Нимфа - Мишель Яффе

Граф Сандал прекрасно обойдется без нее, для него, возможно,лучше, если она навсегда исчезнет из его жизни. Она перестанет обременять егосвоим присутствием. Она не скажет ему, что никогда не чувствовала себя таксвободно и легко, как рядом с ним, и не ночью, в момент близости, а утром,когда они уютно завтракали в постели. Она не признается, что чувствовала себя вего объятиях превозносимой и почитаемой, как принцесса, потому что он каждымсловом, каждым жестом давал ей понять, как высоко ее ценит, уважает и восхищаетсяею. Когда он был рядом, она становилась сильнее, и те несколько часов, которыеони провели вместе, заставили ее впервые в жизни порадоваться тому, что онародилась женщиной. Она не скажет ему, что уже одиннадцать лет не плакала такгорько, как сегодня утром. Она не станет делиться с ним сокровенными тайнамидуши и задержится в его доме лишь столько времени, сколько потребуется, чтобывыведать у него сведения. Так рассуждала Софи, возвращаясь в Сандал-Холл,вылезая из потайного хода в библиотеку, а затем садясь играть в кости,принадлежавшие дону Альфонсо, на скамеечку в висячем саду возле пруда, где онис Криспином впервые познали близость. Софи думала об этом и тогда, когдапоявился Криспин в мокрой насквозь одежде, прилипшей к телу и подчеркивающейкаждый мускул, что делало его похожим на античного бога.

— Я рад, что вы все еще здесь, — сказал он,сердясь, что сердце в его груди забилось учащеннее, чем ему хотелось бы.

— Что вы сказали? — Софи перестала встряхиватькости в руке.

— Я сказал, что рад, что вы остались. — Он прошелчерез лужайку и сел на скамейку напротив Софи. — Я хочу извиниться передвами за свое сегодняшнее поведение.

Такой поворот событий не вязался с планом Софи. Она ожидалаот Криспина холодной надменности, а возможно, и саркастической усмешки. К этомуона успела внутренне подготовиться, а как реагировать на извинение, не знала.

— Вы не можете так поступать, — заявила она.

— Как?

— Вы не можете сначала обойтись с человеком жестоко, апотом пойти на попятный и принести извинения безо всякогопредупреждения, — сердито взглянула она на Криспина.

— Сожалею, — опешил он от такого приема. —Наверное, я отвык общаться с людьми. «Да и не нуждаюсь в этом», — добавилон мысленно. — Мне не следовало этого делать.

— Да, черт побери, не следовало. — Глаза Софитеперь яростно пылали. — Вы со всеми женщинами так поступаете? Сначалаприводите их сюда и соблазняете вон там. — Она ткнула пальцем в сторонупруда и статуи Венеры. — А потом заявляете, что вам все равно, что с нимибудет?

— Я никогда никого, кроме вас, сюда не приводил, —тихо отозвался Криспин.

— Прекрасно. И не нужно этого делать. Если, конечно, выне собираетесь обойтись с ними так же, как со мной. — Она с интересомстала разглядывать свою ладонь. — Вы не можете подчинять себе людей иожидать от них подчинения, обращаться с ними как с пленниками и вести себя такнизко, а потом…

— Я боялся, что вы уйдете.

Его слова моментально остудили ее гнев. На секунду оназамерла, а потом подняла на Криспина повлажневшие глаза.

— Неужели вы не понимаете, что я захотела уйти толькопотому, что вы так жестоко обошлись со мной?

— Я знаю. Но вы остались. Почему? — Он кривоусмехнулся. — Чтобы отругать меня?

Софи опустила глаза, чтобы не видеть ни его самого, ни егоулыбки, тщетно стараясь вспомнить, почему осталась. Она встряхнула кости ибросила их на скамейку. Кубики стукнулись о нее и замерли, но Софи даже невзглянула на выпавшее число. Она разрывалась между желанием поверить его новымсловам и невозможностью забыть прежние. Но как бы ей хотелось, чтобы «Я рад,что вы остались» стерли навсегда из ее памяти «Мне все равно, что с вамибудет»! Граф Сандал, очевидно, привык метать слова так же лихо, как игральныекости. Она не должна доверять ему, ей следует немедленно подняться, пересечьчудесную лужайку и уйти навсегда…

— Вы выиграли, — неожиданно вторгся в ход еемыслей голос Криспина. Судя по ее растерянному виду, она не поняла, о чем речь,и он протянул ей кости. — Вы выбросили шесть, а я девять. Вы выиграли.Теперь я должен ответить на любой ваш вопрос.

— О чем вы?

— Об игре, в которую я обычно играю с Лоуренсом. Тот,кто выбросит число, наиболее близкое к семи, выигрывает. Проигравший честноотвечает на любой его вопрос. Вы выиграли, так что можете спрашивать о чемхотите.

Софи уже собиралась подняться, чтобы уйти, окончательноприняв это единственно правильное решение. Но ведь она выиграла. Так как жеможно упустить возможность задать Криспину любой вопрос? Любой. В конце концов,она осталась только для того, чтобы выведать у него интересующие ее сведения. Ивот он сам предлагает ей это сделать.

— Хорошо, милорд, я задам вам вопрос. Почему вы хотеливстретиться с Ричардом Тоттлом?

Криспина снова охватило неприятное чувство, которое онрасценил как разочарование. «Неужели я интересен ей только в связи срасследованием?» — досадовал его внутренний голос.

«Ну и что же? — вторил ему кто-то другой. —Расследование — единственное, что по-настоящему важно».

«Для тебя — возможно, но…» — не унимался первый.

— Вы хотите, чтобы я напомнила вам правила игры, лордСандал? — спросила Софи. — Напрасно вы придумываете, как уклонитьсяот ответа. Игра предполагает полную искренность.

— Ничего подобного, — покачал головой Криспин,стараясь отмахнуться от навязчивых голосов. — Я возмущен вашим обвинением,мисс Чампьон. — Он улыбнулся. — Я хотел встретиться с РичардомТоттлом, потому что он всегда был в курсе дворцовых сплетен, а мне нужна былакое-какая информация.

— Какая? — заинтересовалась Софи.

— Теперь вы хотите, чтобы я напомнил вам правила игры,мисс Чампьон? Один бросок костей — один вопрос.

Софи взяла кости и выбросила на этот раз пять. Ееторжествующая улыбка погасла, когда Криспин следом выбросил восемь.

— Теперь моя очередь спрашивать, — объявил он иувидел, что она явно встревожилась. Самый подходящий момент, чтобы спросить еео крестном. Теперь она не сможет не ответить или солгать. Феникс не упуститшанс узнать наконец об этой женщине всю правду. Вместо этого граф Сандалпридвинулся к ней поближе и спросил:

— Какое ваше самое счастливое воспоминание?

— Самое счастливое воспоминание? — Его вопросзастал Софи врасплох. Она бросила взгляд в сторону пруда и решила не говоритьправды. — Это купание при лунном свете в пруду возле Пикок-Холла,загородного поместья лорда Гросгрейна.

— Холодно не было? — нахмурился Криспин.

— Нет. Вода подогревалась огромной печью, котораянаходилась в лаборатории лорда Гросгрейна, в подвале дома. Люди приходили тудакупаться со всех окрестностей. Говорили, что эта вода обладает целебнымисвойствами.