Дневник переводчика Посольского приказа Кристофа Боуша (1654-1664). Перевод, комментарии, немецкий оригинал - Олег Владимирович Русаковский

Якову Куденетовичу Черкасскому в наступлении со всем войском на Оршу, самим же отправляться в Смоленск, поляков же побудить оставаться на месте до дальнейшего приказа от их короля, так чтобы одно лишь это место их пребывания, как и Смоленск, было защищено от враждебных вторжений. Прежнее же соглашение обеих сторон о свободном пути от Москвы до Вильны в шесть миль шириной, одобренное на предварительных переговорах думным дворянином Нащокиным, следует полагать недействительным.

23 июня комиссары с обеих сторон, в соответствии с договоренностью, встретились в шестой раз на обычном месте переговоров в Дуровичах. Наши предложили оставить все причины, из которых возникла война, и, не теряя времени, перейти к главному пункту, касающемуся городов и земель. Польские комиссары, однако, желали прежде разъяснить причины, объявив и доказав свою невиновность в этой войне. Прежде чем приступить к делу, они желали, чтобы обе стороны обговорили и уладили все, обязавшись передать и представить друг другу письменные свидетельства. Поляки также желали наверное добиться того, чтобы все, о чем договорятся на этом съезде или в будущем, соблюдалось вернее и надежнее, чем прошлый Поляновский договор. Русские одобрили первое, а именно записать все разногласия, отказываясь, однако, подтвердить, что они не соблюдали Поляновский договор, и потому не могли дать заверений в более верном соблюдении будущих договоров. Они ни в коем случае не могли этого признать, начав повторять разнообразные причины, которые вынудили Его Величество царя Московского к этой войне. Поляки отвечали с неменьшим искусством, так что должны были возникнуть тяжкие и долгие разногласия, продолжившиеся до вечера. Русские потребовали в придачу к завоеванным крепостям, городам и областям полное возмещение понесенных оскорблений и обид, указывая, что Господь даровал завоеванные местности Его Царскому Величеству за его справедливые дела, и требовали иного возмещения за оскорбления и обиды. Поляки желали полностью удовлетвориться и утешиться, получив, помимо совершенного возвращения их земель, полное и подобающее возмещение за пролитие невинной крови, разорение и ущерб в людях, городах и движимом имуществе. В конце концов остановились в этот раз на том, что полякам надлежит представить письменное оправдание, русским же – ответ на него, после чего встретиться вновь друг с другом.

30 июня, после того как сначала поляки русским, а затем русские полякам сообщили причины начавшейся войны, обе стороны вновь встретились на определенном для переговоров месте[384]. Польская сторона жаловалась на то, что в нашу грамоту поместили множество неучтивых и несовместимых с истиной вещей, так что им не подобает принять таковую грамоту. Они решили, однако, сохранить эту грамоту, чтобы удостоверить всему миру свою невиновность, поскольку она в будущем может свидетельствовать о правоте их дела. Русские же настаивали лишь на том, чтобы немедля перейти к делу и сделать первое предложение. Поляки затем задали вопрос, намерены ли русские признавать действительным и соблюдать Поляновский договор, скрепленный клятвами обоих государей, или же желают отказаться от них и признать их совершенно ничтожными? Русские отвечали, что не они, а польская сторона нарушила все договоры, как удостоверяет поданная ими грамота. Последовавшая за тем война отменила эти договоры, сделав недействительными, так что русские явились сюда, чтобы устроить новые. Поляки потребовали у русских письменное подтверждение этого намерения и желали после этого приступить к новому договору. Русские же отказывались письменно подтвердить объявленное ими, не считая необходимым переносить на бумагу каждое слово, поскольку каждая сторона имела обыкновение записывать речи и ответы другой. Поляки объявили о невозможности перейти к делу и начать новые переговоры раньше, чем они совершенно освободятся и отменят предыдущий договор, который прежде соблюдали всецело и неукоснительно. Ведь Его Королевское Величество отправил их с решимостью, как Его Величество поклялся о том всей Польской республике при своей коронации, содержать прочными и нерушимыми договоры и соглашения, заключенные и скрепленные клятвой его предшественниками. Он желает поэтому соблюдать в дальнейшем, как и прежде, договор, который заключили в Полянове[385] его брат, достославной памяти Владислав IV, и отец Его Царского Величества, блаженной памяти великий государь царь Михаил Федорович. Русским следовало тогда разъяснить, желают ли они придерживаться этого договора и исправить некоторые пункты, которые, по их разумению, были нарушены, или же, в противном случае, разрешить клятвы Его Королевского Величества и всей Польской республики и освободить их от Поляновского договора. Русские изыскивали всяческие отговорки, но не желали дать прямой и ясный ответ на это неожиданное предложение, в чем упорствовали обе стороны. Обе стороны отложили размышление об этом пункте до будущих переговоров.

