент в отведенное отцом время. Когда Кастукас импровизировал, разговоры велись только шепотом, хождения по дому допускались только на цыпочках. В хорошую теплую погоду родители и старшие дети устраивались в беседке, младшие – под яблоней. Ближе к осени слушали импровизации, стараясь не скрипеть сочными яблоками. Летним вечером Кастукас мог играть до полуночи. Затемно приходил в беседку, целовал руку матери и, не сказав никому ни слова, уходил в мастерскую. Или же, накинув плащ, отправлялся на Неман. Все знали: вернется только на рассвете.

«Я видел горы, чело которых ласкало облака…»

В конце лета 1905 года Бронислава Вольман предложила Чюрлёнису и Евгению Моравскому поехать вместе с ее семьей на Черное море. На Кавказ и в Крым. Разумеется, за ее счет.

Начали с Анапы – жили на берегу моря. Потом через Новороссийск перебрались во

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 92
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?