Вы – чародей. Пособие по выживанию в средневековой Англии - Брендон Сандерсон

у меня, в нем натренируешься вволю – обманывая самого себя.

Часть третья

Бэгсуорт все портит (опять)

Этот текст – отрывок из книги «Правда о правде. Дорога приключений» Сесила Дж. Бэгсуорта III, первого межпространственного волшебника™. («Рачительный волшебник пресс», 2098, $39.99. Экземпляры с автографом доступны по подписке членам «Клуба фанатов волшебника»™.)

Именно в бытность мою придворным советником Генриха Второго, великого монарха из династии Плантагенетов, понял я невероятные последствия моего колдовства для нашего родного измерения.

Вплоть до этого момента межпространственные путешествия были уделом выдающихся первопроходцев, таких как я. Лишь удостоверившись, что мир безопасен, мы пускали туда историков для тщательно контролируемых исследований. Многие считали, что альтернативным измерениям место в пыльных архивах, и пусть в них веки вечные копошится ученая братия.

И тем не менее в нашем собственном мире власть чародеев была поистине невообразимой. Сейчас вы скажете, что волшебство – это миф. И я соглашусь с тем, что магия суть фантастическая чепуха.

Вот только волшебство – не магия. Чародей – это разум, скрывающийся за троном. Советник короля.

Мудрость и дипломатическое чутье Ибрагим-паши Макбула привели к расцвету Османскую империю в годы правления Сулеймана. Томас Кромвель фундаментально изменил отношения между церковью и государством в западном мире. Чанакья написал первый учебник по управлению страной. Можно утверждать, что Распутин при всем его обаянии стал первопричиной крушения российской монархии.

Эти люди меняли мир, и вот она, невероятная простая правда, внушающая мне благоговейный трепет: любой человек способен примерить на себя мантию волшебника, будь у него такая возможность.

В начале 1960-х научный фантаст Артур Кларк сформулировал идею, ставшую его самым знаменитым трюизмом: «Любая достаточно развитая технология неотличима от магии». Эту идею можно экстраполировать в закон Бэгсуорта™: любая достаточно образованная современная личность способна стать богом для людей из прежних эпох.

Допустим, вы сущая посредственность по современным меркам. Но в средней школе вас приучили к системному пониманию науки, природы и медицины. Поверьте, это понимание – великая сила. Она способна основывать династии, спасать миллионы жизней и радикально преобразовывать мир.

А измерений, которые можно получить в собственность, хватит на всех нас.

Я настоятельно рекомендую вам приобрести изданную в паре с этой книгой «Науку в помощь волшебнику»™. В ней мы подробно описали важные ремесла, такие как изготовление пороха, выведение вакцин и создание термоядерной цивилизации. Но учтите очень важное предостережение: в большинстве древних мифологий даже боги смертны.

Чтобы предотвратить вашу кончину, основные медицинские наниты будут творить чудеса. Они даже могут абсорбировать кислород из воды и очищать кровь от CO2. Им по силам залечивать тяжелые раны. Благодаря нанитам вы способны питаться чем угодно. Но если толпа рыцарей изрубит вас в капусту, вы умрете.

Даже дорогие модификации не сделают вас бессмертным. Если местные жители прикуют вас к стене, в вашем организме через какое-то время иссякнет запас углерода, наниты прекратят самовоспроизводиться и вы умрете.

Вы должны быть счастливы, если ваше измерение населено идеальными людьми, которые никогда не обратятся против вас. Но ни в коем случае не позвольте им поверить, что после надлежащего обучения они смогут повторить ваши чудеса.

Друг мой, прошлое – очень суровое место. В ваших силах сделать его иным. Но сначала придется его приручить.

Глава 23

Примерно час спустя мы стояли на крыльце Пустыни. Ясад распахнул дверь, залив нас светом очага, и воздел руки.

– Ах! Друзья мои! Мы весь вечер молились за вас, и хвала небесам – вы выжили! – Вдруг с его лица сошло веселье. – А где Фокк?

– Вряд ли с ней что-то случилось, – поспешила ответить Сефауинн. – В городе она ни с того ни с сего засмеялась и убежала от нас.

– Да, она такая, – сказал Ясад.

Мои собеседники обменялись взглядами, которые я уже начинал понимать.

– Будем надеяться, что она цела и невредима, – продолжал Ясад. – А это юный Уирм?

– Ага, – тихо подтвердил Уирм, ухмыляясь.

По пути Сефауинн ни на шаг его не отпускала от себя. Раз шесть стиснула в объятиях, не меньше.

– Мне обещали, что тут покормят.

– Как относишься к печеным яблокам? – спросил Ясад.

– Да отлично!

Ясад шагнул в сторону, жестом приглашая нас к очагу. Войдя в зал, я хорошо рассмотрел Уирма. Если глаза не обманывают, за минувшие двое суток он похудел. И от парня так ужасно пахло, что по дороге мы заставили его залезть в реку.

Теперь он грелся у очага, а паства Ясада взирала на нас, как на героев, вернувшихся из подземного мира. Когда Эальстан рассказал историю своего чудесного исцеления, поднялся взволнованный гомон.

Ясад принес миски с печеными яблоками. Уирм и Эальстан приняли угощение, благодарно склонив голову. Я чувствовал себя не в своей тарелке и держался поодаль у стены. Сефауинн нерешительно подошла ко мне и низко поклонилась.

– Спасибо, – пробормотала она. – Стократ спасибо, могучий князь.

– Сефауинн, я тебя умоляю! Не нужно так со мной. Я все тот же.

Она поклонилась еще ниже.

– Давай ты лучше глазки закатишь, – попросил я. – Как раньше.

– Пожалуйста, – прошептала она, – не напоминай о том, как я с тобой обращалась. Мне очень стыдно.

Она поспешила вернуться к огню. Я хотел ее остановить, но опустил руку.

Проклятье! Все время, проведенное в обществе этой девицы, потрачено на попытки убедить ее, что я не прохвост. А теперь чего бы только не отдал, чтобы вернуться на исходную. В те короткие мгновения, когда мы по-настоящему понимали друг друга, мне было так уютно. И вот она все испортила, признав за мной сверхспособности.

С тяжелым вздохом я опустился на табурет. Никак не мог очухаться от всего случившегося, включая возвращение памяти. А этот последний эпизод, боксерский? Я не помню, чем завтракал на прошлой неделе, ну а кто помнит? Зато теперь знаю, кто я, и откуда пришел, и чего достиг… вернее, не достиг.

Я помню время, проведенное с Джен. Наши отношения нельзя назвать ровными. Споров и скандалов было не меньше, чем страстной любви, а то и больше. Я помню Райана, помню, как нам исполнилось двадцать, потом тридцать, и с каждым годом он все сильнее разочаровывался во мне. Я помню, как дрался для Ульрика, как влезал в его кабалу, и вот…

…И вот, проиграв титульный матч Квинну,