Обратный отсчет: Равнина - Токацин

она тяжёлая и неудобная, ещё десять минут по очереди с добровольцами тыкал ей в гравий и нехотя согласился, что «и такая сойдёт». Сармат вспомнил, какими большими глазами на обращение с рэссеновой лопатой смотрели Бронны-уборщики и сбежавшиеся охранники, и покачал головой. «Ну удобнее же работать широким лезвием. Этими их костями ничего не накопаешь, разве что дырку провертишь.»

…Обломки кейека, вываленные в печь, порыжели, но на этом дело и кончилось. Гедимин, досадливо щурясь, направил на них сопло сфалта. Камни накалились добела, в плавильном конусе забулькало, и сармат плотно прикрыл проём.

— Мало кейека, — буркнул он. «Надо было вместо камней положить термопластины… Хотя — местные-то их сделать не смогут… или смогут? Рэссену они кое-как обрабатывают. Добавить в неё кейек, повысить степень нагрева…»

— Мало — не мало, а всё работает, — отозвался Вепуат, сосредоточенно глядя на печь. Гедимин озадаченно на него посмотрел. «Далось ему это стекло… Так, трубку я переплавил — а где штырь?»

Стержень для намотки стекла обнаружился в ящике стола — и Гедимин его туда точно не клал. Металл заметно потемнел, и на нём проступили светлые полосы — кто-то неуклюже оббил его от налипшего расплава и поцарапал.

— Ты возился со стеклом? — сармат повернулся к Вепуату. Тот быстро отвёл взгляд.

— Я хотел почистить — много налипло…

Гедимин открыл было рот, но тут под пологом зашуршало — в шатёр сквозь воздуховод защитного купола пытался протиснуться нхельви. Вепуат нашипел на него — существо попятилось, выдернуло голову из проёма и шмыгнуло на улицу. Гедимин взялся за генератор поля, разветвляя и сужая проёмы. «Вот аборигенов тут точно не надо. Никаких. Пока мы сами с технологией не разберёмся…»

…Гедимин прокрутил трубку в пальцах, нажал, вдавливая свёрнутую спиралью ножку в заготовку и снова тронул лезвием вращающийся широкий край. Чашка расширилась, стенки вывернулись наружу, и сармат снова сунул заготовку в горн. «Загнуть их или подобрать? Подберу — так вроде удобнее.»

— Ага, вот так… на бутон похоже, — Вепуат навалился грудью на столешницу, завороженно глядя на светящуюся заготовку. Гедимин молча ровнял лезвием края и смотрел на свёрнутую спиралью ножку — или рукоятку. «Сделать снизу плоско? Или конусом, чтобы втыкать в землю? А, так оставлю. Всё равно в переплавку.»

— Гедимин, держи её! — услышал он голос Вепуата, и к чашке сбоку прилипла стеклянная полоса — одна из заготовок для бус. Она свисла было к столу, но Вепуат подхватил её, прижимая к чашке вторым концом. Схватилось неплотно — свечение успело из жёлтого стать рыжим — но прилепленный элемент кое-как держался.

— Это что? — спросил Гедимин, машинально сунув заготовку в горн и поправляя размягчившуюся полосу. Вепуат уже тянул к нему вторую, быстро остывающую на весу.

— Поверни… ага, сюда её, — разведчик прилепил стеклянную «лапшу» к чашке и поддел её, придавая полосе выгнутую форму. — Это будут ручки. Ручки у чашек, — ты что, не видел?

«Всё равно в переплавку пойдёт,» — Гедимин, подавив тяжёлый вздох, опустил на поддон побагровевшую заготовку — почти ровную чашку со спиральной ножкой и несимметричными ручками почти одинаковой формы. Вепуат радостно ухмылялся.

— Я же дал тебе делать бусы, — Гедимин кивнул на край поддона, где лежали два маленьких остывающих многоугольника. Острые углы у Вепуата не получились — бусины всё равно были округлыми, но хотя бы удалось сбить симметрию.

— Я делал. Заготовки кончились, — развёл руками сармат и снова уставился на расплав в печи. Хорошо облучённый кейек ещё не остыл, и стекло оставалось жидким. «Всё-таки надо больше камней,» — подумал Гедимин. «Или на камнях попробовать выцарапать тот значок. Интересно, кто-нибудь пробовал?»

— Ладно, — сармат сунул в печь тигель с расплющенной серебристой лепёшкой. — Больше не дам. Поможешь мне с большой вещью. Если получится — будет хорошо.

Вепуат заинтересованно хмыкнул и придвинулся ближе.

— Что за металл? Мифрил?

Гедимин поморщился.

— Мифрил при такой температуре только-только нагреется. Это ульсена. Попробуем её напылить. Сможешь держать трубку, аккуратно вращая?

…«Полчаса до рассвета.»

Вспомнив о предстоящем ритуале, Гедимин угрюмо сощурился.

«Время ещё есть,» — он встряхнул головой и снова впился взглядом в светящийся стеклянный цилиндр. Сам он уже остыл до красноты, но внутри ярко горел тонкий слой расплавленного металла. «Схватилось? Ага, готово…»

Отобрав у Вепуата трубку, он сунул заготовку в опустевший, но ещё раскалённый горн. «Двадцать два, двадцать три… Так, а теперь — очень быстро.»

— Держи, — сунув трубку Вепуату, Гедимин чиркнул по стеклу когтем, вспарывая цилиндр снизу доверху. Ещё доля секунды — и к надрезанному краю прилипла полоса металла. Стеклянная лента, отсечённая от трубки, повисла, налепленная на штырь. Гедимин следил, как она из рыжеватой становится красной и медленно гаснет.

— Готово, — он опустил затвердевший стеклянный лист на поддон. В гладкой поверхности на секунду отразилась его ладонь, Вепуат со стеклодувной трубкой в руках, костяные опоры шатра… Гедимин повернулся к горну, выгребая раскалённые камни в огнестойкий бочонок, отряхнул руки и закинул забытый на столе сфалт на плечо.

— Последи, пока остынет. Потом засунь всё в ящик, — сказал он Вепуату и с трудом сглотнул слюну — что-то сдавило горло. «Возня со стекляшками хотя бы имеет смысл… Ладно, обещание есть обещание. Пойдём изображать жрецов.»

…Айзек стоял у разлома и тихонько что-то насвистывал. Увидев Гедимина, он едва заметно ухмыльнулся и поправил крепления заплечного плазмомёта.

— Думал уже, придётся тебя разыскивать. Посвети вот сюда, — он поднял на вытянутой руке круглый сосуд с двумя горловинами. — Зелёная цера с ворванью. Надеюсь, этого количества хватит.

Из горловин ударил зелёный свет. Гедимин быстро прикрыл проём в корпусе сфалта пластинами — от слишком долгого облучения цера могла воспламениться.

— Взял плазмомёт? — он кивнул на оружие за плечом Айзека, где-то оставившего свою кинетическую винтовку.

— Одолжил у Кенена, — отозвался тот. — Очень надеюсь, что не пригодится. Ну что, идём?

Он коснулся шлема, опуская на глаза тёмный щиток, и Гедимин повторил его