Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал - Олег Владимирович Русаковский

издревле обещали английским купцам в награду за открытие Архангельской гавани[368], подтвердив и удостоверив это многими дипломами и привилегиями достохвальных предшественников Его Царского Величества. Несколько лет назад, однако, Его Царское Величество запретил и приостановил ее доныне из-за внутренней войны в Англии[369]. Английский же король желал, чтобы Его Царское Величество соблаговолил в соответствии с привилегиями своих достохвальных предшественников устроить беспошлинную торговлю, которая была основой и главным условием добрых отношений и доверенной дружбы обоих государей, восстановив ее в полном объеме и возобновив и укрепив своим подтверждением, и тем подтвердил прежние добрые сношения между обоими государствами. Русские же не хотели и слышать ни о какой беспошлинной торговле, но утверждали, что некоторые английские купцы получили подобные привилегии в качестве особой милости от достохвальных предшественников Его Царского Величества. Затем, однако, сама Английская компания[370] не выполнила многие пункты договора с Его Царским Величеством. Также и Его Величество король Англии, достохвальной памяти государь Карл I, отец нынешнего государя, Его Королевского Величества, когда против него выступила вся Англия, а с ней и эта русская компания, нарочно просил Его Царское Величество, чтобы тот отнял привилегию у этой компании как у бунтующих подданных и отобрал дар свободной торговли[371]. Его Царское Величество справедливо отнял у них эту привилегию и вольность законным образом по желанию и просьбе славной памяти Его Королевского Величества. Теперь же их можно было бы возобновить, однако пошлины принадлежат к государственным доходам и их поступления нельзя прекратить в нынешнее время, когда Его Царское Величество обременен многими и разнообразными могущественными врагами и непрерывно находится в великой готовности к войне. В остальном же Его Царское Величество весьма охотно желает возобновить и укрепить во всем прежнее доверие с Его Величеством королем Англии. Английский посол, однако, совсем не хотел с этим согласиться, объявив, что свободная торговля в соответствии с привилегиями издревле была причиной, началом и основой доброго доверия между обоими государствами и должна быть таковой и впредь, иначе невозможно договориться и укрепить добрую и доверенную дружбу. К тому же он должен был объявить также и другие предложения, доверенные ему Его Королевским Величеством и полезные в нынешнем положении Его Царского Величества. Он, однако, мог изложить их, согласно ясно выраженному приказу Его Королевского Величества, не раньше, чем добившись возобновления, подтверждения и укрепления свободной торговли в соответствии со старыми привилегиями и грамотами. В противном случае невозможно что-либо заключать и вести переговоры.

17 февраля английского посла вновь вызвали на переговоры. Русские желали непременно добиться от него предложений Его Величества короля Англии, касавшихся нынешних русских дел, и лишь в конце объявить свое суждение об условиях торговли, которые якобы являются частным, а не государственным делом. Посол был с этим совершенно не согласен и стоял на том, чтобы в соответствии с ясно высказанным приказом Его Величества короля Англии не переходить ни к какому иному делу без полного подтверждения стародавней свободной торговли. Русские начали подчеркивать великие благодеяния, оказанные Его Царским Величеством Его Королевскому Величеству в его изгнании. То, что у Английской компании отобрали свободу торговли, привело якобы не к убытку, а к выгоде и пользе Его Королевского Величества, ибо те изменили своему государю. Англичанин ответил, что это благодеяние возместили уместной оплатой и большой благодарностью, ныне же подобает, чтобы Его Королевское Величество не позволил отнимать у жителей и верных подданных своего государства ничего из прежних привилегий, а постарался восстановить их в прежнем состоянии. К тому же боярам и советникам Его Царского Величества хорошо известно, что эту свободную торговлю даровали и утвердили не отдельным английским купцам как милость, которой они были достойны, но всей Английской компании в качестве полного возмещения за найденную английскими судами Архангельскую гавань. Его Величество король Англии ныне отправил его, посла, к Его Царскому Величеству требовать это от русского государства как принадлежащее королю и как справедливый и истинный долг. Не следует полагать, что он прибыл сюда просить о милости, на деле же он намерен по праву взыскать долг, без удовлетворения которого невозможно говорить о прочем.

