Последний, кого ты любила - ЛДжей Эванс

Я не знал, что делать. Побежать за ней? Заставить её рассказать правду? Или отпустить её… даже если это означало, что она снова подумает, будто недостаточно важна для того, чтобы за неё боролись?

Мой рабочий телефон зазвонил, и я с новой порцией раздражения схватил его со стойки.

— Хатли, — рявкнул я в трубку.

— Шериф, кажется, я заметил Сибил, которая автостопом двигалась в сторону штаба Вест Гирс. Развернулся, чтобы проверить, но её уже не было. Проехал мимо старого, потрёпанного Чарджер 1970 года, направлявшегося туда. Может, она в него и села. Что прикажете делать? — голос Брюса Уокера звучал спокойно, но собранно.

Брюс был моим лучшим помощником. Он был старше меня на два года, но ему было плевать на разницу в возрасте. Ему не нужно было доказывать своё превосходство, не было зависти или скрытой неприязни из-за того, что я теперь начальник. Он сам говорил, что никогда не хотел головной боли, связанной с должностью шерифа, и в некоторые дни я его прекрасно понимал.

— Не суйся в штаб Гирс без подкрепления, Брюс. Дай мне позвонить шерифу Скалли, посмотрим, сколько людей мы сможем собрать. Оставайся неподалёку, припаркуйся у поворота к их территории и жди от меня вестей. Может, они просто вышвырнут её обратно.

— Принял, — коротко ответил он и отключился.

Я тут же набрал Скалли — шерифа соседнего округа — с просьбой о поддержке. Ни у него, ни у меня не было особого количества людей, и мы всегда прикрывали друг друга, когда могли.

Бросив взгляд в сторону коридора, я задумался, стоит ли сказать МакКенне о Сибил. Стоит ли говорить, что я ухожу? Но мысль о том, что Мила может проснуться в доме с почти незнакомым человеком, меня не устраивала. МакКенна не знала её распорядка, не знала, как справляться с её утренними капризами. Было бы проще, если бы кто-то пришёл вместо меня.

Поэтому вместо того, чтобы стучаться в её дверь, я набрал человека, которому звонил в первую очередь, когда мне нужно было оставить Милу с кем-то, кому я доверял — Рианну. Если она не могла, я звонил маме. А если и это не срабатывало, кто-то из моих братьев или сестёр обязательно приезжал. В этом плане семья меня никогда не подводила.

Через пятнадцать минут я уже был в форме, а Рианна зашла в дом, как к себе.

— Не знаю, проснётся ли она до того, как ты отвезёшь Милу в школу, но просто имей в виду — МакКенна в гостевой, — сказал я, застёгивая наручные часы.

Рианна усмехнулась, в её глазах сверкнуло любопытство.

— Я слышала, что она в городе, но не знала, что живёт у тебя. Честно говоря, слухи были такие, будто ты её чуть ли не с позором выгнал.

Жар подступил к моим щекам, и я вспомнил свои пьяные слова той ночью.

— Мила не знает, что они с МакКенной родственники. Мы пока не решили, как с этим быть.

— А что вы уже решили? — хмыкнула она, и её глаза блеснули сдержанным смехом.

Лицо запылало ещё сильнее.

— Не то, о чём ты думаешь, — пробормотал я.

Я думал о поцелуе. О том, как, если бы МакКенна не отстранилась из-за звонка, мы уже давно были бы в постели, голые, запутанные друг в друге.

Рианна тихонько рассмеялась.

— Просто иди. Я разберусь и с Милой, и с МакКенной. Береги себя и возвращайся к дочери.

Моё сердце сжалось.

Это было самое трудное в этой работе — мысль о том, что однажды я могу не вернуться. Что Мила останется без отца.

Я не мог вынести этой мысли.

Снова услышать её крик той первой ночью, снова разорвать нас вдвоём… это было бы жестоко.

Да, даже если бы меня не стало, у неё всё равно осталась бы семья. Её никто бы не оставил одну. Но это не было бы тем же самым.

Мы с ней были связаны.

И я хотел быть рядом. Хотел видеть все её первые шаги, все её победы и неудачи. Всё её счастье и все её слёзы.

Я ничего не ответил. Просто развернулся и вышел, чувствуя, как тяжелеет сердце. И не зная, как исправить это.

Глава 19

Маккенна

Я вбежала в комнату и закрыла за собой дверь, прижимаясь к ней лбом. Сердце колотилось — и от жёсткого, почти жестокого поцелуя, который оставил меня опустошённой и разбитой, и от последнего сообщения от доктора Грегори. Я пыталась вернуть себе равновесие, то внутреннее спокойствие, которое позволяло мне проходить через каждый день без потерь.

Очередное мерзкое сообщение пришло с нового незнакомого номера — и оно было самым ужасным из всех. Часть меня почти сказала бы об этом Мэддоксу — просто чтобы кто-то знал, если случится самое худшее. Просто чтобы сказать вслух, что меня преследует человек, который возненавидел меня за то, что больше не может пользоваться своим сыном.

Но что бы Мэддокс мог сделать, если бы я рассказала ему? Если доктор Грегори использовал одноразовые телефоны, а я почти не сомневалась, что так и было — он ведь не дурак, — доказать, что сообщения исходят от него, было бы невозможно. Он наверняка покупал их за наличные. Это не сериал, где детективы находят какую-то чудесную зацепку и всё разворачивается в их пользу. Нет, у меня оставался только один путь — ждать, пока расследования со стороны опеки и больницы завершатся.

Я стянула свитер, оставшись в майке и нижнем белье, и залезла в кровать. Провела пальцами по губам, всё ещё ощущая на них этот поцелуй, который уничтожил не только воспоминания обо всех поцелуях других мужчин, но даже наши с Мэддоксом поцелуи из юности. В этом было что-то более дикое, более первобытное, чем раньше — будто наши тела ждали этого момента годами. И когда мы снова сошлись, между нами вспыхнул огонь.

То ощущение разбитости, что поселилось во мне с момента приезда в Уиллоу-Крик, никуда не исчезло. Сердце казалось выжатым до последней капли, и всё же оно было полным.

Я вспомнила лицо Мэддокса, когда он рассказывал, как нашёл Милу. Он влюбился в мою сестру в тот самый момент, когда поднял её с пола. И, судя по всему, она тоже влюбилась в него. Она не отпускала его, не позволяла никому забрать себя. Она, наверное, просто знала, что он её защитит… так же, как когда-то пытался защитить меня.

Мне понадобились часы, чтобы заснуть. И когда я