Душа меча - Джули Кагава

захихикал. Я обернулся, еще держа в руках половинки ведьмы, и увидел, что в дверной проем на меня смотрят с дюжину пар глаз. У порога стояли и сестры-колдуньи, хищно улыбаясь до самых ушей. За ними толпились ёкаи, привлеченные звуками битвы, криками, запахом крови. Огромными, полными страха глазами они таращились поверх сестер на меня и на изуродованные останки верховной ведьмы. Колдуньи из ковена потрясенно застыли. Я бросил на пол располовиненный труп, и он влажно шлепнулся на доски.

– Меня зовут Хакаимоно, – с улыбкой представился я своим зрителям, поднимая руку, запачканную кровью до самого локтя. – И если среди вас есть желающие сразиться со мной, пускай выйдут вперед. А если кто хочет еще разок попробовать меня подчинить… – Я обвел взглядом ковен: ведьмы задрожали и отшатнулись. – Милости прошу, только, предупреждаю, в этот раз я не буду молча терпеть. Хотите мою голову – что ж, давайте, отберите. Мне плевать, в одиночку вы нападете или всем скопом. Просто знайте: если рискнете, я тут все стены кровью перемажу и переломаю кости всякой твари в этом замке. Пришло время решить, союзники вы мне или враги. – Я сощурился и оглядел зал. – Выбирайте с умом.

Сперва никто не двинулся с места. Ёкаи словно остолбенели. Ковен затаил дыхание и замер, точно вереница статуй, выстроившихся кругом.

Первыми из оцепенения вышли сестры-колдуньи.

– Хакаимоно-сама! – воскликнула красная, опустилась на колени и коснулась лбом пола. Остальные последовали ее примеру.

К ним примкнули и остальные ёкаи: они тоже стали падать ниц или кланяться в знак немого уважения. Дзёрогумо, нэдзуми, даже единственный каппа, поклонившийся так низко, как только мог, чтобы не пролить воду из чаши на голове. Кровавые ведьмы до последнего стояли неподвижно – видимо, гордость мешала им поклониться демону, созданию, над которым они привыкли властвовать. Я обернулся и обнажил клыки в усмешке.

– Вы же знаете, как говорят, людишки, – напомнил я, встретив их пустые, точно окаменевшие взгляды. – В отношениях демона со смертным один всегда будет господином, а другой – рабом. Компромиссы тут невозможны. Если хотите господствовать, советую подчинить меня прямо сейчас. Иначе я сделаю неверные выводы, а я терпеть не могу, когда меня вводят в заблуждение. Что выбираете, господство или рабство? У вас есть пять секунд на размышления. Четыре. Три. Две…

Ведьмы побледнели. А потом робко и в унисон согнулись в поясном поклоне и склонили головы. Я победно улыбнулся.

– И да будет всем известно! – провозгласил я в тишине, которая воцарилась в зале. – Хакаимоно Разрушитель вернулся. Его соратников ждут почет и слава, а тех, кто рискнет встать на пути, – гибель, да такая позорная, что после их имен никто и не вспомнит.

– Хакаимоно!

По залу пронесся громовой раскат, и пол содрогнулся. Огни ярко вспыхнули и погасли.

Комнату заполнил призрачный, голубоватый свет, и над толпой воспарил призрак самого Генно. Волосы и одежды развевались у него за спиной, а вид был далеко не довольный. Ёкаи смутились еще сильнее и попытались крепче вжаться в пол. Владыка демонов завис над раболепствующей толпой, а потом устремил на меня пламенный взгляд черных глаз.

– Господин Хакаимоно, – проговорил призрак с плохо скрываемым гневом. Я чувствовал: реакция его воинства на мое появление злит Владыку куда сильнее, чем смерть ведьмы. – Простите, что заставил ждать. Пройдемте в мои покои. Думаю, нам есть что обсудить.

* * *

Больше никаких преград по дороге к башне Генно нам не встретилось. Ликующие сестры-ведьмы провели меня по темным коридорам почти пустого замка к деревянной винтовой лестнице, убегавшей на самую вершину цитадели.

– Дальше мы идти не можем, пока не позовут, – пояснила зеленая ведьма. – Лестница ведет в личные покои господина Генно.

Они еще раз поклонились и исчезли, а я продолжил путь один. У нижней ступеньки инстинкт повелел мне насторожиться, а в следующий миг я увидел посреди пролета двух юных симпатичных девушек: там стояли сестры-близняшки, бледные, с блестящими темными волосами, заплетенными в косу. На них была обтягивающая черная одежда, напоминавшая форму шиноби из клана Каге, а глаза темнели на белом как бумага лице. У обеих на талии висели цепи с шипами, но самое опасное потайное оружие пряталось на концах длинных кос, где среди прядей извивались зазубренные скорпионьи хвосты.

Сестры Сасори, ёкаи-скорпионы, о которых ходила недобрая слава, улыбнулись и помахали мне. В стародавние времена они предлагали свои услуги кровавым магам, ёкаям-великанам, даже беспощадным людям – работали телохранителями и наемными убийцами у тех, кто мог заплатить. Временами их пути пересекались с убийцами демонов Каге, но сестры были сильны, ловки и всегда защищали друг друга. Несколько десятилетий назад я своими глазами наблюдал, как они умертвили одного из убийц демонов, а потом едва не погибли от меча другого. Кровавого мага, которому они тогда служили, уничтожили, но близняшки сбежали и залегли на дно. Неудивительно, что в итоге они подались сюда, в замок Генно. Сестры Сасори жили ради кровопролития и убийств, а Владыка демонов был щедр на такие дары.

– Хакаимоно-сама! – воскликнула звонким, высоким голосом одна из сестер. – Это правда вы? Решили примкнуть к веселенькому восстанию, которое задумал Владыка?

Я ухмыльнулся.

– Возможно. Посмотрим, до чего мы договоримся с твоим Владыкой.

– О, надеюсь увидеть вас в наших рядах! – мечтательно подхватила другая сестра. – И на поле боя! Мы столько слышали о том, как вы истребляли целые армии! Огромная честь – биться бок о бок с Первым О́ни Дзигоку.

– Сперва мне нужно встретиться с Генно. А путь к нему, как я вижу, перекрыт.

Близняшки захихикали, а потом одновременно подскочили и быстро поклонились. Их косы взметнулись вверх.

– Добро пожаловать в замок Оникаге, Хакаимоно-сама! – хором отчеканили они, точно долго готовились к этому моменту. – Нам не терпится потрудиться с вами!

Сестры спрыгнули с лестницы, с глухим стуком приземлившись на пол, и побежали прочь, смеясь. Смертоносные косы ритмично подпрыгивали на девичьих спинах, а звонкие голоса эхом разносились по коридору, но вскоре затихли.

Я тряхнул головой. Лестница освободилась, я беспрепятственно поднялся на самый верх и зашел в комнату, не дожидаясь, пока позовут.

Маленькая квадратная комната с узкими окнами и балконом оказалась, вернее, показалась пустой. За открытыми дверями балкона висела болезненно-оранжевая луна, она глядела сквозь облака, точно зловещий распухший глаз.

Посреди комнаты возвышался черный каменный постамент, который никто не охранял. Сверху было наброшено покрывало из красного шелка, а на нем скалился череп. От черепа веяло волшебной силой, казалось, он подбивает всех, кто переступил порог, схватить его. Я фыркнул и скрестил руки на груди. Этот очевидный соблазн