Византия в эпоху иконоборчества - Алексей Величко

Ситуацию усугубляло то обстоятельство, что в 771 г. Карл был не единственным наследным королем из числа сыновей Пипина. Помимо него, на единовластие претендовал Карломан (751–771), его младший сводный брат, на которого папа при случае мог сделать ставку. Первоначально Пипин разделил королевскую власть между своими сыновьями: Карл получил в удел бывшие исконные владения своего отца, а Карломан — земли своего тезки, дяди Карломана, некогда принявшего монашеский постриг, а затем погибшего. 9 октября 768 г., сразу после смерти отца, последовавшей 24 сентября того же года, братья приняли королевские инсигнии. Когда у Карломана родился сын, понтифик демонстративно поздравил счастливого отца с этим радостным событием. Разумеется, Карл не остался в неведении этого намечавшегося альянса. Три года продолжалось неустойчивое союзничество, которое едва не было прервано междоусобной войной. Но, по счастью для франков, Карломан скончался. Его вдова тут же отправилась в Италию, где получила защиту и покровительство у Лангобардского короля[245].

Поняв, что, сам того не желая, сформировал против себя мощную оппозицию, Карл Великий развелся с Дезирой и отправил ее обратно к отцу. Там она вскоре скончалась при родах. Разумеется, это вызвало скорую войну, которую Карл принял со всей серьезностью опытного воина[246].

Как уже говорилось выше, война завершилась полной победой Карла и пленением Дезидерия. В Риме Карл был принят с почестями, которые ранее оказывались Равеннскому экзарху, то есть почти как самому Римскому императору. У храма Св. Петра его встретил понтифик, и при пении «Благословен грядый во имя Господне» они вместе приложились к мощам великого Апостола[247].

После этого на некоторое время Карл Великий утратил интерес к Италии, решив попутно рассчитаться с другими врагами — баварами. Ранее это племя состояло в союзнических отношениях с лангобардами, но после поражения Дезидерия положение Баварского герцога Тассилона III (748–788), женатого на его дочери Лиутберге, сразу стало отчаянным. Однако хитрый баварец немедленно заручился поддержкой папы, к услугам которого как миротворца ему пришлось прибегнуть, и признал Карла своим господином. В течение нескольких лет он аккуратно вместе со своей супругой плел тайные интриги против короля франков, вступив в переговоры с аварами и врагами Карла в Южной Италии.

Развязка событий наступила в 787 г., когда Карлу стало известно о тайных происках Тассилона. Он немедленно призвал герцога к себе для объяснений, и папа Адриан поддержал его требование угрозой анафематствования. Не помогло, и франкам пришлось, бросив все дела, срочно стягивать войска к границам Баварии. Как нередко бывало в те времена, оружие оказалось действеннее церковного проклятия, которому папа все же предал герцога, и в 788 г. Карл Великий созвал сейм, на котором остальные баварские князья обвинили собственного вождя в преступлениях против короля.

Тот признался во всем и по примеру несчастного Дезидерия был пострижен в монахи вместе с женой и всем семейством. Бавария была присоединена к Франкскому королевству, а вместе с ней и две славянских области, ранее завоеванные баварами — Карития и Крайна. Но, очевидно, Карл был очень раздосадован неверностью вождя баваров, поскольку в 794 г. внезапно повелел доставить того из монастыря, дабы баварец на заседании очередного сейма вновь публично принес покаяние за свои измены и на Евангелии поклялся в том, что не имеет никаких претензий на власть в своем бывшем герцогстве[248].

И практически сразу же великий франк был вынужден вести почти 30‑летнюю войну в Саксонии. Это было нелегким занятием ввиду многочисленности врага и его крайнего упорства в нежелании принять христианство — саксы являлись язычниками. Одна ветвь саксонского племени, ангары, располагалась вдоль реки Везер, а вдоль Эльбы, по обеим ее сторонам, проживали соответственно эстфальцы и вестфальцы.

Как полагали современники, племя саксов вышло из Англии, куда они прибыли вместе с англами. Решив вернуться на материк, они, продвигаясь каботажным плаванием вдоль берега, оказались втянутыми в военный конфликт между королем франков Теодорихом I (511–534) и его зятем вождем тюрингов Герменфридом (507–531). Теодорих, не снискавший удачи в двух минувших сражениях, предложил вождю саксов Хадугату принять его союз и не встретил отказа. Саксы храбро сражались с тюрингами, предали их жилища огню и мечу, после чего заняли их земли. Проживая в непосредственной близости от франков, они тем не менее не смешивались с ними, не поощряя браки с иностранцами, и продолжали поклоняться своим богам. Верования их не отличались изысканностью, и современники довольно жестко утверждали, что саксы поклонялись бесам и смело нарушали законы совести, напечатанные в душе каждого человека[249].

Впрочем, по другой версии, саксы представляли собой потомков македонян, которые вместе с Александром Македонским завоевали весь мир, а затем рассеялись по свету. Часть их, как утверждали, доплыла на кораблях до берегов Эльбы, где, поборов сопротивление тюрингов, осела на долгие годы. Впоследствии довольно изящно обманув тюрингов, саксы приобрели обширные территории, ранее занятые этим племенем. Отчаявшись, тюринги задумали хитростью истребить саксов, пригласив их вождей безоружными на переговоры и там убить. Но саксы, почуяв опасность, выхватили ножи, которые имелись у каждого, и истребили врагов. Многие тюринги попали в рабство саксам, другие погибли. Весьма характерно, что священное знамя саксов было украшено изображениями льва, дракона и летящего орла, символизирующими их силу, храбрость и твердость духа[250].

Не признающие над собой никакой централизованной политической власти, саксы легко объединялись на время для отпора врагу, посягнувшему на их быт и религию. Военный поход Карла мало отличался от карательной экспедиции, зато в тот год франкам удалось глубоко вторгнуться в саксонские владения, и даже уничтожить священный для язычников Ирминсуль — гигантский древесный столп, на который, по саксонскому преданию, опирался небосвод. Но стоило Карлу вернуться назад, как саксы легко разделывались с франкскими гарнизонами. Борьба разгорелась особенно после того, как во главе саксов встал вождь Видукинд. И когда, в частности, Карл осаждал Павию, тот вторгся в пограничные владения франков, все предавая мечу и огню.

Правда, после взятия города Фритцлар, что располагался в земле Гессен, произошел один чудесный эпизод. Жители франкских поселений, напуганные вторжением саксов, спрятались в крепости Буриабург, окрестности которой были все сожжены, кроме одной церкви, освященной еще святителем Бонифацием. Но когда саксы попытались поджечь храм, перед ними возникли два светлых юноши, которых видели и франки в осажденной крепости, и загадочным образом тушили любой костер, сами оставаясь неприкосновенными. Разумеется, это были Ангелы Божии. В ужасе саксы бросились прочь, остался лишь один, с факелом в руке, которого настигла внезапная и невидимая смерть[251].