Бенди и чернильная машина. Кошмары оживают - Адрианна Кресс

– Бадди, стой, подожди, послушай, – зашептала она мне в ухо.

Я не мог остановиться. Не мог ждать. Нам требовалось убираться отсюда. Хоть как-нибудь.

– Слушай.

Я царапал сцену, загоняя занозы себе под ногти.

– Прекрати! – крикнула Дот. Громко. Так громко, что её могли услышать кто угодно и что угодно.

Я остановился. Замер в бездействии – несмотря на то, что тело дрожало как осиновый лист; хотя всё моё существо требовало бежать прочь.

Тишина.

Не зловещая, как прежде.

Совсем другая.

Я услышал, как Дот ищет что-то, а затем… Вспыхнул яркий луч света.

Я повернулся взглянуть на Дот. Её лицо все ещё было скрыто в тени, но различимо в облачке света. Как же хорошо оказалось снова увидеть её лицо. Дот кивнула мне, чтобы дать понять: с ней всё в порядке. Затем девушка направила луч света на пол.

Скрипачка исчезла.

И существо тоже.

Осталось лишь тёмное чернильное пятно.

Дот посветила вверх.

Ничего.

Лишь ещё больше чернил. Они медленно капали с потолка. Теперь я слышал их. Слышал это тихое кап-кап, раздающееся время от времени.

Дот снова обвела зал лучом света. Но даже без этого мы уже знали, что то существо исчезло. Впрочем, как и тени.

В конце концов Дот повернулась ко мне, опустив фонарик вниз, и спросила:

– Ты в порядке?

Я не нашёл ответа на этот вопрос. Я был цел, но из-за пережитого ужаса и паники казалось, будто меня ранили. Словно открылось внутреннее кровотечение.

Внезапно в комнате вспыхнул яркий свет. Он ослепил меня. Я поднёс руку к лицу. Что случилось? Моё сердце в очередной раз забилось быстро-быстро. В горле образовался комок. Я снова был в ужасе от возможного возвращения чудовища.

– Норман? – выкрикнула Дот.

Я отодвинул руку от лица. Свет был слишком ярким, чтобы что-то рассмотреть. Однако я смог различить Дот рядом с собой. Девушка, задрав голову, смотрела в сторону противоположной стены. Я проследил за её взглядом, но наткнулся лишь на белый кружок света.

– Норман, это ты? – повторила Дот.

– Приветствую, маленькая леди, – послышался знакомый голос сверху.

– Что ты тут делаешь, скажи на милость? – Дот прикрыла рукой глаза. Я последовал её примеру.

– Ну, я мог бы задать вам тот же вопрос, – отозвался Норман.

Я смотрел на яркий свет. В этом было что-то неправильное – будто мы говорили с проектором, а не с живым человеком.

– Ты видел это? Видел, что произошло? – спросила Дот.

Пауза.

– Вы двое в порядке? – ответил Норман вопросом на вопрос.

– Мы в порядке. Так ты видел произошедшее? – настаивала Дот.

– Не в этот раз, – сказал он. – Но слышал. Поэтому и пришёл.

Дот повернулась ко мне:

– Пойдём с ним поговорим.

Я тут же замотал головой. Чтобы попасть в будку киномеханика, нужно выйти за закрытую дверь. Ни за что. Ни за какие коврижки я не собирался покидать музыкальный зал. Не сейчас – когда за его пределами что-то находилось.

– Пойдём, это безопасно, – сказала Дот. – Нам просто нужно держаться света.

– Безопасно? – я не мог поверить своим ушам. – Ты шутишь? Нам нужно выбираться отсюда!

– Вам, наверное, лучше немного подождать на всякий случай. А потом уже идти к лифту, – заметил Норман. – И да, она права по поводу света.

– Откуда вы можете это знать? – спросил я, резко развернувшись на месте. Я почти кричал, потому что кипел от злости. Что вообще хоть кто-то из нас мог знать об этом… существе? Сам факт его существования был нам непонятен – так откуда они могли знать, что мы окажемся в безопасности, если выйдем из зала?

– Просто знаю, – ответил Норман.

– Пойдём, – сказала Дот.

Я снова замотал головой. Но, конечно же, Дот было не остановить. Оставаться здесь в одиночестве я точно не собирался, поэтому последовал за ней к двери. Девушка осторожно приоткрыла её, осветив фонариком коридор. Затем оглянулась на меня:

– Всё в порядке. Свет не меркнет.

Таким вот образом я оказался за пределами музыкального зала, бегом следуя за Дот вверх по лесенке на небольшой балкончик. Там располагалась будка киномеханика Нормана. Как только мы оказались на месте, я тут же быстро захлопнул за собой дверь.

Меня накрыло волной облегчения. Вместо страха пришло осознание произошедшего. То существо из чернил. Скрипачка. Её тело на полу. Всё это было слишком для меня. Я выглянул из будки и, схватившись за перила, разглядывал комнату внизу. Мигающий яркий свет проектора создавал идеальный прямоугольник на самой дальней стене музыкального зала. Прямоугольник подрагивал и освещал комнату, в деталях демонстрируя весь беспорядок. Чернила были на стенах и на полу. Я свесился через перила, чтобы присмотреться получше к тому месту, где лежала скрипачка. Чернильное пятно было размазано, будто её тело утащили… куда-то. Чернильный след становился всё бледнее и бледнее – пока не исчез совсем.

– Привет, Норман, – сказала Дот у меня за спиной. Голос подруги звучал так же изнеможённо, как я себя ощущал. Я повернулся и увидел: девушка села на коробку, наполненную железными бобинами с киноплёнкой. Мне некуда было себя деть. В итоге я неловко прислонился спиной к перилам.

– Ну как, вы довольны собой? Поняли, что бывает, если совать нос, куда не следует? Добегались, голубчики. – Норман покачал головой. Он отхлебнул из своей кружки. Не уверен, что в ней был кофе.

– Ты следил за нами? – спросила Дот.

Норман засмеялся.

– Никогда не видел парочку молодых людей, которые шныряют по тёмным углам, но при этом даже не обжимаются.

Я поперхнулся воздухом и закашлялся.

– Ранимый парнишка, да? – спросил Норман, глядя на Дот.

– Ну, твоя ремарка звучала довольно грубо, – ответила та.

Норман пожал плечами.

– Ты знаешь, что тут происходит? – поинтересовалась Дот.

В ответ он снова пожал плечами.

Дот тяжело вздохнула.

– Норман, ты сам нас сюда позвал. Мне казалось, ты хотел с нами поговорить.

– Ну… – Мужчина медленно сделал ещё один глоток из своей кружки и откинулся на спинку стула. Его движения выглядели такими беспечными и естественными – это разительно контрастировало с моим самочувствием. Из-за его расслабленности я напрягся ещё сильнее.

Норман на секунду задумался. Я вдруг осознал: он очень напоминал одного персонажа из комикса – сидящего на крыльце старого джентльмена, у которого вместо галстука был повязан шейный платок.