Обожжённая душа - Властелина Богатова

С Ярополком она знала только страх и жестокость. И теперь, при взгляде со стороны, жизнь с ним казалась жутким пеклом, из которого ей через жертву удалось вырваться, опалив крылья, едва не погибнув. С Ярополком с самого начала их близости она знала только муку, и вот такого трепета до дрожи, когда колени сами собой подкашиваются, и стоять невозможно, такого — никогда. Да и не ведала, что так может быть. Сама она и в самом деле была холодной, не мягкой, даже матушка о том говорила. С Ярополком ждала чего-то особого, что заставит сердце пылать, но месяцы проходили, всё только становилось хуже — вместо небывалой любви пришли ненависть и омерзение. Прикосновения только мучили, поцелуи противно липли к коже, от них она чувствовал только отвращение. В какой-то миг и перестала ждать совсем, когда разгорится пламя, оказывалось, всё это время неотвратимо стягивались над головой тучи, пока не пролил ливень, погасив последнюю искру.

Но то, что испытала утром, перевернуло всё с ног на голову. С самой первой их встречи княжич её не пугал, напротив, его присутствие убаюкивало, укачивало, очищало. Кажется, утром он что-то говорил, она не вспомнила, оглушённая собственным внутренним пожаром. Пусть даже никогда не испытывала такого чувства полёта, и пусть только вчера пережила самое ужасное в своей жизни, но рядом с ним забыла и об этом. Разве такое может быть?! Что же она делает? Нет, нет и нет! Всё это нужно выкинуть из головы. С глухим остервенением она погнала от себя волнующие мысли. Не нужно ей ничего! Не станет больше ни чей игрушкой, не позволит больше вытирать об себя ноги.

Закусила крепко губу, сжимая на коленях кулаки так, что ногти больно впились в ладони. Никому не позволит больше добраться до сердца.

Через время Даромила моргнула, встрепенулась, вдохнув глубоко, выныривая из задумчивости. Божана, что сидела за столом, с заботой и спокойствием перебирала свои узелки с травами. Княгиня бросила взгляд в угол, туда, где Ладимира складывала вещи, собираясь в дорогу. Девушкой та была миловидной и приятной. Божана искоса поглядела на неё. Когда женщина узнала, с кем они столкнулись у плетня, она успокоилась и даже рада была тому.

Ладимира помогла Божане смазывать раны княгини и, увидев её увечья, погрузилась в смятение. Потом повитуха отыскала для Даромилы чистые платья. Старое её исподнее уже никуда не годилось, попортилось от кровоточащих ран. Хотя княгиня и не ждала, но сегодня было легче, куда легче. Здесь, несмотря ни на что, в окружении дружинников было спокойно, безопасно. Все же богиня-пряха смилостивилась, не бросила, не оставила одну в беде. Да только тот, кто взял её под опеку, слишком волновал и без того саднящее сердце. Все перемешалось. Нет, так нельзя. Этих чувств не должно быть. Хватит. Почему-то на глаза навернулись слёзы. Задушив их, Даромила взяла было гребень, но, проведя пару раз по волосам, отложила — спину продрало болью.

— Позволь мне, — приблизилась Ладимира, видя бессмысленные её старания, забирая из подрагивающих пальцев гребень.

Божана едва заметно улыбнулась, одобрительно кивнув. Вскоре девка ловко сплела пряди и отложила гребень. Теперь волосы Даромилы были уложены так затейливо — и не скажешь, что больно короткие. Она посмотрелась в зеркало. Теперь хоть на себя немного похожа, и в глазах какой-то живой незамутнённый блеск. Портили вид только ссадины и синяки на лице.

— Спасибо, выручила, — поблагодарила княгиня девку.

Та только тихо отвела глаза.

Как только Ладимира покинула клеть, Божана, завязав узлы походного мешка, подсела ближе.

— Откуда же он такой взялся?

Им так и не удалось поговорить наедине, и женщина извелась домыслами, ведь она не знала о приезде чужаков.

— Приехал по поручению князя Вячеслава, что правит в южных землях. Больше не знаю ничего.

Божана долго на неё посмотрела, а сама о чём-то своём задумалась. Но в глазах её Даромила прочла хитринку. Женщина не стала больше ничего говорить, сложила руки в подоле, и вновь вернулась тревога о том, что вдруг Ярополк хватится её. Но никто же не видел их ночью, а корчмарь...

— Ты рассказала хозяину двора обо мне?

— Нет, как же я могу?! Сказала о том, что нужно место тихое, — поторопилась с ответом. — Так что ты решила? С ними пойдём?

Даромила сжала плотно губы, теперь даже и не знала, как быть. С ними, конечно, будет безопаснее. Хотела ведь идти в другое племя, там искать пристанище, но Ярополк, хоть и не выезжает из своих земель, может же послать за ней и своих людей, а те найдут её быстро. Уйти на юг безопасней, только вот… Даромила нахмурилась, вновь вспоминая княжича. Думать сейчас было тяжело, голова раскалывалась и была чугунной, княгиню ещё лихорадило. Хотелось просто поскорее выбраться отсюда. И выбирать, с кем, уж не для неё ныне, верно боги рассудили по-своему, и лучше последовать их воле. И как там княжич? Ярополка она знала, любил он похвастать своей властью да пир затеять, отпустит ли так скоро? Даромила вдруг вспомнила золовку, и тут как стрелой пронзило нехорошее чувство. Та ведь затеяла что-то, ведь приглянулся ей гость. Даромила качнула головой.

— Поедем с ними, — ответила, прогоняя скверные мысли. — А там посмотрим.

Божана, удовлетворившись ответом, отсела.

Вернулась Ладимира, принеся еду.

— Поешь, княгиня, — поднесла чашу девка.

— Нет, не хочу.

— Дорога дальняя, ещё не знаем, когда удастся сесть за трапезу, — предупредила она.

— Верно говоришь, Ладимира, — подхватила Божана, обращая укоризненный взгляд на Даромилу. — Ты бы поела, сил нужно набраться.

Княгиня, посмотрев на повитуху, всё же поднялась, прошла к столу. Когда женщины закончили трапезничать, стали потихоньку собираться в дорогу. Внутри тяжестью разлилось равнодушие, словно комок мокрого снега. Не думала, что станет вот так прятаться от людей и бежать, куда глаза глядят, но разъедающая тоска, что брала её в княжеских хоромах, вдруг отпустила. В груди больше не щемило от пустоты и сожаления, что не сложилась её жизнь, что не достойная она жена. И, наверное, это тоже неправильно, но было всё равно, что происходит кругом и с ней. Побыстрее бы оказаться подальше от этого места — это всё, чего хотелось ей. Мысль о том, что она может вновь попасть в руки Ярополка, продрала душу.

Одевшись в кожух и закутавшись в платок, она вновь стала похожа на простую селянку, а с ссадинами на лице — так и вовсе на несчастную женщину, которая внимания никакого не достойна. Благо спину уже так не дёргало болью, как вчера, подсохли ранки, но всё одно резких движений не позволяли делать.

В горнице их ждали. Один из дружинников княжича, рослый, осанистый с живыми взглядом, из-под мехового плаща рукоять меча выглядывала, выдавая в нём непростого человека, и с ним юноша с рыжеватыми вихрами и синими глазами. Оба, сняв шапки, преклонили головы, когда Даромила вышла из дверей, юноша — куда ниже.

— Доброго здравия, княгиня. Меня Жданом звать, — представился воин. — Велено мне вас сопровождать.