2 июля великие комиссары с обеих сторон встретились вновь. После многих взаимных разногласий относительно Поляновского договора и того, следует ли в дальнейшем принять его или совершенно отринуть, поляки в конце концов спросили, к какому решению пришли наши и готовы ли огласить его, поскольку без этого невозможно двигаться далее. На это русские комиссары отвечали, что Поляновский договор был хорош, однако, не во всех пунктах. Поляки немедля решились принять таковой договор, исправив его в тех пунктах, которые, по мнению наших, были недостаточно хороши. Когда же обе стороны уже взяли книги в руки, нашим это вновь пришлось не по душе. Они начали перешептываться между собой, так что и поляки, бросив книгу, спросили, следует ли им, в конце концов, рассчитывать на то, что те явились сюда, чтобы исправлять предыдущий или заключать новый договор. На это наши отвечали, что они явились сюда для новых переговоров и заключения договора, который должен быть назван не Поляновским, но Дуровичским. Поляки удовольствовались этим, объявив, что на шестой встрече согласились подавать все речи и ответы письменно, чтобы придать им большую значимость и определенность. Поскольку, однако, русская сторона не делает этого и не намерена соблюдать это условие, то они свидетельствуют перед Богом и целым светом, а также перед всеми собравшимися от обоих народов, что прибыли сюда, не имея иного намерения, кроме как подтвердить Поляновский мирный договор, который был скреплен клятвой, а ныне нарушен русской стороной и совершенно отброшен. Поскольку, однако, этот договор теперь отменен, то и они свободны от принесенной ими клятвы. Они желают отныне отставить в сторону это Поляновское соглашение как недействительное, как если бы оно никогда не существовало. В соответствии с этим они желают приступить, во имя Божье, к новым переговорам, испытав, возможно ли потушить незаслуженный огонь этой войны, прекратить дальнейшее пролитие человеческой крови и смягчить оскорбленные чувства обоих народов. Между тем они, однако, свидетельствовали перед Богом и своей чистой совестью, что не преследуют никаких частных или личных нужд и что Его Королевское Величество и вся республика назначили и определили их, со всей верностью имея в виду лишь поиски мира. Пусть же Богу будет угодно наказать ту из сторон, которая замышляет хитрость и убыток и стремится на этом съезде к частной выгоде в ущерб другой. На этом приказали придвинуть столы друг к другу, а всем присутствующим выйти, так что вместе с комиссарами с обеих сторон оставались лишь шесть приказных служащих. Русские комиссары сделали первое предложение, пожелав, чтобы в возмещение оскорбления, нанесенного Его Царскому Величеству, и убытков, которые подвигли его к нынешней войне, на русской стороне остались на вечные времена все города и земли, которыми он обладает ныне, от шведской границы в Ливонии, Динабург, Люцин, Дисна, Друя, Полоцк, Витебск и вся округа, лежащая по обе стороны Двины вплоть до Днепра, вся Смоленская область до Любеча и, наконец, вся Украина по обе стороны Днепра, Волынь и Подолия и все запорожские казаки с городами и землями, которыми он овладел. Эти земли надлежит отторгнуть от Польской короны и Великого княжества Литовского в пользу русского государства, поскольку, раз уж поляки никакими средствами не сумели сохранить казаков в подчинении, те, вероятно, сделались бы подданными турок или татар. Поляки объявили, что никогда не считали это притязание справедливым и не могут поэтому принять столь необдуманное решение. Ведь ныне, после объявления недействительным Поляновского договора, они притязают в соответствии со свободным выбором на все русское государство, имея совершенно справедливое право на многие города и области, от которых они отказались некогда из уважения к Поляновскому мирному договору и которые теперь, вследствие отмены такового, должны достаться им[386]. У них должно быть поэтому время и срок, чтобы обстоятельно и всецело рассмотреть это дело и достойно и обоснованно ответить на это несправедливое предложение на следующей встрече. Таким образом, комиссары с обеих сторон расстались друг