Нимфа - Мишель Яффе

— Мой человек из Сандал-Холла сообщает, что граф и СофиЧампьон находятся в близких отношениях, — шепотом повторял голос у него вмозгу, полунасмешливо, но с оттенком угрозы.

Путь к золоту лежит через кровь — выписывало перо.

Человек не в силах был сдержать свой гнев. Переступив порогмастерской, он с такой силой сорвал повязку, что едва не повредил фальшивыйшрам на любу. Однако он не заметил этого, как не заметил и присутствия Кита.

Плата за золото — кровь.

Взгляд его был прикован к величественным стенамСандал-Холла. Он смотрел на них с вызовом, словно хотел испепелить взором. Еголадони сами собой сжались в кулаки.

Плата за золото — смерть.

За этими стенами находилась Софи Чампьон. Женщина, поискамикоторой он был занят всю свою жизнь.

Плата за золото — жертва.

Эта женщина будет принадлежать ему, чего бы это ни стоило.

Криспин возвращался домой по лондонским улицам,превратившимся в потоки грязи. Гроза началась в полдень, небо над городомзаволокло широкой пеленой туч, сильный дождь шел несколько часов не переставая.

Криспин промок до нитки. Прежде чем он успел разнести грязьпо холлу, войдя в дом с заднего двора, появился Терстон и забрал у него мокрыйплащ и обувь.

— Добрый вечер, ваша светлость, — приветствовалего слуга, ожидая пока Криспин развяжет тесемки плаща. — Надеюсь, выхорошо провели день?

— Хуже некуда, — проворчал тот. Однако это было несовсем так. Если не считать отвратительной погоды и ужасного настроения, тодень сложился неплохо, прежде всего потому, что ему удалось выяснить кое-чтоважное.

Следуя указаниям посланца, доставившего письмо, когда Софибеседовала с леди Артли, он отправился в дом на окраине города. У черного ходаего встретила очень молодая встревоженная женщина, которая тут же приняласьсердечно благодарить его за приход.

— Прошу прощения, что заставила вас совершить такойдолгий путь, — извинилась она, — но я не могла прийти для беседы квам, а доверить секреты кому-нибудь другому не решилась.

Девушка повела его по узкому коридору, объясняя на ходу, чтодом принадлежит ее дяде Мэтью Грею, в прошлом преуспевающему торговцу, а нынебеспомощному инвалиду, который нуждается в постоянном уходе, почему она и неможет долго отсутствовать. Она попросила Криспина прийти в полдень, поскольку вэто время служанка отправляется за покупками, а значит, никто не узнает о еговизите.

Девушка говорила шепотом, не осмеливаясь повысить голос.Вскоре они оказались в полуподвале дома, где находилась кухня. Криспин повсюдузамечал остатки былой роскоши. Ему бросилась в глаза огромная, инкрустированнаядрагоценными камнями шкатулка, которая стояла посередине стола.

— Я храню их здесь, — сказала девушка и, открывшкатулку маленьким ключиком, достала из нее пачку бумаг. Она быстро просмотрелаих, выбрала одну и протянула ее Криспину. — Почти все они таковы.

— «Насколько хорошо Мэтью Грей знает свою племянницу?Ходят слухи, что слишком хорошо», — вслух прочел Криспин и удивленновзглянул на девушку. — Откуда это у вас?

— Прислали дяде. — Она протянула Криспину другойлисток.

— «Если вы не хотите, чтобы сэр Эдгар увидел это,согласитесь на подписку. Материал будет вам выслан в течение двухнедель», — снова прочел Криспин. — Кто такой сэр Эдгар?

— Мой жених, — ответила девушка и смущеннопокраснела. — Сэр Эдгар Уэллит. Он из очень состоятельной идобропорядочной семьи. Если он или кто-то из его родных увидит такую записку,помолвка будет расторгнута. Я не знаю, что мне делать.

— И что было потом? — сочувственно поинтересовалсяКриспин. — Вы согласились подписаться у Ричарда Тоттла?

— Нет, это случилось позже. А сначала дядя подписалсяна «Дамский путеводитель по итальянской моде» на целых полгода, по сто фунтов вмесяц. Потом ничего не было. А через некоторое время возобновились письма, истали приходить материалы Ричарда Тоттла.

Шантаж. Криспин отметил про себя, что форма этого шантажа наредкость изощренна и почти гениальна. Содержание писем не обязательно должно бытьистинным — как скорее всего в данном случае, но угроза разоблачения настолькосильна, что вынуждает людей опустошать кошельки. А поскольку шантажосуществляется через подписку, выяснить личность мошенника, а значит,разоблачить его практически невозможно. Издателю остается лишь отвалитькругленькую сумму благодетелю, который обеспечил ему такое большое числоподписчиков. Криспин предполагал, что и Ричард Тоттл, и издатель «Дамскогопутеводителя по итальянской моде» даже не догадывались о том, что являютсязвеньями в цепи шантажа.

— Вы знаете, кто издает «Дамский путеводитель поитальянской моде»? — спросил Криспин.

— Нет, — покачала головой девушка. — Яуничтожала все экземпляры не читая, чтобы никто их не увидел и не догадался. Авчера пришел какой-то человек из кондитерской и сказал, что вместо РичардаТоттла мы должны теперь ежемесячно платить его хозяину.

— Он назвал имя хозяина?

— Суитсон, с Милк-стрит. Я решила рассказать вам обэтом, потому что Эдгар, мой жених, читал обо всех ваших приключениях и оченьлестно отзывается о вас.

Дядя не может больше платить по сто фунтов в месяц, и ябоюсь, что когда он откажется… если он откажется раньше, чем мы сыграемсвадьбу, то… — Она поежилась. — Вчера, когда принесли ваше письмо, дядяМэтью спал, и я прочла его первой. Я поняла, что это спасение, о котором я такдолго молила Бога. Я подумала, что все расскажу вам, и даже если они все-такиотправят Эдгару письмо, то вы сможете поговорить с ним и убедить его непрогонять меня. Он поверит всему, что вы скажете. Я понимаю, что о такой услугенедопустимо просить незнакомого человека, но мне больше не к кому обратиться запомощью.

Криспин согласился поговорить с Эдгаром, если в этомвозникнет необходимость, и ушел, обдумывая схему, которая выстроилась у него вголове. Она не только не облегчала его расследования, но, напротив, усложнялаего и вряд ли могла принести пользу. Увеличивалось число подозреваемых вубийстве Ричарда Тоттла, поскольку любой из тех, кого вынудили подписатьсятаким варварским способом, мог покончить с ним, чтобы избавиться от кабалы.Значительное число потенциальных убийц ставило под сомнение прямую связь междусмертью Тоттла и людьми, которые пытались уничтожить Феникса. А ведь Криспинпринялся за расследование смерти издателя только потому, что надеялся выйти наэтих людей.

И все же новый поворот событий не выбил Криспина из колеи.Когда же он вскочил в седло Фортуны и направил ее к дому, его мыслями сновазавладела Софи Чампьон. Эти мысли, а вовсе не озабоченность поимкой убийцыТоттла или врага Феникса, побудили его описать свой день Терстону в такихмрачных красках. И досадовал он прежде всего на отвратительную сцену, которуюустроил Софи.