Нимфа - Мишель Яффе

При виде его зубов, впивающихся в нежную, сочную плотьфрукта, Софи захотелось оказаться на месте персика, ощутить его нежность иотдаться в его власть немедленно. Она подвинулась к Криспину, чтобыпочувствовать сладость его губ, прикоснуться к нему, заставить его войти в нее,но он жестом остановил ее.

— Не сейчас. Сегодня мы будем делать все медленно.

Ему потребовалось сконцентрировать всю свою волю, всефизические силы, призвать на помощь умение сдерживать сексуальные потребности,выработанное годами тренировок, чтобы не наброситься на нее, не повалить накровать и не овладеть ею теперь же. Его мужское естество стало твердым отжелания познать ее немедленно, но он сдержался.

— Ложись, — приказал он, снимая с ее плеч халат.

Каждая клеточка ее тела пробудилась, наполнилась жизнью.Все, с чем соприкасалось ее тело, казалось незнакомым на ощупь и возбуждало ещесильнее. Шелковое покрывало напоминало руки возлюбленного, ласкающего ейягодицы; прикосновение полы халата Криспина казалось ей удивительно нежным;дыхание Криспина, которое она чувствовала на шее, было сравнимо по ощущению сострастным поцелуем, отчего между ног у нее стало влажно.

Широко раскрытыми глазами Софи наблюдала за тем, как Криспинобмакивает в крем еще один кусочек персика. Он поднес его к ее губам, и онаоткрыла рот, не разгадав его замысла. Он стал водить им в воздухе, не касаясьее, пока капля крема наконец не упала в ложбинку между ее грудями. Тогда онсклонился и слизал эту каплю, касаясь ее груди волосами и задевая сосок, отчегоее жилы словно наполнились расплавленным золотом. Софи потянулась к нему всем телом.

— Лежи смирно, а то я перестану это делать, —сказал Криспин.

Он снова обмакнул персик в крем и на этот раз прикоснулся имк губам Софи. Она приоткрыла губы, чтобы взять его в рот, но он провел им по ееподбородку, вниз по шее к груди, оставляя след прохладного крема, распалявшегоее желание все сильнее. Он обводил кругами сосок ее левой груди, всякий разсужая их, пока не оказался в центре. Прохладный ароматный плод сводил Софи сума, но она сжала кулаки и не двигалась.

Ее ногти впились в ладони, когда Криспин стал слизыватьбелый след, оставленный на ее теле. Он действовал то кончиком языка, то всейего поверхностью. Затем принялся за нетронутый кремом сосок — стал водить понему зажатым в зубах кусочком персика. Крохотные ручейки сладкого сока стекалипо груди Софи, и она едва не закричала, когда Криспин, проглотив персик, слегкасдавил зубами ее сосок.

Криспин запоминал, в какие моменты ее охватывала дрожь,помнил каждый ее сдавленный стон, когда он прикасался к разным местам; онполностью растворился в желании доставить ей удовольствие. Напряжение в немросло с каждым прикосновением его губ к ее коже, становясь все болееневыносимым. Не отрывая губ от ее соска, он дотянулся рукой до подноса иобмакнул в крем очередной кусочек персика. Теперь он проводил им по ее коленям,бедрам, между ног, пока не остановился на прекрасной жемчужине плоти,укрывшейся среди кудряшек.

Глядя в глаза Софи, он поднес ломтик персика к своим губам иглубоко вдохнул аромат спелого фрукта, смешанного с запахом ее возбужденноготела. От этой магической смеси у него закружилась голова. Ломтик истекал нетолько своим соком, но и ее. Он положил его на язык.

Софи прильнула губами к его влажному рту, и они вместе съелиэтот душистый фрукт, слизав весь его сок до последней капли друг с друга.

— Теперь моя очередь. Ложись, — сказала Софи,обмакнув новый ломтик персика в крем.

