Когда деньги говорят. История монет и нумизматики от древности до поп-культуры - Фрэнк Хольт

где ваши сокровища, и прикажите окровавленной тени его стеречь оные во время ночи[629].

Во многих культурах поддерживается связь между духами-хранителями и захороненными кладами. Это отмечалось как в древности, например, в комедии Плавта «Клад», так и в наше время — сообщалось, что в современном Афганистане кладоискатели просят милости у защитника сокровища, принося ему в жертву цыпленка и капая его кровью на монеты[630].

Надо сказать, что происхождение такого соединения могил, призраков и монетных кладов скорее всего связано с неправильным толкованием денежных подношений, захороненных в могилах. Нам вовсе не нужны пираты, чтобы объяснить, почему монеты иногда находят рядом с мертвыми телами — такое может происходить, например, из-за древнего обычая класть монету в рот умершему. С другой стороны, добычу действительно имеет смысл прятать на приморских кладбищах. Дело в том, что эти места легко найти для сокрытия клада (а затем снова найти для возвращения клада), поскольку рядом с ними есть крупные постоянные постройки, а на их территории есть неуничтожаемые каменные маркеры. Более того, кто заподозрит неладное, увидев свежевырытую землю на кладбище?

Такой же может быть ход размышлений и в отношении клада из Харкирке, обнаруженного на землях Уильяма Бланделла в апреле 1611 года. Бланделл жил в поместье под названием Кросби-холл, в нескольких милях к северу от Ливерпуля, недалеко от моря[631]. Когда умер его бедный сосед, католик Уильям Мэтьюсон, Бланделл по доброте душевной похоронил его в своем поместье[632]. Дело в том, что в яростно протестантской Англии Бланделл и сам был бунтовщиком, отказавшимся отречься от папства и обратиться в англиканство, так что он тайно похоронил Мэтьюсона, поскольку приходское кладбище для католиков было закрыто. Выбранное им место было названо Харкирке, что значит «полуразрушенная старая церковь»[633]. Возможно, когда-то это была освященная земля, особенно подходящая для тайного католического кладбища, которым она отныне стала[634].

Уже на следующий день молодой слуга Бланделла по имени Томас Райс заметил несколько старых монет, лежащих в грязи возле свежей могилы. Он обратил на это внимание Бланделла, который обыскал это место и обнаружил около восьмидесяти средневековых монет. Позже, возможно, в его руки попало еще больше монет, поскольку внук Бланделла писал: «Когда он впервые растревожил землю … то нашел в ней несколько сотен старых англо-саксонских монет»[635]. В глубине души Уильям Бланделл был антикварием, поэтому он приложил большие усилия, чтобы записать и опубликовать открытие[636]. Он тщательно зарисовал монеты и написал длинное историческое эссе, основанное на его понимании сокровища. Бланделл даже заказал гравировку на медной пластине, иллюстрировавшую многие найденные монеты, о которых его внук позже написал: «они разлетелись за границы нашей страны»[637].

Достойные всяческой похвалы усилия Бланделла по продвижению нумизматических исследований с неизбежностью выдали тайну католического кладбища. Бланделл был наказан за то, что предоставил место для захоронения неверных, и в 1624 году отряд из тридцати человек во главе с шерифом Ланкашира разграбил его кладбище[638]. Это нападение могло быть мотивировано религиозной нетерпимостью, но свою роль могла сыграть и находка монет, ведь раскопки кладбища предоставили властям удобный предлог для поиска новых сокровищ. Несмотря на эти беспорядки, записи Бланделла и медная пластина все еще существуют и они до сих пор являются основой для продолжающихся исследований и анализа нумизматами и историками[639]. Клад из Харкирке и другие, подобные ему сокровища, укрепили предполагаемую связь между местами погребения и местами захоронения сокровищ, и, возможно, не без оснований на то — ведь если в таких местах намеренно прятали монеты, так это потому что некогда эти места представляли собой освященную землю.

Когда завтра никогда не наступит

Некоторые из кладов, оставляющих наиболее тягостное впечатление, были раскопаны в Помпеях и Геркулануме[640] — в первом было обнаружено почти 33 000 монет, а во втором число найденных монет достигает нескольких тысяч. Однако сравнение этих находок между собой весьма проблематично из-за совершенно различной истории раскопок в каждом из этих мест и того факта, что Помпеи пережили более медленную смерть, что сопровождалось большим числом погибших, достигшим около 1200 человек[641].

Жители Помпей любили свои деньги, да так, что один из них, Публий Ведий Сирик, выложил у входа в свой дом мозаику, провозглашавшую всем проходившим «SALVE LVCRV[M]» («Приветствую тебя, прибыль!») (рис. 7.7). Большинство раскопанных в Помпеях монет происходят из случайных потерь, оказавшихся в строительных отвалах во время весьма активной городской жизни — это своего рода монетные беглецы из денежного обращения, спрятавшиеся при падении на землю[642]. Но есть и несколько кладов, найденных вместе с погибшими, которые слишком замешкались с эвакуацией из погибающего города. Например, в Доме золотого браслета археологи обнаружили молодую семью из четырех человек, которая искала укрытие в нише на первом этаже. Мать этого семейства носила золотой браслет, в честь которого и было названо все здание.

Рис. 7.7. Мозаика с текстом SALVE LVCRV[M] («Приветствую тебя, прибыль») у входа в Дом Публия Ведия Сирика, Помпеи. Источник: Andrea Izzotti/shutterstock.com.

Очевидно, она была богатой женщиной, поскольку вокруг нее была найдена значительная сумма — 40 золотых ауреусов и 172 серебряных денариев. Но супруги и их дети слишком медлили, пока все не было окончательно потеряно — очертания их тел сохранили следы смертельных страданий, настигших семейство в этой затемненной нише (рис. 7.8). Другие жители погибали вне своих домов, настигнутые во время бегства по ночным улицам или вдоль городских стен. Одна жертва, вероятно, задохнулась в падающем вулканическом пепле, имея при себя тринадцать монет и некоторые украшения; другой споткнулся и умер, имея при себе большой клад из монет, украшений, серебряной тарелки, двух ключей и небольшого куска веревки[643]. Недавно под массивным упавшим камнем были обнаружены останки одного помпейца, сжимавшего в руке кожаную сумку с двадцатью бронзовыми и серебряными монетами. Данные об инфекционном заражении его ноги могут объяснить неспособность этого горожанина вовремя эвакуироваться из Помпей.

Рис. 7.8. Гипсовые отливки семьи из четырех человек, погибшей в Доме золотого Браслета, Помпеи. Источник: Silkia M. Solis/shutterstock.com.

Схожие картины бедствия мы наблюдаем в Геркулануме. Здесь молодежь и старики, здоровые и больные, сгрудившись в полночь вдоль местного пляжа, с тревогой ожидали свою судьбу. По-видимому, эти люди в полной темноте помогли друг другу дойти до берега, так как в узких проходах и на крутых лестницах, спускающихся на берег, к укрывшим