Однажды я встретила волка - Анна Клирик

слушала обоих. Лика она заметила почти сразу и едва удержалась, чтобы не вскочить с места.

Волк прижал уши, показывая, что выдавать его присутствие не нужно, однако Зера все же заметила волнение подруги и замолкла. Катар насторожился и приготовился прятаться в кустах.

— Это я, — отозвался Лик.

Страх на лице Катара сменился облегчением, но почти сразу перерос в панику. Зера нахмурилась и встала перед ним, уперев руки в бока.

— Опять вернулись? Не боись, сейчас мы им…

— Зера! — замахала руками Мита. — Это не Милен, это…

Она прикусила язык и с мольбой посмотрела на Лика. Выбора у волколюда не осталось: если до этого Зера его не замечала, то теперь в упор смотрела на высокую траву, за которой он спрятался. Волк пригнул морду к земле и вышел. Лицо черноволосой девушки вытянулось, а рот раскрылся в преддверии крика.

— Все хорошо! — Травница подскочила в подруге. — Это Лик, сын главы. Тот самый, который сопровождал меня недавно… в лесу… — Она зарделась. — Он нас не тронет.

— Боги древние… — выдохнула Зера и попятилась. — Какой же он… вы… большой, в общем.

Лика это позабавило. Ему и раньше нравилась подруга Миты, и сейчас он был рад, что не ошибся в ней.

Катар высунулся из-за юбки Зеры и опустил взгляд.

— Мой вождь… я ослушался вас и пришел на равнину. Я… виноват… — Слова давались ему с трудом. — Я готов понести любое наказание, которое мой вождь изволит мне назначить.

— Малыш ни в чем не виноват! — встряла Зера, задрав подбородок. — Просто наши парни — безмозглые дуралеи. Мы сами решили…

— Зера, — шикнула на нее Мита. — Тут дело не в этом.

— Приходить на равнину запрещено. — Лик оскалился, и Катар съежился в комок, сильнее стиснув подол платья. — Ты знал о запрете, но нарушил его. Разумеется, я назначу тебе наказание. Но сначала уйдем и не будем досаждать людям.

Катар покорно склонил голову, однако Лик видел, как задрожали его плечи. Зера растерялась: волчьих голосов люди не слышали.

— Думаю, Лик заберет его, — нашлась Мита, которая прекрасно его понимала. — Прости… те, что доставили неудобства.

Волк покачал головой, показывая, мол, ничего страшного. Катар, наконец, выпустил льняную ткань из рук и подошел к сыну главы.

— Перекидывайся, — приказал он ему. — И поживее.

— Да, мой вождь, — покорно отозвался Катар.

Когда они уходили, последним, что услышал Лик, были слова Зеры: ' А этот волчонок милый, так и не скажешь, что не человек… '

* * *

— Чем ты думал вообще?

Когда волки зашли в лес достаточно глубоко, Лик налетел на Катара. Тяжелая лапа прилетела ему в спину и вжала в землю.

— Ты хоть понимаешь, — прорычал он, — чем грозит твое появление там? Люди тебя видели. Разнесут по деревне — и Всевидящая ведает, что они выкинут. Какого дамнара ты вообще ушел от нянек?

— Простите… — захныкал Катар. — Я не хотел так…

— А как ты хотел?

— Я просто… я убежал… я хотел оторваться от… от…

Лик нахмурился: малыш так боялся, что уже не мог связать два слова. Он рыдал, уткнувшись мордой в землю, и громко всхлипывал. Волк вздохнул, убрал лапу с его спины и осторожно приподнял зубами за загривок.

— Прекрати реветь. Успокойся сейчас же и объясни мне внятно, за каким дамнаром ты полез на равнину.

Катар заскулил и съежился.

— Простите, мой вождь… — всхлипнул он.

— Прекращай, кому говорю.

Лик опустил его на землю и сел сам. Катар потер морду лапами. На сына главы он старался не смотреть.

— Я просто… за мной гонялись. Я не хотел играть в эти дурацкие игры, которые придумывает шайка Ниирена. Они… они налетели на меня. Я пытался спрятаться. Подумал, что на равнину они не сунутся. А потом мы столкнулись там с людьми и…

— Сдачи надо давать, — оборвал Лик.

— Я не могу…

— Ты не хочешь. В чем дело, Катар? Тебе пошел седьмой год — а ты за себя постоять не можешь? Этой осенью тебя в ученики возьмут, и что ты будешь делать?

Волчонок прижал уши к затылку и задрожал.

— Я не могу… Я не воин. И с охотой у меня не ладится.

— И как же ты думаешь приносить пользу клану?

— Не знаю! — с отчаянием воскликнул он. — И не хочу! Зачем, если никому это не нужно? Я все равно для всех обуза, и было бы лучше, если бы меня вовсе не было…

Голос Катара сорвался, и он не смог больше сказать ни слова — подавился собственными рыданиями.

Лик прикрыл глаза. Ему самому нужно было успокоиться. Он так взбесился из-за выходки волчат, что довел Катара до истерики. А ведь малышу было из-за чего переживать. Его мать забеременела им от волколюда из клана Эйсте, живущего к западу от Калсанганского удела, а спустя два года после рождения малыша погибла на охоте — встретилась по весне с голодным медведем и не выстояла в одиночку. Катар почти не помнил ее и всю сознательную жизнь провел в яслях, в окружении волчиц-нянь, которые недолюбливали его из-за того, что приходилось возиться с незаконнорожденным сиротой. Неудивительно, что со сверстниками у него не ладилось, а к клану Лииш он не питал теплых чувств.

— Успокойся, Катар, — уже мягче попросил Лик и ткнулся носом в его макушку. — Лучше скажи мне, видел ли тебя кто-то, кроме девушек, на равнине?

Волчонок несколько раз всхлипнул, но заговорить никак не решался. Лик терпеливо ждал.

— Видели… — пробубнил Катар себе под нос. — Какие-то люди… Я случайно на них наткнулся… я не хотел…

— Сколько их было?

— Трое… Один просто испугался, другой… он хотел… убить…

Последнее слово он прошептал и сам испугался.

— Они нас теперь всех убьют, да? Из-за моей глупости?

— Не убьют, — пообещал Лик. — Ты же никого не тронул? Не укусил? Люди тебя не ранили?

— Нет.

— Тогда и не бери в голову. Девушки тебя не испугались?

Волчонок помотал головой.

— Кажется, нисколько.

— Это самое главное.

— Та, что со светлой косой, — поделился Катар. — Она добрая очень. И понравилась мне.

Лик насторожился.

— Почему?

Катар повел плечами.

— Не знаю… Пахло от нее приятно. Как от родной почти.

' Он сам не понял, что от Миты пахнет зверем ', — подумал волк с облегчением. Но лучше бы об этом он не трепался.

— Значит, так, — решил он. — Я твое наказание отменяю, но при одном условии. О встрече с людьми ты никому не расскажешь. Понял меня?

Волчонок потряс головой.

— А почему нельзя?

— Потому что не спорь, когда старшие говорят, — огрызнулся Лик. — Если ты все еще хочешь получить наказание, так и скажи.

Катар испуганно замотал головой.

— Я буду молчать, мой вождь.