Обратный отсчет: Равнина - Токацин

обугленные остатки подстилок на полу дымили сильнее. Шар защитного поля скатился в полуметровую яму и теперь лежал на её дне. Гедимин слышал, как гравий под ним шипит и булькает.

— Яд-дро Сатурна… — выдохнул Вепуат, наклоняясь над ямой и глядя на дымящиеся камни. — Совсем забыл, что нельзя вращать… А что с поддоном?

— Прожгло, — буркнул Гедимин, по светящемуся краю среза прикидывая начальную температуру газового облака. «Плазма какая-то, а не осколочный снаряд. Не помню при взрыве камешков и деревяшек такого нагрева. Может, защитный купол так сплющил газ? Да нет, непохоже…»

— Ядро Сатурна… — повторил Вепуат, растерянно глядя на побелевший шар. — Выходит, бусины надо делать кривыми. И чем кривее, тем лучше. Правильно ты сказал — местным такое показывать рано.

Гедимин вскрыл защитный купол и услышал тихий звон — тонкая стеклянистая плёнка, застывшая по стенкам шара, проломилась и обсыпалась внутрь. Ещё секунда — и хрупкий дымящийся шар растрескался и лопнул, оставив на дне ямы горку прозрачных осколков. Гедимин подцепил один из них — фрагмент расслоился, треснул по всем швам и ссыпался с его когтя на землю. Сармат осторожно, помогая себе генератором защитного поля, выгреб всю горку со дна ямы. Когда он закончил, внутри сформированного шара остался мелкий стеклянный песок.

— В переплавку, — буркнул Гедимин, ссыпая осколки в ещё не остывшую «печь». Вепуат, склонившись со сканером над подстилками, выловил ещё три куска стекла — тонкая прозрачная плёнка разлеталась от малейшего дуновения, трескаясь на мелкие части и впиваясь во всё подряд.

— Больше не видно, — доложил Вепуат, вернув Гедимину последние осколки. — Вот как оно, значит, работает… А если это на открытой местности? Там же всё будет в этой дряни…

«И кто-нибудь точно её вдохнёт,» — закончил про себя Гедимин. «Или проглотит. Она довольно лёгкая, будет распространяться с ветром… Мать моя колба! Я хотел дать местным новый удобный материал. Почему опять получилась бомба⁈»

— А что, больше лепить не будем? — разочарованно вздохнул Вепуат, глядя, как Гедимин роняет светящийся стеклянный комок на поддон и выключает «печь». — Я хотел попробовать сделать кривые бусы…

— В другой раз, — буркнул Гедимин, задвигая повреждённый поддон с остывающим содержимым в самый дальний угол. — Тут ещё много надо доработать.

Он достал ежедневник и открыл на чистой странице. «Формовочные черпаки и отрезные лезвия… и трубку надо будет удлинить. Может, частично сделать её из кости? Вес получается большой, карликам будет неудобно…»

…Защитный купол остался за спиной. Снаружи было светлее, но ненамного — на холме постепенно темнело, и аборигены поснимали колпаки с фонарей. Гедимин свернул к передвижной лаборатории, но дойти не успел — его окликнул Вепуат. Догнал он ремонтника у трапа и отчего-то выглядел смущённым. Гедимин мельком отметил, что щитки на пальцах разведчика — только на пальцах и на лице они ещё оставались щитками, хоть и стали похожи на мелкую чешую — заметно оплавились. Вепуат потёр их о броню в тщетной попытке разровнять и быстро шагнул в шлюзовую камеру.

— Уже остыло? Опробуем?

Гедимин смерил его угрюмым взглядом.

— Ты про что?

Он остановился у литейной станции, взглянул на табло и протянул руку к опокам, отмеченным зелёными сигнальными светодиодами, — там температура уже снизилась до безопасной. Переплавленная серебристая крица застыла небольшими слитками, ракушка из рэссены окончательно посинела. Гедимин рассовал слитки по карманам, подобрал раковину, сунул коготь во внутреннюю полость и довольно хмыкнул. Мембраны и тяжи для акустического устройства уже были готовы, оставалось их установить.

…Гедимин оглянулся на плотно задвинутую переборку (за ней вроде бы никого не было — с тех пор, как сарматы пришли в лабораторию, из дальнего отсека не доносилось ни звука), покосился на Вепуата, нависшего над столом, и, прижав литую раковину ладонью к столешнице, аккуратно дёрнул за жгуты. По ушам ударил пронзительный вой. Гедимин чувствовал, как звук вибрирует, а вместе с ним вибрируют кости. «Так и нырнул бы на три метра в землю,» — думал он, болезненно морщась. Вепуат шарахнулся к переборке, схватившись за наушники. В соседнем отсеке что-то громыхнуло, во весь голос помянули спаривание «макак», переборка с лязгом влетела в паз, и в лабораторию вывалились четверо филков. За ними, бормоча что-то по-сарматски, вышел Кенен Гварза.

— Кет, мать твоя колба! Это ещё что⁈

Сирена ещё подвывала, хоть и вполголоса, — мембраны внутри вибрировали всё слабее. Гедимин покосился на секундомер. «Быстро она выдыхается. Надо будет доработать. Хотя бы до пары минут.»

— Сирена для станции, — ответил вместо него Вепуат, кивнув на ракушку. — Ничего так воет. В бункере услышишь!

Гварза сердито фыркнул.

— А предупреждать о проведении таких испытаний уже не принято? — он прижал ладонь к наушнику и оглянулся на притихших филков. Все четверо до сих пор морщились и тёрли уши, а один — локоть. Гедимин смущённо сощурился.

— Сирена и должна быть громкой, — пробормотал он. — Чтобы никто не пропустил сигнал. Поставлю её у реактора, и если будет пробой…

Гварза тяжело вздохнул.

— Такое ощущение, что я со столом разговариваю. Ты об испытаниях предупредил?

— Кто же знал, что вы там? — снова влез Вепуат. — Мы специально сюда пришли, чтобы никого на холме не напугать. А могли бы испытать снаружи, чтобы вся Равнина слышала. Вот было бы весело!

Гедимин подобрал сирену со стола, обогнул спорящих сарматов и боком протиснулся в шлюз. «Куда бы забраться, чтоб там не достали? В реакторный бункер, что ли? Да, точно… там и проверю сирену под облучением. Заодно хранитель её послушает.»

…Айзек, оглянувшись на Гедимина, удивлённо хмыкнул.

— Чего пришёл? Лучше бы отдохнул перед сменой. Волнуешься из-за обряда?

Гедимин досадливо сощурился.

— Я сделал аварийную сирену, а Гварза не даёт её испытывать. Прикрой наушники, сейчас тут будет громко.

Айзек посмотрел на металлическую ракушку и её подпорки и тронул пальцем выпуклости на боку.

— Слепок с биологического образца?

— С местного музыкального инструмента, — Гедимин вспомнил «голос» сирены и