Прикосновение тьмы - Скотт Вестерфельд

Она посмотрела Рексу в глаза, впустив его эмоции безсопротивления. Да знает ли он, сколько раз она мучилась от головной боли послеидиотской ссоры какой-нибудь влюбленной парочки — ссоры, очень похожей на вотэту: напрасную, навязчивую и бесполезную. За долгие школьные годы в этихкоридорах ее столько раз силком кормили чужой ревностью… Меньше всего ейхотелось такого угощения от Рекса. Неужели он не понимает, что если уж чему-тоона и научилась за шестнадцать лет блуждания в чужих головах, так это тому, чтодрузей предает только последний дурак?

Прозвенел звонок. Рекс опоздал на контрольную.

— Возможно, придется, — повторил он.

Мелисса покачала головой.

— Попробуй заставь меня.

Вечера «Спагетти от Бетти» возобновились неожиданно.

Когда семья жила в Чикаго, Бет четыре года подряд каждуюсреду готовила для семьи ужин. Так как ей было девять лет, она готовила один итот же соус, покупала спагетти одной и той же толщины (№ 18) и претворялав жизнь одно и то же правило: пусть в кухню заходит кто захочет, но только Бетможет прикасаться к еде до начала трапезы.

Когда в комнату Джессики прокрался знакомый запах помидоров,варящихся на медленном огне, она озадаченно уставилась на настольный календарь,потом швырнула в сторону учебник физики и ринулась в гостиную. Ее младшаясестра отвернулась от кипящей кастрюли и бросила на Джессику взгляд, которыйсообщал, что правило все еще в силе.

Джессика прислонилась к косяку и улыбнулась. Как инструкцияк видеомагнитофону или дворники от отцовской машины, вечер «Спагетти от Бетти»был еще одной важной мелочью, потерявшейся во время переезда и почти забытой всуматохе.

Но где-то в душе Джессика теперь понимала, как ей этого нехватало.

— Вкусно пахнет, — сказала она.

— Потому что вкусно, — ответила Бет.

Джессика хотела зайти в кухню и обнять сестру, но запах исамо присутствие здесь Бет за готовкой казались такими хрупкими, что онабоялась спугнуть волшебство. К тому же, если слишком близко подобраться ккухне, можно нарушить правило.

— Не притворяйся, будто ты в дурном настроении, Бет.

— А я и не…

— Не притворяешься или не в плохом настроении?

— Ни то ни другое.

Бет перевела взгляд на «Акарициандоты» у Джессики назапястье, словно стремясь показать сестре, что никакое изобилие макарон неозначает прощения за инцидент в шкафу.

Джессика вздохнула.

— Я же извинилась.

Бет не ответила. Два дня молчанки были единственнымвозмездием за позавчерашнюю ночь, и это начинало Джессике надоедать. У младшихкрикливых сестренок есть одно великое преимущество: их молчание пугает ещебольше, чем их вопли.

Но спустя мгновение Бет отвернулась и произнесла невероятныеслова:

— Хочешь попробовать?

На минуту Джессику словно парализовало. Но когда сестрапротянула руку, она заставила себя сделать несколько шагов в кухню, стараясьотбросить глупые подозрения и убедить себя в том, что на ложке действительносверхострый соус табаско, а не аккумуляторный электролит или еще что похуже.Джессика тихо подула, и крошечная красная капля брызнула на белый кафельныйпол. Жидкость определенно выглядела и пахла как соус для спагетти. Джессиказакрыла глаза и сунула в рот горячую деревянную ложку, густо покрытую соусом.

Соус еще не был готов, но у Джессики отлегло от сердца,когда она распробовала знакомый масляный привкус тушеного лука (которого явнобыл перебор). Все-таки это оказался не изощренный план мести.

— Здорово!

Бет кивнула.

— Я же говорила. — Она снова повернулась ккастрюле. — Так я могу с ним познакомиться?

Джессика удивленно моргнула.

— С Джонатаном?

— Ага.

— Конечно. Обязательно. Ты могла бы сегодня… Он привезменя домой из школы. — Последние слова вызвали мимолетное воспоминание обЭрнесто Грейфуте, но Джессика выбросила его из головы — не до него сейчас.

— В следующий раз пусть хоть зайдет поздороваться.Если, конечно, меня не запрут в шкафу или где-нибудь еще.

Джессика улыбнулась.

— Ладно, Бет.

«Наконец-то она меня простила».

Тут внимание сестер привлекло бряцанье ключей в замке, итема была закрыта. Но Джессику еще долго не покидало ощущение, что у них теперьна двоих есть свой маленький секрет.

Шаги остановились прямо в дверях кухни, и, обернувшись,Джессика с удовольствием увидела удивление на лице мамы. Та опустила на полсумку с продуктами, из которой торчал пучок сельдерея. Похоже, мама только чтовыбросила из головы меню запланированного ужина.

— А… я купила…

— Только не на стойку.

Джессика взяла у мамы из рук оскорбительные для Бет овощи идля пущей безопасности отнесла в гостиную.

— Мам, я могу переночевать у Десс в эту пятницу?

— Что за Десс?

Бет отвлеклась от готовки.

— У тебя подруга по имени Десс, Джесс?

— Да, вечно все путают, — ответила девочка ссердитой ухмылкой. — Ее полное имя Дездемона. Мы с ней на тригонометриюходим. Неплохо было бы собраться и… ну, позаниматься.

Джессика положила локти на кухонный стол и улыбнулась: несделала ли она чересчур сильное ударение на последнем слове? Чтобы вызвать уматери чувство вины, достаточно напомнить об учебе: это ведь она записалаДжессику во все углубленные классы после переезда.

Но инженер в матери возобладал.

— Разве ты не занималась целое воскресенье с Рексом?

— Да, но то была история.

— Ладно, но ты уже истратила свой свободный от арестадень, Джессика.

— Нет, история была на прошлой неделе.

— А по-моему, отец посчитал за эту. — Она ткнулапальцем в календарь на стене кухни, где все недели начинались с воскресенья изаканчивались в субботу.[24]

Джессика искоса посмотрела на календарь.

— Ну уж нет! Воскресенье — это выходной, значит, танеделя кончилась, а теперь уже другая идет.

Мама открыла было рот, но оттуда вырвался лишь усталыйвздох. Она махнула рукой.

— Ну и ладно.

Джессика почувствовала какой-то внутренний толчок вперед,будто она сидела в машине, а та затормозила слишком быстро, и все ее аргументыповалились друг на друга, как не пристегнутые ремнем детишки на заднем сиденье(первый закон Ньютона, сообщила ей новообретенная мозговая доля, отвечающая зафизику). Бет отвернулась от до сих пор не закипевшей воды, дабы одарить сеструстальным свирепым взглядом. В Чикаго мама никогда не сдавалась так легко потехническим вопросам. А теперь утомительная работа в «Эрспейс Оклахома» совсемее вымотала. Вместо победного ликования Джессика ощутила жалость.