Нарты. Эпос осетинского народа - Автор Неизвестен -- Мифы. Легенды. Эпос. Сказания

Копье стальное не качнулось даже

От всех усилий юношей отважных.

И молодежь уже ночной порой,

Кляня копье, понуро шла домой.

Вернулся и Батрадз в свое селенье,

Где ожидали нарта с нетерпеньем.

И после пиршества и игр обычных

С друзьями вышел он в поход годичный.

Тем временем родня Сайнаг-алдара

На храбрых нартов призывала кары.

И, стонам оглушительным их внемля,

С небес спустились зэды все на землю.

Они алдара почитали другом

И смерть Сайнага встретили с испугом.

От гнева зэдов вдруг за солнцем ясным

Зажглось второе солнце светом красным.

Оно, Батрадзу предвещая смерть,

Окрасило кровавым светом твердь.

ГИБЕЛЬ СЕМЬИ СЫРДОНА

Сердца людей испуганно забились:

Два солнца вдруг на небе появились.

Лучи весь мир с двойною силой жгли,

Поднялся дым от выжженной земли.

И высохли источники и реки,

Как будто влаги не было вовеки,

И на ныхасе, в горе и печали,

Голодные смеяться перестали.

Казалось, все забыли об оружье,

О битвах славных и о кувдах дружных.

Испытывавший бедствие народ

Сам перерезал и поел свой скот.

В селеньях ни одной овцы не стало,

И опустели людные кварталы.

И лишь в горах, где громыхали льдины,

Один табун остался лошадиный.

И черная корова Урызмага

С тем табуном паслась в крутых оврагах.

Созырко славный средь отвесных скал

Последний скот в тени оберегал.

В одном квартале парни приуныли,

Жестокий голод выдержать не в силах.

Один голодный говорит другому:

«Кто нам мешает увести корову?»

Другой ответил: «Славная затея,

Но выполнить ее мы не сумеем.

Созырко, видно, дружит не с глупцами,

И вот завел он обруч с бубенцами.

И, как ни жаль, клянусь своею кровью,

Но этот обруч — на ногах коровьих.

Мы лишь тогда Созырко проведем,

Когда уснет он ночью крепким сном».

Сырдон подслушал этот разговор,

С ныхаса тихо он ушел, как вор.

И вот хитрец побрел тропинкой горной,

Чтоб выполнить свой замысел проворно.

С собой в дорогу мула взял Сырдон,

А для чего, об этом знал лишь он.

Пробрался он к пещере незаметно,

Нашел Созыра обруч он заветный.

Густою грязью бубенцы набил.

Так хитрого хитрец перехитрил.

Потом спокойно, в ожиданье мглы

Он спрятался за выступом скалы.

Пришел Созырко на ночной привал,

Табун в пещеру, как всегда, загнал,

Себе постель из сена приготовил,

А обруч привязал к ногам коровьим.

Лишь пастуха сковал глубокий сон,

Как перед ним уже предстал Сырдон.

И, не нарушив сон его здоровый,

Сырдон тихонько отвязал корову

И тут же ловко на ее копыта

Надел с подстилкой травяной арчиты,

А мула, приведенного с собой,

К ноге Созырко привязал травой.

И, тихо обойдя весь горный склон,

В село пробрался незаметно он.

А дома тайно, под ночным покровом,

Зарезал уведенную корову

И, чтоб едою сытной насладиться,

В котле поставил на огонь вариться.

А между тем голодная ватага

Парней, забывших доблесть и отвагу,

К пещере кралась в тишине ночной,

Чтоб замысел исполнить воровской.

Вот и пришли и, как лесные звери,

Обнюхали все уголки в пещере.

Мул длинноухий тер о стену спину.

И отвязали молодцы скотину.

Как будто покровительствуя краже,

Бубенчики не шевельнулись даже.

Покончив с воровством, ночные воры

В лесу дремучем очутились скоро.

И вот у разожженного костра

Попировать собрались до утра.

Но мула опознавши лишь сейчас,

Все поняли. В них злоба поднялась.

Не знали, что и делать, а пока

Намяли мулу бедному бока.

Кляня свое ночное приключенье,

Голодными отправились в селенье.

Печальные сидели на ныхасе

И вспоминали свой поход злосчастный.

Созыр в тревоге прибежал. Кричал он:

«Друзья, корова в эту ночь пропала.

Как мне сказать об этом Урызмагу?

Как честь свою спасти мне и отвагу?»

Сырдон сказал: «Завидую я очень

Тому, кто овладел скотиной ночью.

Тот молодец, который взял корову,

Шашлык нажарил из добра чужого

И, примостившись где-то на закуте,

Теперь, наверно, жирный ус свой крутит»

Лишь он закончил, в это же мгновенье

У пастуха закралось подозренье.

По запаху, по салу на руках,

По хитрой речи и огню в глазах

Созырко понял, злобою пронзен,

Что вор — один, и этот вор — Сырдон.

И, воровским поступком оскорбленный,

Хотел тотчас напасть на дом Сырдона.

Но тут он вспомнил, что хитрец лукавый

Скрывал свой дом от правых и неправых.

Печальный, злой, с поникшей головой

Побрел Созырко горною тропой.

Вдруг он увидел, побледнев от злости,

Что пес Сырдона разгрызает кости.

Сообразив, что час настал желанный,

Собаку быстро он поймал арканом,

Веревкою он ногу обвязал

И войлочною плетью отхлестал.

Собака бросилась бежать, ворча,

Обвязанную ногу волоча.

Созырко шел за нею неуклонно,

И так дошел он до дому Сырдона.

Но лишь обидчика она узнала,

Как огрызнулась, злобно зарычала

И на пороге сторожем легла.

Нарт лук схватил — задела пса стрела.

И пес Сырдона, как избитый вор,

С протяжным лаем кинулся во двор.

Тогда вошел Созырко смело в дом,

Чтоб посмотреть, что происходит в нем.

Увидел он едою увлеченных

Трех сыновей лукавого Сырдона.

Пред мальчиками стол стоял простой,

А на столе — котел полупустой.

Тогда Созырко дверь прикрыл безмолвно

И мясо вынул из котла проворно.

А трех детей злосчастного Сырдона

Он изрубил мечом ожесточенно.

Кусками тел мешок набил он туго

И, завязав, забросил в дальний угол.

А мясо в шкуру завернул воловью

И дом покинул, обагренный кровью.

Сырдон же радостно домой шагал

И о проделке ловкой вспоминал.