Адвокатский калейдоскоп - Константин Евгеньевич Ривкин

Начну с очевидного факта, что реальные риски для независимости и полномочий адвокатуры обусловлены вовсе не тем, сколько членов корпорации выйдет на митинг против фальсификации выборов или по иному животрепещущему поводу. Либо даже станет отстаивать интересы той или иной партии в выборных органах власти.

Главное, что в последние десятилетия идет активная и неприкрытая атака на демократические свободы. Ее жертвами уже стали свободная пресса, парламентаризм, правозащитное движение. Их честные и профессиональные представители добросовестно делали свое дело, но пали под ударами авторитаризма. Сменили их в большинстве своем соглашатели, действующие по принципу «чего изволите?». И теперь мы имеем соответствующую прессу, телевидение и не пользующийся авторитетом парламент, выдающий очень сомнительную по качеству продукцию.

В этих условиях вполне обоснованно можно предположить, что под прицел «ястребов» попадет и адвокатура, имманентно приверженная свободолюбию, соблюдению прав человека и идеям правового государства. И если властям предержащим захочется укоротить ее независимость (которая, замечу, никогда не являлась самоцелью корпорации), то это будет сделано послушными законодателями без всякого существенного повода.

Так стоит ли тогда бояться и руководствоваться призывами не раздражать государство? Что, кстати, зачастую трансформируется у некоторой части коллег в нежелание ссориться с конкретным следователем, прокурором или судьей — в ущерб собственному доверителю.

Вот здесь и помогут разобраться наши предшественники, которым приходилось сталкиваться с такого рода непростыми проблемами. Так, однажды присяжные поверенные обсуждали опасность вызвать недовольство властей своими действиями. И весьма авторитетный В.Д. Спасович произнес слова, которые полезно знать нынешним «предостерегателям»: «Если нас прихлопнуть, то это произойдет независимо от нас; будем мы упразднены как люди безбоязненные и вольные, не покупавшие существования своей уступчивостью, не отделявшие себя от среды, от интересов общества».

Печально, но, как ни вслушивался я в речи выступавших на недавней конференции, так и не услышал ничего подобного высказываниям мудрого В.Д. Спасовича.

Как не услышал и слов о неразрывности целей и задач адвокатуры с интересами демократического общества. Между тем еще в 1904 году российское сообщество присяжных поверенных, которое вели за собой питерский и московский советы, категорично заявило властям, что для достижения их профессиональных целей необходимы самые твердые гарантии свободы личности, мысли, слова, печати, вероисповедания, собраний и союзов. А осуществление всех этих начал возможно лишь «при водворении строгой законности» — что, в свою очередь, возможно только при представительном строе.

Такие весьма смелые заявления (а Московский совет вообще поставил вопрос о необходимости «коренных преобразований государственного строя»!) не привели ни к какому разгрому присяжной адвокатуры. Напротив, царская власть прислушалась — и с 1906 года начала работать Государственная дума Российской империи, законодательное представительное учреждение страны, в котором самую активную роль играли адвокаты: в первой Думе их было 36, включая помощников, а во второй — 29. Председателем первой Думы был избран присяжный поверенный С.А. Муромцев, а в третьей Думе председателем судебной комиссии был знаменитый Ф.Н. Плевако. Что весьма интересно — и полезно знать некоторым нашим оппонентам, — все они трудились, совмещая звание депутата с работой присяжного поверенного.

Наши предшественники, активно переживавшие за судьбу своей страны, снискавшие славу не только на юридическом поприще, действительно представляют для современных адвокатов профессиональный и нравственный ориентир.

И никто еще не посмел обвинить их в негативной трансформации. Полагаю, что они действовали, руководствуясь известным принципом «Делай что должен, и будь что будет!». А те, кто пугает нас зубными посевами и погодными катаклизмами, напоминает персонажа из «Дракона» Е. Шварца, считающего, что «когда тебе тепло и мягко, мудрее дремать и помалкивать».

Опубликовано в 2021 году

Интервью разных лет

У прокуратуры есть свой закон — секретный

Речь адвоката, произнесенная вне зала суда, потому что на самом процессе что-либо говорить бесполезно

В процессе по делу Ходорковского (*) и Лебедева часто говорят о нарушениях прав обвиняемых. Много слышно и о процессуальных нарушениях, которые допускаются в Мещанском суде, когда судья, неизменно игнорируя ходатайства защиты, мгновенно реагирует на любые прошения и замечания прокурора. Константин Евгеньевич РИВКИН, один из адвокатов объединенной команды защиты Ходорковского (*) и Лебедева, рассказал «Новой» о том, какова на самом деле ситуация с соблюдением в этом процессе принципа равенства сторон и права подсудимых на защиту. — Я никогда не встречал подобной степени «процессуального цинизма». За внешне вежливым обращением к нам и подзащитным совершенно очевидны предопределенные симпатии суда к одной из сторон. К какой именно — догадаться несложно. Возьмем стадию допроса свидетелей. Еще тогда нам, защитникам, показалось странным поведение судьи Ирины Колесниковой. Если прокурор завершал очередной допрос, не выяснив некоторые немаловажные для обвинения обстоятельства, судья устраняла эти «пробелы», задавая выгодные для прокурора вопросы. Однако окончательно наши сомнения развеялись, когда сторона защиты начала представлять суду доказательства невиновности обвиняемых.

Суд не позволил защите приобщить к делу многие из документов, опровергающих обвинение. Если нельзя было придраться к оформлению материалов, то суд выносил простое решение: изложенные сведения «не имеют отношения к существу дела».

Доходит до абсурда. Вот обвинение Лебедева и Ходорковского (*) в организации уплаты налогов векселями в одном из закрытых административно-территориальных образований, в частности, в 2000 году. Мы получили официальную справку о том, что в 2000 году никаких вексельных платежей в бюджет ВООБЩЕ НЕ БЫЛО. На что суд заявил, что… этот документ не имеет значения для существа предъявленного обвинения!

— Защита неоднократно указывала, что многие доказательства сторона обвинения получила незаконным путем. Что имеется в виду?

— Некоторые действия следователей квалифицировать иначе как фальсификацию очень трудно. Наглядный, но не единственный пример — указание в обвинительном заключении на некие приобщенные к делу корпоративные карты «Америкэн экспресс». По мнению следователей, они изобличают Лебедева в уклонении от уплаты налогов. Однако пресловутых карточек ни суд, ни прокурор Шохин показать нам так и не смогли. Их просто нет в деле. — Но ведь суд просто обязан исключать из дела подобные доказательства?! — Суд не удовлетворил НИ ОДНОГО ходатайства защиты об исключении из дела доказательств, полученных с нарушением закона. В