Криспин был уже близок к тому, чтобы достичь оргазма, иполагал, что от ее манипуляций это произойдет быстрее, чем следует. Софиразвязала пояс халата и обнажила его плечи. Мускулы его живота напряглись,когда она, касаясь сосками его поросшей волосами груди, провела прохладнымперсиком, зажатым в зубах, по его телу.

Криспин больше не мог рассуждать. Он жаждал только одного —потерять себя в страсти этой женщины, почувствовать ее всю. Перевернув ее наспину, он лег сверху, рукой раздвинул ей ноги и вошел в нее.

Прекрасный бутон, давно зреющий в лоне Софи, раскрылсяэкзотическим цветком с огненными лепестками, обжигающими тело изнутри. Криспинрезкими толчками раздвигал податливые стенки ее плоти. Она обхватила Криспинаногами за талию. Он распалял ее все сильнее, она ощущала испепеляющий жар междуног, запах любовного пожара, вкус…

Глаза Софи стали огромными от ужаса, и в тот же моментКриспин перестал двигаться. Комната была полна черным, едким дымом, который елглаза и проникал в горло, не давая возможности дышать. Кровать, на которой онилежали, была охвачена пламенем.

Огненные языки ползли вверх по складкам балдахина,подбирались по шелковому покрывалу к любовникам. Криспин вскочил на колени,перевернул Софи и, выдернув из-под нее обгоревшее покрывало, сбросил его напол. Он отмахивался от клубов дыма и оглядывался в поисках выхода из этогоадского пекла. Дым застилал глаза и закрывал дальнюю часть комнаты. Однако путьк спасению лежал именно в том направлении. Им нужно опередить стремительнорасползающееся пламя. Заметив просвет в стене огня, Криспин потащил за собойСофи, и тут одна из перекладин балдахина вдруг обрушилась на кровать иподпалила простыни. Теперь спастись можно было только через стену огня. Криспиннабросил на плечи одеяло, схватил в охапку Софи, прижал ее к себе и бросилсявперед.

Его плечо пронзила острая боль ожога. Криспину казалось, чтоего поджаривают на медленном огне, живьем сдирают кожу, вонзают в тело тысячираскаленных щипцов. И вдруг все кончилось. Стена пламени неожиданно осталасьпозади.

К счастью, огонь еще не распространился по всей комнате.Криспин оглянулся на кровать как раз в тот момент, когда еще одна перекладина рухнулаи разбросала в стороны снопы искр и угли. В душе Криспина клокотала ярость,смертельная ненависть к тому, кто устроил этот предательский поджог. Он несразу заметил, что Софи как будто окаменела, не отводя застывших глаз от огня.И вдруг она бросилась к нему и не прижалась, а ослабела у него на груди, дрожаот страха.

Даже если бы Криспин понял, что она ведет себя как-тостранно, поразмыслить об этом у него не было времени. Сейчас нужно было какможно скорее созвать на помощь прислугу и потушить пожар, пока весь Сандал-Холлне превратился в груду углей. Но сначала следовало спрятать Софи.

Туалетная комната, примыкающая к библиотеке, подходила дляэтой цели лучше всего — никто не имел права заходить туда.

— Оставайся здесь, — приказал он.

Софи даже не кивнула в ответ, устремив неподвижный взгляд впространство.

В течение следующих нескольких часов вся прислуга и всесоседи были заняты тушением пожара. Даже старая нищенка со Стрэнда пришла напомощь и, заняв место в веренице людей, передающих ведра с водой от колодца назаднем дворе к спальне графа, настороженно и пристально разглядывалаокружающих. Когда огонь потушили, оказалось, что большая часть мебели в спальнесгорела дотла. Каким-то чудом библиотека не пострадала вовсе, но пламя былотаким сильным, а жара в комнате настолько адской, что обгорели деревянныепанели на стенах и пострадала дверь, ведущая в сад. Осмотрев повреждения,Криспин убедился, что им с Софи удалось спастись лишь чудом. Очевидно, позамыслу поджигателя этого не должно было произойти.