Мешок с костями - Стивен Кинг

Вернувшись домой, я понес вино на кухню, чтобы поставить вхолодильник: пусть остынет, пока я разожгу мангал и зажарю рыбу. Протянул рукук дверце и замер. К передней панели крепилось никак не меньше четырех десятковмагнитиков в форме овощей, фруктов, латинских букв, цифр. Но только теперь оникрепились не хаотически, где придется, а образовали окружность. Кто-то здесьпобывал. Кто-то проник на кухню и…

Переставил магниты на передней панели холодильника?

Если так, то взломщику следовало как можно быстрееобращаться к психиатру. Я коснулся одного из магнитов, тихонько, кончикомпальца. И тут же, рассердившись на себя, смешал магниты, сдвинул их с такойсилой, что два или три свалились на пол. Поднимать их я не стал.

Вечером, перед тем как лечь спать, я поставил скрайбер настол под Бантером — Большим Мышиным Чучелом, включил и настроил на режим записипо голосу. Потом вставил в скрайбер кассету. Выставил счетчик ленты на ноль,улегся в постель и без сновидений проспал следующие восемь часов.

* * *

Следующий день, понедельник, выдался идеальным. Ради такихдней туристы и приезжают в Мэн: кристально чистый, пронизанный солнечнымилучами воздух и холмы по другую сторону озера, на которых видно каждое дерево.А над ними — гора Вашингтон, самая высокая в Новой Англии.

Я поставил на плиту воду для кофе, насвистывая, прошел вгостиную. И все подозрения, копившиеся у меня в последнее время, в такое утроказались особенно глупыми. А потом свистеть я перестал. Потому что на счетчикеленты скрайбера вместо трех нолей виднелись другие цифры: 0:12.

Я прокрутил пленку назад. Занес палец над клавишей Play,поколебался, сказал себе (голосом Джо): не будь дураком, и нажал на клавишу.

— О, Майк, — скорбно прошептал голос с ленты, и мне пришлосьзажать рот, чтобы не закричать. Именно это я услышал в кабинете Джо, когда моелицо овеяло холодным воздухом, только теперь слова произнесли не так быстро, ия смог их разобрать. — О, Майк, — повторил скрайбер. Раздался слабый щелчок.Машина какое-то время молчала. А потом, в третий раз, в гостиной, я в это времяспал в северном крыле, произнесли те же слова. — О, Майк.

И воцарилась тишина.

Около девяти часов утра пикап съехал по проселку иприпарковался в затылок моему «шевроле». Новая модель, «додж рэм», чистенький,поблескивающий хромом, но того же белого цвета и с той же надписью на дверцеводителя:

УИЛЬЯМ «БИЛЛ» ДИН. ОХРАНА, ПРИСМОТР, МЕЛКИЕ СТОЛЯРНОЕ РАБОТЫ

И, разумеется, телефонный номер. Я вышел на крыльцо черногохода с чашкой кофе в руке.

— Майк! — воскликнул Билл, вылезая из-за руля. Мужчины-янкине обнимаются, точно так же, как крутые парни не танцуют, но Билл стольэнергично тряхнул мою правую руку, что из чашки, на три четверти пустой,которую я держал в левой, выплеснулся кофе, а потом от всего сердца хлопнул поспине. Улыбаясь, он продемонстрировал великолепные вставные челюсти, из тех,что можно приобрести по каталогу.

Я подумал, что такие не помешали бы моему недавнемусобеседнику из супермаркета Лейк-вью. Уж конечно, с их помощью есть стариканубыло бы легче.

— Майк, как же приятно тебя видеть!

— И я рад нашей встрече. — Я тоже улыбался. Не кривя душой,искренне. То, что до смерти пугает глубокой ночью, да еще в грозу, солнечнымлетним утром вызывает немалый интерес. — Ты прекрасно выглядишь, дружище.

Я сказал правду. Билл стал старше на четыре года, в волосахприбавилось седины, но в остальном он ничуть не изменился. Шестьдесят пять летили семьдесят — разница невелика. Здоровый цвет кожи, морщинки разве что углаз, мужчина хоть куда.

— Ты тоже. — Он отпустил мою руку. — Мы очень жалели Джо,Майк. Здесь ее уважали. Все были просто в шоке — умереть такой молодой! Мояжена просила, чтобы я выразил соболезнования от ее имени. В тот год, когда онаболела пневмонией, Джо связала ей очень теплый свитер, и Яветт этого никогда незабудет.

— Спасибо тебе. — Голос у меня дрогнул. Похоже, в Тэ-Эр мояжена и не умирала. — И поблагодари от меня Яветт.

— Обязательно. Все у тебя в порядке? Разумеется, заисключением кондиционера. Такое безобразие! В «Уэстерн ауто» мне обещалипривезти сломавшуюся деталь на прошлой неделе, а теперь говорят, что привезутне раньше августа.

— Ничего страшного. У меня есть «пауэр-бук». Если захочетсяим воспользоваться, сойдет и кухонный стол. — В том, что захочется, я несомневался: кроссвордов много, времени мало.

— Горячая вода течет?

— Конечно, но есть одна проблема.

Я замолк. Как сказать сторожу, что в доме, который онохраняет, поселились призраки? Может, оптимального варианта и не найти. И самоелучшее — резать правду-матку. У меня были вопросы и мне не хотелось ходитьвокруг да около. Кроме того, Билл бы это почувствовал. Пусть зубы он покупал покаталогу, но умом Бог его не обидел.

— О чем ты, Майк? Выкладывай.

— Ума не приложу что ты на это скажешь, но…

Он улыбнулся, как человек, который внезапно понял, о чемидет речь. Поднял руку.

— Догадываюсь, что уже знаю, в чем проблема.

— Знаешь? — Безмерное чувство облегчения охватило меня. Мнене терпелось услышать, что он испытал в «Саре», возможно, когда менялперегоревшие лампочки или проверял, не просела ли под снегом крыша. — Что же тыслышал?

— Главным образом то, что говорили Ройс Меррилл и ДиккиБрукс, — ответил он. — А больше я ничего и не знаю. Мы с женой ездили вВиргинию, помнишь? Вернулись вчера в восемь вечера. Однако в магазине только обэтом и судачат.

Мысли мои вертелись вокруг «Сары-Хохотушки», поэтому я несразу понял, о чем он толкует. И подумал, что местные судачат о странныхголосах в моем доме. Но упоминание Ройса Меррилла направило меня по верномупути. Так звали старика с золотой тростью и похотливым прищуром. СтариканЧетыре Зуба. И мой сторож говорил не о призраках — речь шла о Мэтти Дивоур.

— Давай-ка я налью тебе чашку кофе. — Я увлек Билла накухню. — А ты расскажешь мне, в какую я вляпался историю.

* * *

Когда мы уселись на террасе, я — с чашкой кофе, Билл — скружкой чая (кофе он в последнее время не пил), я первым делом попросил егорассказать, как описывал мою встречу с Мэтти и Кирой тандем Ройс Меррилл —Дикки Брукс.

Выяснилось, что все не так уж скверно. Оба старика видели,как я стоял на обочине с Кирой на руках. Заметили они и мой «шеви», чуть ли несъехавший в кювет, с распахнутой водительской дверцей. Но, судя по всему, ниодин из них не углядел Киры, шагающей по белой разделительный полосе Шестьдесятвосьмого шоссе, как канатоходец — по проволоке. Зато, чтобы компенсироватьсобственный недогляд, Ройс утверждал, что Мэтти крепко обняла меня и поцеловалав губы.