Марсиане - Ким Стэнли Робинсон

Похоже, все посчитали это замечание слишком очевидным и не стали комментировать. Дугал достигает вершины щели и вбивает там крюк. Звон молотка становится все выше и выше, пока крюк наконец не встает на место.

Ближе к вечеру Роджер помогает ведущим установить небольшой шатер. Он узкий, с жестким надувным полом, при необходимости его можно повесить всего на один крюк, так что те, кто внутри, просто окажутся на воздушной подушке над пропастью, будто мойщики окон. Но чаще такие шатры ставят на различные выступы в скалах, чтобы хоть на что-то поставить пол. Сегодня они нашли такой выступ над сужением Большого оврага – ровный и защищенный навесом. Над выступом тянутся слабые трещины, которые пришлось укрепить парой болтов, но в целом место выглядит удовлетворительно. Здесь они защищены от падающих камней и завтра смогут без лишних задержек подняться выше и найти место для Третьего лагеря. А поскольку места (и еды) тут едва хватает на двоих, Роджер и Френсис начинают спускаться ко Второму лагерю.

Спускаясь, Роджер представляет, будто эта стена – на самом деле ровная поверхность, и мысленно забавляется со своей идеей. В эту ровную поверхность врезаются ложбины – и если речь идет о вертикальной плоскости, то называть их следует оврагами, кулуарами или расщелинами, в зависимости от формы и уклона. Благодаря им скалолазу легче двигаться по склону, и так он больше защищен. На ровной поверхности могут попасться возвышенности и гряды холмов, тогда как на вертикальной плоскости это бугры, хребты, полки или выступы. В зависимости от их формы и уклона они могут служить препятствиями или – в случае некоторых хребтов – облегчать подъем. Стены могут становиться козырьками, каналы – щелями, пусть щели и тянутся обычно по пути наименьшего сопротивления и редко напоминают своим видом выточенные водой пути.

Страхуя Френсис при спуске по одному трудному питчу (отсюда становится яснее, почему подъем показался им таким изнурительным), Роджер осматривается вокруг, хотя и видно ему немного: только темно-серые стены Оврага, вверху и внизу, и крутые стенки вала слева от Оврага. И больше ничего. Любопытная двойственность – из-за того, что рельеф практически вертикален, Роджер не видит этого в той же мере, как видит обычно на горизонтальных склонах. Но с другой стороны (например, если присмотреться к породе скалы, чтобы понять, выдержит ли бугорок вес его тела) он видит намного четче, чем когда-либо видел бы в безопасном мире плоских поверхностей. И эта острота зрения – то, что бывает особенно ценным для скалолаза.

На следующий день Роджер и Айлин оказываются вместе – им предстоит подняться по Оврагу с очередным багажом веревок. Рядом с ним пролетает камень размером с человека и затем, ударяясь, раскалывается на более мелкие. Роджер останавливается, чтобы проследить, как он исчезает внизу. Шлемы, которые на них надеты, никак не защищают от камней такой величины.

– Надеюсь, за нами еще никто не идет, – говорит Роджер.

– Не должны.

– Сдается мне, выбраться из этого Оврага было не такой уж плохой идеей, а?

– Вдоль стены камней падает не меньше. В прошлом году Мари проводила там группу, и камень упал на веревочную переправу и порвал ее. Клиент, в это время переходивший по ней, погиб.

– Ну и дела.

– Падающие камни – это зло. Ненавижу их.

Она говорит на удивление эмоционально – может быть, под ее руководством произошло что-то подобное? Роджер с любопытством смотрит на нее. Странно быть горным гидом и не переносить таких опасностей.

Впрочем, падающие камни – опасность, которую нельзя предвидеть.

Она поднимает глаза – в них отражается смятение.

– Ну, сам понимаешь.

– К такому не приготовишься, – кивает он.

– Именно. Хотя кое-какие меры принять можно. Пусть они и не особо эффективны.

Лагерь ведущих исчез без следа, а по левой стене Оврага вытянулась новая веревка. Она проходит через выемку в нависающем выступе и скрывается из виду. Они устраивают привал, чтобы поесть и попить, а затем продолжают подъем. Следующий питч выдается особенно сложным: даже с веревкой пройти его оказывается непросто. Они вклиниваются в канавку между колонной льда и левой стеной и кое-как пробираются кверху.

– Интересно, сколько еще осталось, – говорит Роджер, жалея, что на ботинках у них нет кошек. Айлин, идущая над ним, не отвечает около минуты, а затем вдруг говорит:

– Еще триста метров.

Роджер издает театральный стон – точно клиент, выражающий недовольство своему гиду.

Но на самом деле ему нравится следовать за Айлин по этому трудному питчу. Она все делает в быстром ритме, как и Дугал, но хватки выбирает по-своему – и ближе к тем, что выбрал бы сам Роджер. Ее спокойный тон, плавные подтягивания вдоль скалы, правильные пропорции длинных ног, тянущихся к опорам, говорят об одном: она прекрасная альпинистка. И на Роджера время от времени обрушиваются воспоминания из прошлого.

В трехстах метрах над собой они видят ведущих – те уже выбрались из Оврага и сидят на плоском уступе, примерно в гектар площадью, – на этот раз по левой стороне. С этой позиции над ними просматривается часть стены справа от Оврага.

– Хорошее место для лагеря, – замечает Айлин.

Мари, Дугал, Ханна и Джинджер сидят и отдыхают, не поставив даже свои шатры.

– Похоже, у вас был тяжелый день.

– И бодрящий, – поднимает брови Дугал.

Айлин осматривает их.

– Думаю, уместно будет использовать немного кислорода.

Ведущая группа принимается возражать.

– Знаю-знаю. Немного. Как аперитив.

– От этого только сильнее захочется еще, – говорит Мари.

– Может, и захочется. Только расходовать много, пока мы тут внизу, все равно не можем.

В середине дня они связываются по радио с теми, кто еще остается в нижних лагерях. Айлин говорит, что надо собирать шатры в Первом лагере.

– Несите их и поднимайте лебедкой. Нам лебедка может понадобиться между этими двумя лагерями.

Последняя фраза вызывает всеобщее одобрение. Затем солнце скрывается за утесом, и у них вырываются стоны. Ведущие встают и продолжают заниматься шатрами. Воздух начинает быстро охлаждаться.

Роджер и Айлин в сумерках спускаются ко Второму лагерю, чтобы забрать снаряжение, – того, что есть у ведущей группы в Третьем лагере, не хватает. Спуск дается мышцам легче, чем подъем, но требует равной сосредоточенности. Ко времени, когда они добираются до Второго лагеря, Роджер сильно устает, и прохладная, лишенная солнечного света стена вновь ввергает его в уныние. Вверх-вниз, вверх-вниз.

Вечером, на закате, во время разговора по радио между Айлин и Мари разгорается спор, когда Айлин приказывает ведущим спуститься и немного поработать носильщиками.

– Слушай, Мари, кроме вас, еще никто ни одного питча не проложил, верно? А мы пришли сюда не за тем, чтобы таскать за вами вещи, понятно?