Слетевшие с катушек - Лара Джейн

– Восемьдесят километров от Брюсселя, на северо-востоке.

– Вы сможете нас туда подбросить? – осторожно поинтересовался Джерри.

– А почему бы и нет? – с улыбкой ответил Гордон, отдавая фотографию.

Джерри взял её и убрал обратно в карман.

По стеклу мирно постукивал дождь. Ветер монотонно завывал, ударяя каплями по крыше.

– Почему вы так быстро согласились? Вам что, по пути? – В голосе Криса слышалось недоверие.

Гордон рассмеялся, и никто не понял – почему.

– Можно и так сказать, – отсмеявшись, произнёс он.

Крис нахмурился. Шум за окном нарастал, и крохотный дождик, набрав силу, превратился в ливень. Тишина снова наполнила салон, и лишь отдалённый стук нарушал её.

– Итак, может, расскажете, что же с вами случилось? – сказал Гордон, швырнув докуренную сигарету в окно. Стало легче дышать. Джерри не успел что-либо ответить – Крис его опередил.

– А вам какое дело? – холодно отрезал он.

Гордон удивлённо посмотрел на него в зеркальце заднего вида. Крис ответил прищуренным, угрожающим взглядом.

– Тебе не кажется, что было бы честно, если бы я всё-таки узнал, что с вами стряслось? Ну, мало ли что. Вдруг я преступников малолетних везу, банки грабить, – насмешливо улыбнулся Гордон, показав рот, полный кривоватых зубов.

– Знаешь, мы тоже к тебе доверием не пылаем, – с издёвкой заметил Крис.

Гордон лишь пожал плечами. Его это, очевидно, не волновало, а поведение Криса и вовсе заставляло смеяться.

Он выглядел совсем беспечным, и казалось, что будь на дороге человек с топором, он подобрал бы и его тоже. Джерри эта мысль почему-то позабавила.

– А ты что скажешь, рыжий? – на этот раз Гордон обратился к Джерри.

– Попали в передрягу, – не задумываясь, ответил тот.

Гордон кивнул:

– Главное, что банки не грабили.

Судя по внезапно оставшемуся без улыбки лицу, его вполне удовлетворил этот ответ. Он вновь уставился на дорогу, вцепившись в руль.

Джерри посмотрел в окно. Пейзаж за ним становился размытым, а дождь, градом льющийся с неба, оставлял на стекле прозрачные дорожки. Пожухлая трава, сырые деревья и серое дымчатое небо теперь были пятнами воспоминаний, проносящихся мимо. Грузовик выехал на главное шоссе и прибавил скорость. Он плавно двигался вдоль дороги, а лужи под его мощными шинами разлетались в стороны, омывая землю. Дворники, с лёгким скрипом и стоном, прочищали видимость на лобовом стекле.

Джерри клонило в сон, но самому ему не хотелось спать. Ведь заснуть – это значит оказаться в другом мире, где властвовал Даниэль и где так беспомощен и бессилен был Джерри.

– Вы дальнобойщик, верно? – спросил Джерри, чтобы хоть как-то разогнать надвигающийся сон.

– Верно, – хмыкнул Гордон. Его голос слегка осел, приобретая басовые нотки. – А что?

Джерри отвернулся от окна и поправил ещё мокрые, налипшие на лицо огненные волосы.

– Просто… интересно. А сколько вы уже работаете дальнобойщиком?

Крис на заднем сиденье притворно хохотнул. Софи неодобрительно ткнула его локтем в бок, и он замолчал.

Гордон и не заметил этого.

– Наверное, сколько себя помню, – равнодушно отозвался он.

Внезапно Джерри стало не по себе. По спине побежали мурашки; и не те, что бегают от страха. В кабине вдруг стало холодно. Джерри посмотрел на свои руки. От них в воздух шли клубы горячего пара, словно они были раскалёнными. Ему всё это мерещится?

Софи и Крис вели себя абсолютно нормально, перешёптываясь, и, кажется, ничего не ощущали.

– А вы когда-нибудь любили? – заговорила Софи, придвинувшись ближе к сиденьям. Джерри был рад, что она взялась разговорить этого громилу – чем больше шума, тем сложнее уснуть.

Гордон улыбнулся ей.

– А то как же! – радостно загремел он. – В моей жизни были лишь две любви – дорога и чудесная девушка Николь.

– Николь? – приподняв брови, повторил Крис.

Гордон кивнул.

– Она была поистине шикарной, утончённой и такой изящной, что казалось, когда она проходила мимо Пизанской башни – та, как штырь, вставала прямо, если вы понимаете, о чём я! – Он расхохотался, и Джерри показалось, что от его смеха затрясся салон.

– И что же случилось? Почему она не с вами? – спросил Крис.

Смех понемногу затихал, отдаваясь пустым эхом боли, а потом и вовсе смолк. Голос Гордона снова стал сиплым.

– Она меня предала, – коротко бросил он.

– И как же это произошло? – печально обронила Софи.

Гордон сдвинул очки на нос и сверкнул на неё глазами. Крис невольно вздрогнул и загородил девушку рукой.

– Изменила, – с горечью выдохнул он, – прямо перед свадьбой, а я так её любил! Эх, так любил! С тех пор моя единственная любовь – это дорога. – Гордон поймал на себе три пары глаз, выражающих недоумение. – Знаю, выбор довольно скудный. Зато этот выбор сделал я. И уж он, абсолютно точно, не причинит мне боль.

Салон накрыла тишина. Гордон не сводил чёрных глаз с дороги. Казалось, она и была его прошлым: крохотные лужицы возле обочины – его радостью, камни, крупные и мелкие – его грустью, а тёмная, неизвестная дорога впереди была его будущим. И он вслепую мчался по ней на всей скорости.

Джерри почувствовал укол жалости. В его сознании нарастала непонятная боль, которая исходила будто бы со стороны. Но эта боль была такой родной, что приходилось прилагать немалые усилия, чтобы хоть на секунду унять её.

В салоне шумел мотор. В воздухе едва уловимо слышались усталые вздохи и тихое сопение. Гордон сидел неподвижно. Его тёмные очки съехали на нос, открывая свету чёрные зрачки.

Джерри посмотрел на Гордона и узнал взгляд, который хранили его глаза: пустой, холодный и далёкий. Такими глазами на Джерри всегда смотрел Даниэль. Только вот в глазах Гордона не было той злости и жестокости, терзающей его. Душа Гордона не была разорвана на части – её тронули грубые прорези ран и трещины, образовавшие глубокие борозды. Но он держался. Ему хватало сил противостоять тому отдалённому, тихому голосу, нередко звавшему его в темноту.

Джерри перевёл взгляд за окно. Всё было серым, и вдалеке мелькали всполохи гроз, похожие на длинные когти невиданных зверей, царапающие землю.

– А вы бы никогда не хотели полюбить снова? – нарушил тишину тихий голос Софи. Её глаза наполнялись искрами любопытства.

Гордон поёрзал на сиденье. Его глубокий вздох сопровождался лёгким хрипом, доносившимся из груди.

– Нет, – сухо ответил он. – Любовь делает тебя зависимым. А я не хочу ни от кого зависеть.

Он оборвал речь, желая поставить точку. Софи молчала, ожидая, пока он продолжит. Джерри прислушивался к их разговору, но при этом по-прежнему смотрел в окно.