Redrum 2018-2019 - Юлия Саймоназари

приказал всем окапываться, подземный схрон сооружать.

Маркин — он в каком-то иностранном банке работал раньше. Бабки такие подымал, что на двадцать Бизоновых зарплат хватило бы. Только от армии отмазаться не сумел — по слухам, из-за личных терок с военкомом, дочку которого он, по незнанию, трахнул. Теперь Маркин раздражался на все.

— Как можно такую дислокацию выбрать?! В поселке-то всяко лучше…

— Лучше, — сказал Бизон, не поднимая головы, — на кладбище живым, чем в поселке — дохлым.

А через пять минут по поселку заработала артиллерия… Маркин захлопнул пасть и с той поры без дела открывать не решался.

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

⠀⠀ ⠀⠀ ⠀⠀

Третий час Костя лежал, укрыв голову, за наваленными друг на друга мешками с песком, наблюдал. Ноги затекли. Глаза слезились от напряжения. В брюхе кишки к спине прилипли — жрать хотелось до невозможности… Но больше всего хотелось пить. Воды. Водички бы… Костя попытался глотнуть, но язык во рту не ворочался. Вот же черт… От быстро остывающей вечерней земли тянуло холодом.

Костик повернулся на бок, сдвинул затекшую ногу, подтянул ее под себя, чтоб дать отдых позвоночнику. Лег щекой на приклад, согрел его…

Ни хрена эта передовая на линию фронта не похожа. Здесь вообще все не так. Не так он все это себе представлял…

То ли дело — компьютерная войнушка! Люди против инопланетян. Или инопланетяне против чужих. Или бравые американские джи-ай против зомби-нацистов. Даже глупые пейнтбольные сражения — зеленые против синих, стрелялки-пулялки и беготня с краской — и те казались сейчас Костику куда умнее и содержательнее, чем то, что пришлось видеть и испытать здесь. Там, по крайней мере, все было понятно и по чесноку.

А тут? С кем воевать — и не разберешь толком. Откуда эти паразиты взялись, с какой планеты, из какого измерения?

Послушать их чушь, что они несут… Это, мол, мы всегда здесь были. А вы зачем к нам пришли?.. Нахальные, наглые твари.

Но ведь чужаками и впрямь не выглядят. По виду — те же люди… Только нелюди. Так-то все у них, как и у нас — дома, огороды. Поля, тополя. Березки — не отличишь. Кровь красная… Кишки скользкие.

Костика передернуло от недавних воспоминаний: поселок брали, обстреливая предварительно из минометов. Садили в белый свет, как в копеечку. В артиллерийском расчете — все новобранцы, что с них взять? А пуля — дура. Половина снарядов в жилые дома легла. Когда в поселок вошли — много пришлось такого увидеть, что теперь по ночам в кошмарах снится. Старуха с оторванной головой. Мужик в трениках, лежащий носом в землю — весь свой внутренний мир в руках держит. Собрать собрал, а не донес — от потери крови на месте умер. Девка с ребенком — ног нет у обоих. И лиц тоже. Один фарш… Они, конечно, хоть и твари, и нелюди — но так-то зачем?..

Костя нервно глотнул — в горле засвербело. Он закашлялся, аж слезы из глаз, и глянул снова в прицел. Что-то мелькнуло впереди. Тряпка пестрая мотнулась? Костя крепко зажмурился, поморгал и снова взглянул.

Не померещилось. Идут! Точно, идут, уроды. Сюда. Подбираются.

Руки, держащие винтовку, моментально вспотели. Во рту все загорелось, под рукой, прижатой к груди, задергался какой-то комок. Костя не сразу понял, что это сердце затрепыхалось, забилось с ускорением. И вдруг…

— Ну, шо, боец, пересрал? — горячий злой шепоток обжег ухо. Чужая мясистая лапа придавила руку, держащую винтовку. Костя шарахнулся, ударился скулой о приклад.

— Спокойно, пацан! Чего трусишься?!

Короткий булькающий хохот раздался за спиной. По-девчачьи заливистое «хихихи» и взрывное, бухающее, как в бочку, «охохохо» вторили ему.

Костя обернулся. Пересохшие губы разъехались в невольной улыбке.

Все они были тут: жилистый, поджарый Бизон, могучий Кабан с округлыми борцовскими плечами, с вечной тупой ухмылкой на физиономии, мелкий, вертлявый дрищ со смешным детским прозвищем Веснушка и томный чернявый красавчик Маркин. Пацаны. Команда. Свои.

Бизон с веселым видом хлопнул Костика по плечу.

— Не бзди, шкет! Наши только что звонили. Сказали, воду нам сейчас с поселка принесут. Предупредили, чтоб не стреляли. Вставай! — он протянул Костику черную от загара жилистую ручищу, помог подняться.

После многочасового лежания собственные ноги показались Костику подпорками из дрючков.

— Воду?.. Здорово… А кто? — спросил он, глядя на командира. Морщась, принялся разминать затекшие мыщцы. Ноги подгибались, не слушались.

Бизон даже головы не повернул — следил за дорогой. Вместо него ответил Кабан.

— А тут, Костян, все, как на гражданке, — ухмыльнулся он. — Выпивка и бабы!

— Какие бабы?!

Выражение его лица вызвало новый взрыв веселья у парней.

— Телки, Костян, натуральные телки! — икая от смеха, сказал Кабан.

— Да че вы ему объясняете? — поморщился Маркин. — Целка зеленая. Небось, только со своей правой рукой…

— Шшш! Цыц! Заткнитесь! Идут! — зашипел Веснушка, махая рукой.

Парни замолкли, уставились в сторону разрушенного дома.

Там зашебуршалось что-то, хрустнуло битое стекло… Хриплый, запыхавшийся женский голос крикнул:

— Не стреляйте!

— Не будем, — сказал Бизон. — Руки покажи. И выходи по одному!

Из-за полуразрушенной стены высунулись руки — мощные атлетические лапы, красные и обветренные. В каждой — по паре пятилитровых баклажек с водой.

Баклажки опустили на землю. Следом из-за стены выступила та, что принесла их: тетка с могучим бюстом и красным обветренным лицом. Из-под юбки и ватной телогрейки нелепо торчали синие треники и сизые шишковатые босые ноги в сандалиях. За плечом краснорожей мадам жалось тощее чучело, укутанное в длинный плащ не по размеру с серым пуховым платком на голове. Платок, надвинутый по самые брови, не позволял разобрать толком — кто под ним скрывается: парень или девка?

Выкинув вперед нескладные руки, чучело также опустило перед собой на землю две пятилитровые бадейки, полные воды.

— Два шага вперед! — скомандовал пришедшим Бизон. Те вздрогнули, но послушно шагнули, оставив бадьи с водой позади себя.

Бизон подмигнул своим: Костик и Веснушка забрали бадьи, а Кабан и Маркин заняли позиции.

— Что-то вода мутноватая, — заметил Бизон.

— Какая есть. Водопровод ваши разбомбили, — буркнула тетка в ватнике.

— Кабан, — произнес Бизон, подняв бровь.

Кабан прыгнул на тетку сзади, скрутил могучие красные ручищи за спиной так, что плечи у женщины хрустнули. В то же мгновение Маркин сорвал серый платок с чучела в плаще. Высокий, болезненный взвизг метнулся в небо, резанул по ушам: худющая чернявая девчонка с обожженным лицом кинулась назад, в сторону разрушенного дома.

Одним прыжком Маркин догнал ее и опрокинул, рванув за воротник плаща. Девчонка упала навзничь и замолчала —