Мешок с костями - Стивен Кинг

— А почему он забыл упомянуть о том, как я прихватил ее зазад?

Билл улыбнулся:

— Ройс с современными манерами не знаком.

— Я к ней не прикасался. — Ладно, тыльной стороной ладони яскользнул по ее груди, но произошло это случайно, что бы там ни думала Мэтти.

— Слушай, мне об этом говорить не надо. — Билл улыбнулся. —Но…

Это «но» он произнес зловеще, совсем как моя мать, словнопредупреждая о таящейся за ним опасности.

— Что «но?»

— Лучше бы тебе держаться от нее подальше. Она — девушкахорошая, почти что городская, но… — Он помолчал. — Дело в том, что ей грозятсерьезные неприятности.

— Старик хочет установить опеку над ребенком, так?

Билл поставил кружку на пол, удивленно таращась на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Сложил два и два. Ее свекор позвонил мне в субботувечером, во время фейерверка. И хотя причины он не назвал, я сомневаюсь, чтобыМакс Дивоур вернулся в западный Мэн лишь для того, чтобы удостовериться, чтоего невестка и внучка живут в трейлере и ездят на старом джипе. Так что тут увас происходит, Билл?

Несколько мгновений он молча смотрел на меня. Словночеловек, который знает, что ты тяжело болен, но не уверен, стоит ли говоритьтебе об этом. От этого взгляда мне стало как-то не по себе. Я даже подумал отом, что требую от Билла слишком многого. В конце концов, Макс Дивоур здесьродился. Я, как бы хорошо Билл не относился ко мне, — нет. Мы с Джо — чужаки.Конечно, могло быть и хуже, живи мы в Массачусетсе или Нью-Йорке, но Дерри тожене ближний свет, пусть и в границах штата Мэн.

— Билл! Если ты не хочешь говорить сам, посоветуй…

— Не вставай у него на пути. — Улыбка, блуждавшая на еголице, исчезла. — Он же безумец.

Сие означает, что Дивоур сильно на меня разозлился, поначалурешил я, но вновь взглянув Биллу в глаза, понял, что речь идет не о единичномэпизоде, а о чем-то более фундаментальном.

— Что значит — безумец? Как Чарлз Мэнсон? Или ГаннибалЛестер?[59]

— Скорее, как Говард Хьюз[60]. Ты о нем читал? Знаешь, чтоон делал ради того, чтобы добиться желаемого? И он не видел никакой разницымежду особым сортом хот-догов, какие продавали только в Лос-Анджелесе, илиавиаконструктором, которого он хотел переманить от «Локхида» или«Макдоннелл-Дугласа»[61]. Он не останавливался ни перед чем, пока не получалто, что хотел. Дивоур такой же. С самого детства. Очень настырный. По городу онем ходит много историй.

Одну рассказывал мой отец. Как-то раз, зимой, маленький МаксДивоур влез через окно в сарай Скента Ларриби, чтобы утащить снегокат, которыйСкент подарил на Рождество своему сыну, Скутеру, где-то в 1923 году. Отецговорил, что, разбивая стекло, Макс порезал обе руки, но снегокат уволок. Егонашли около полуночи. Он катался на склоне Шугар-Мапл-Хилл. Кровью он запачкали варежки, и лыжный костюм. Есть и другие истории, если будешь интересоваться,тебе расскажут не меньше пятидесяти. Возможно, некоторые и соответствуютдействительности. Но история о снегокате — чистая правда. Я готов поспорить насобственную ферму. Потому что мой отец не лгал. Его религия этого не допускала.

— Баптист?

— Нет, сэр. Янки.

— 1923 год — далекое прошлое, Билл. Со временем людименяются.

— Кое-кто — возможно, но большинство — нет. Я не виделДивоура с тех пор, как он вернулся в наши края и поселился в «Уэррингтоне»,поэтому сам ничего сказать не могу, но из того, что я слышал, ясно одно: еслион изменился, то к худшему. Он приехал не для того, чтобы вспомнить детство,отдохнуть. Ему нужен этот ребенок. Для него девочка — тот же снегокат СкутераЛарриби. И я настоятельно советую тебе — помни, что стало с оконным стеклом,оказавшимся между ним и его целью.

Я пил кофе и смотрел на озеро. Билл дал мне время подумать,отковыривая сапогом «кляксу» птичьего помета с одной из досок. Нагадила, помоему разумению, ворона. Из птиц такие смачные «кляксы» оставляют только они.

В одном сомнений у меня не было: Мэтти Дивоур вынесло настремнину, да еще из ее рук выбило весло. Я уже не тот циник, каким был вдвадцать лет (а разве могло быть иначе?), но не столь наивен, чтобы верить,будто закон сможет защитить миссис Трейлер от мистера Компьютера. Конечно, незащитит, если мистер Компьютер сыграет грязно. Мальчиком он добыл снегокат исразу помчался на склон, не обращая внимания на порезанные в кровь руки. Чегоже ждать от него теперь, если за последние сорок лет он завладевал всемиснегокатами, на которые положил глаз?

— Расскажи мне о Мэтти, Билл, — попросил я.

Много времени его рассказ не занял. Деревенские историиобычно простые. Но это не значит, что они неинтересные.

Мэтти Дивоур, урожденная Мэтти Стенчфилд, появилась на светне в Тэ-Эр, но по соседству, в Моттоне. Отец — лесоруб, мать — домашнийпарикмахер (обычная для маленьких городков семья). Когда Дейв Стенчфилд невписался в поворот и лесовоз рухнул в Кевадин-понд, его вдова, как говорили,«больше не хотела жить». И вскоре умерла. Страховки после них не осталось.

Сюжет для братьев Гримм, вы не находите? Если исключитьсваленные во дворе игрушки, два стационарных фена в подвале и старенькую«тойоту» на подъездной дорожке, все будет как у них: «Когда-то давно жила беднаявдова и было у нее четверо детей».

Мэтти в этом раскладе досталась роль принцессы — бедной, нопрекрасной (насчет красоты я мог подтвердить). Появился и принц. В нашем случае— рыжеволосый, неуверенный в себе, сильно заикающийся Лэнс Дивоур. Сын МаксаДивоура, родившийся у него уже на склоне лет. Когда Лэнс встретилсемнадцатилетнюю Мэтти, ему шел двадцать второй год. Познакомились они в«Уэррингтоне», куда Мэтти на лето взяли официанткой.

Лэнс Дивоур жил на другом берегу, в Верхней бухте, но по вторникамв «Уэррингтоне» играли в софтбол[62], местные против тех, кто приезжал на озерона лето, и он обычно приплывал в каноэ, чтобы принять участие в игре. Длятаких, как Лэнс Дивоур, софтбол — просто спасение: когда ты стоишь на поле сбитой в руках, от неуверенности не остается и следа. И никто не посмеиваетсянад твоим заиканием.