19 февраля английский посол вновь был на переговорах. У него еще раз выпытывали, намерен ли он открыть обещанные предложения и перейти к дальнейшему, на что он ни в коем случае не хотел согласиться. После этого бояре и господа переговорщики объявили ему, что Его Царское Величество не может теперь позволить свободную торговлю из-за больших военных расходов, поскольку он вовлечен в несогласия со многими государствами и войну с весьма могущественными врагами. Если же Всевышний позднее споспешествует миру его государства со всеми соседями, то некоторым английским купцам, имена которых ныне следует уточнить, из уважения к доверенной дружбе с Его Величеством королем Англии может быть дозволена беспошлинная торговля на определенную сумму. Посол, однако, не хотел принять и это заявление, вновь настаивая на подлинном обновлении и подтверждении прежних привилегий. Далее он требовал истинного и справедливого удовлетворения за оказанное ему перед его въездом неуважение, как это принято у других христианских государей. Ведь он, будучи совершенно готов к въезду, принужден был провести ночь перед царской резиденцией, не зная тому причины. В противном случае он не будет ни о чем более вести дальнейшие переговоры и вынужден настаивать на своем отъезде из-за великого неуважения к Его Королевскому Величеству и всей Английской короне. Наши же обвиняли посла в сильнейшем упрямстве и уверяли, что он, продолжая таким образом, намерен намного более разрушить доверие между обеими государями, нежели укрепить его. Вне всякого сомнения, его государь, Его Величество король Англии, который, как следует из предыдущих сношений, был настроен весьма искренне, не приказывал ему подобного. Что же касается его требования относительно неуважения, оказанного ему лично, то он перед тем и сам предложил, чтобы служители, которых найдут виновными в этом, были наказаны в соответствии с обычаями Его Царского Величества и этой страны, а самому послу не пристало придавать этому делу столь большое значение и выдвигать столь суровые требования. К тому же Его Царское Величество претерпел много большее неуважение, нежели он, посол, поскольку его люди вынуждены были напрасно ожидать целый день с утра и до темной ночи, напрасно приготовив все, посол же мог въехать вовремя, если бы сам пожелал этого. Поскольку, однако, из-за несвоевременных требований и совершенно непочтительного начала в конце концов стало слишком поздно, Его Царское Величество не желал допустить, чтобы чрезвычайный посол его доверенного друга, Его Величества короля Английского, въехал ночью, а не днем[372]. В конце концов после долгих разногласий наши поднялись и объявили послу, что Его Царское Величество желает видеть его сегодня у своего царского стола. Они же теперь не имеют времени для переговоров, а намерены сообщить все, что услышали от него, Его Царскому Величеству и дать ответ на это в другой раз. С этими словами господа переговорщики вышли из палаты, посол же оставался там со своим приставом, думным дворянином Прончищевым, пока не прибыл от Его Царского Величества стольник Никита Иванович Шереметев и не проводил господина посла к царскому столу, который был приготовлен в Грановитой палате самым роскошным образом. Его Царское Величество сидел в одиночестве за отдельным столом, господин посол с несколькими боярами – за другим и английские дворяне с несколькими русскими знатными людьми – за третьим. Все происходило с большой пышностью по обычаю этой страны и т. д.

21 февраля стряпчий Кирила Пущин, отправленный с царской грамотой к Его Величеству королю Польскому, вернулся в Москву без какого-либо письма. Польские и литовские отряды, проникавшие вплоть до Карачева на расстоянии тридцати миль от Москвы, разграбили все его пожитки, так что сам он едва спасся.

24 февраля прежний секретарь Венцлавский прибыл в Москву в качестве посланника от Его Величества короля Польского.

25 февраля он был на открытом приеме у Его Царского Величества в новой деревянной палате[373]. После того как он передал королевское письмо, Его Царское Величество спросил устно о здоровье Его Королевского Величества. Он отвечал: «Когда я выехал от Его Королевского Величества, моего всемилостивейшего государя, то оставил его в добром здравии при своем войске, набранном из поляков, литовцев, немцев и других христианских народов, а также татар и казаков, под Севском на русской границе, намеренным счастливо исполнить в дальнейшем свой храбрый замысел». Эти весьма решительные слова совершенно смутили как Его Царское Величество, который до сих пор предчувствовал успех действий против