Марсиане - Ким Стэнли Робинсон

– Ну не знаю, Артур тоже хорош.

Многие участки скалы покрыты слоями черного льда, твердого и хрупкого. За годами летних дождей следовал мороз, и в результате открытые поверхности на этой высоте затвердели. Ботинки Роджера то и дело скользят по льду.

– Здесь бы кошки пригодились.

– Только лед такой тонкий, что в них будешь, скорее, царапать скалу.

– Это смешанный подъем.

– Шутишь, что ли?

Дыхание учащается, сердце колотится. Дыры во льду пробиты ледорубами, скала под ним вполне себе прочная и разлинована вертикальными трещинами. Мимо пролетает кусок льда и разбивается о камень внизу.

– А это не Артур с Мари творят?

Лишь благодаря перилам Роджеру удается пройти этот питч – очень уж он сложный. Тут пролетает еще один кусок, и у них обоих вырываются ругательства.

Над трещиной, по которой они поднимаются, высовываются чьи-то ноги.

– Эй, осторожнее там! Вы в нас льдом бросаетесь!

– Ой, извините, не знали, что вы здесь.

Артур и Мари спускаются к ним на веревке.

– Простите, – еще раз извиняется Мари. – Мы не думали, что вы придете в такое позднее время. Принесли еще веревки?

– Ага.

Солнце скрывается за скалой, и в их распоряжении остается лишь свет сумеречных зеркал – примерно такой же яркий, как от уличных фонарей. Артур разглядывает их, пока Мари упаковывает веревку в свою сумку.

– Красиво! – восклицает он. – На Земле тоже есть ложное солнце, знаете ли. Это такой естественный эффект, когда в атмосфере образуются кристаллы льда. Обычно его наблюдают в Антарктиде – там вокруг солнца бывают крупные гало, и в двух точках этих гало появляются ложные солнца. Но не думаю, что у нас когда-либо видели сразу четыре солнца с одной стороны. Это прекрасно!

– Идем, – говорит ему Мари, не поднимая глаз. – А с вами увидимся вечером в Пятом лагере. – И они уходят вместе с веревкой, проворно поднимаясь по щели вверх.

– Странная парочка, – произносит Стефан, и они начинают спуск в Пятый лагерь.

На следующий день они вновь берут веревку и выдвигаются вверх. Во второй половине дня, проделав очень затяжной подъем, находят Артура и Мари в пещере прямо в скале. Та оказывается настолько большой, что смогла бы вместить весь Базовый лагерь.

– Вы можете в такое поверить? – кричит Артур. – Тут у нас целая чертова гостиница!

Вход в пещеру имеет вид горизонтальной щели в скале, около четырех метров в высоту и более пятнадцати в длину. Пол внутри относительно ровный, у входа покрыт тонким слоем льда и присыпан камнями, отколовшимися от потолка, – бугристый, но твердый. Роджер поднимает один из камней и кладет его на край пещеры, где пол сходится с потолком, образуя узкую щель. Мари пытается связаться с кем-нибудь по радио, чтобы рассказать о «гостинице». Роджер возвращается в глубину зала метрах в двадцати от входа, и принимается изучать камни в длинной трещине, где встречаются пол и потолок.

– Здорово будет хоть раз полежать на плоской поверхности, – говорит Стефан.

Роджер выглядывает в устье пещеры и видит широкую улыбку лавандового неба.

Когда в пещеру поднимается Ганс, он приходит в восторг. Он обстукивает все в темноте своим ледорубом, указывает фонариком на разные закутки и щелки.

– Это туф, видите? – говорит он, показывая им кусок породы. – Это щитовой вулкан, значит, он выбрасывал очень мало пепла на протяжении многих лет, поэтому принял такую уплощенную форму. Но у него наверняка было несколько извержений пепла, и, когда пепел сжимается, получается туф – вот как этот камень. Туф намного мягче, чем базальт и андезит, и этот открытый слой выветрился за годы, оставив нам эту чудесную «гостиницу».

– Мне это нравится, – сообщает Артур.

Остальные присоединяются к ним в зеркальных сумерках, но пещера все равно кажется незаполненной. Они ставят шатры, вешают лампы на потолок и ужинают, усевшись большим кругом, в центре которого собирают несколько маленьких печей. У всех сияют глаза, когда они смеются поверх своей тушенки. Ощущается нечто удивительное в этом месте, втиснувшемся в уступ в трех тысячах метров над равниной. Неожиданно приятно вновь оказаться на плоской поверхности, отстегнувшись от веревок. Ганс не перестает рыскать по пещере с фонариком. Время от времени он присвистывает.

– Ганс! – зовет его Артур, когда ужин закончен и кружки вылизаны дочиста. – Иди сюда, Ганс. Садись к нам. Давай присаживайся. – Мари передает по кругу свою флягу с бренди. – Ладно, Ганс, расскажи мне кое-что. Откуда здесь эта пещера? И почему вообще, если на то пошло, образовался весь этот уступ? Почему Олимп – единственный вулкан с таким круглым уступом?

– Это не единственный такой вулкан, – замечает Френсис.

– Но, Френсис, – поправляет Ганс, – ты знаешь, что это единственный щитовой вулкан, окруженный уступом. Аналоги в Исландии, которые ты подразумеваешь, это просто жерла более крупных вулканов.

– Правда, – кивает Френсис, – но аналогии все равно подходят.

– Возможно. – Ганс поворачивается к Артуру: – Видишь ли, о происхождении уступа до сих пор нет единого мнения. Но, на мой взгляд, моя теория считается общепринятой – ты с этим согласна, Френсис?

– Да…

Ганс добродушно улыбается и осматривает членов группы.

– Видите ли, Френсис принадлежит к числу тех, кто считает, что вулкан пробился сквозь ледниковую шапку, и ледник сформировал, по сути, подпорную стену, которая удерживает внутри лаву и создает этот спад после того, как исчезла ледниковая шапка.

– В Исландии есть хорошие аналогии и как раз для такой формы вулкана, – говорит Френсис. – И объясняется это тем, что подо льдом и сквозь него происходило извержение.

– Тем не менее, – продолжает Ганс, – я в числе тех, кто считает, что причиной происхождения уступа послужила масса Олимпа.

– Ты это уже говорил, – замечает Артур, – но я не понимаю, как это могло получиться.

Стефан поддерживает Артура, и Ганс с довольным видом отпивает из фляги.

– Понимаете, вулкан чрезвычайно стар, – говорит Стефан. – Примерно три миллиарда лет где-то на этом месте произошел слабый тектонический сдвиг, не такой, как на Земле. И магма поднимается, лава выливается, снова и снова, и откладывается поверх более мягкого материала – вероятно, реголита, образовавшегося после мощных метеоритных бомбардировок планеты в более ранние периоды. На поверхности отложилась огромная масса, и с ростом вулкана эта масса тоже увеличивается. Как мы все сейчас знаем, это очень, очень крупный вулкан. И масса теперь стала такой значительной, что выдавливает более мягкий материал, что лежит под ней. Мы находим этот материал на северо-востоке отсюда, на склоне купола Фарсиды, и, естественно, именно на тот склон выдавливается сжимаемая порода. Вы когда-нибудь бывали в ореоле Олимпа? – Несколько присутствующих кивают. – Восхитительный регион.