Выжить вопреки - Игорь Викторович Поляков

города есть три группы людей. Самая большая из них, примерно около тысячи человек, во главе с придурком, который объявил себя Императором. Еще человек триста ведет за собой Сатана, - только больной на голову мог так себя назвать. И еще одна группа, собранная Полковником из бывших военных. Они грызутся между собой, воюют и убивают друг друга, но у Императора больше воинов. И, я думаю, что однажды он их всех подомнет под себя. В любом случае, сейчас там жить страшно.

- Поэтому вы ушли из города?

- Я верю в Бога. Я хочу жить в мире и спокойствии. Все, кто ушли со мной, - старик показал на окружающих их людей, - разделяют мое желание завершить жизненный путь вдали от греха.

- И у вас получается? – спросил Иван.

- Не совсем, - ответил старик. – Уходить нам некуда. Император разгонит обе группировки и доберется до нас. Да и не хотим мы уходить. Лучше смерть здесь, чем жизнь без будущего. Наши женщины не могут иметь детей, у них, - старик показал рукой в направлении города, - та же ситуация. У нас у всех нет будущего. Поэтому наша жизнь не имеет смысла.

Старик оглядел свое творение, - вырезанная из дерева человеческая фигурка с раскинутыми руками, образующими крест, с вырезанным на груди крестом, - и протянул его Ивану.

В полной тишине окружившие костер люди смотрели, как Иван, отложив в сторону фигурку, вытащил из лежавшей рядом кучи дров деревяшку, и, быстро орудуя своим острым ножом, выстругал деревянный шарик, вырезал на его поверхности желобок в виде треугольника и протянул его старику. Повертев его в руках, пощупав шероховатую неровную поверхность шарика, проведя пальцем по треугольнику, он посмотрел на Ивана с явно читаемым вопросом в глазах.

И Иван ответил на этот немой вопрос:

- Я не верю в вашего бога. Я уверен, что живой организм, создавший условия для возникновения жизни, сохранит её. Будущее у человечества есть, но не здесь и не сейчас.

- И кто же этот живой организм? Какому животному ты молишься? – недоуменно поглядывая на деревянный шарик, спросил старик.

- Узко мыслишь, отец. Во-первых, я ему не молюсь, его молить бессмысленно, - ему насрать на наши мольбы. Во-вторых, с чего вы решили, что все в этом мире определяет бог, которого придумал человек. Человек сам ограничил свои инстинкты, создав заповеди, и сам же стал нарушать эти правила, потому что инстинкт сильнее морали. И как можно жить свободным, если живешь с постоянным ощущением вины, потому что невозможно не нарушать заповеди. Человек, который мыслит стандартными штампованными фразами, якобы привнесенными в этот мир придуманным им самим богом, никогда не вылезет из шкуры обезьяны, разбивающей свой лоб в фанатизме своей веры.

Иван на мгновение замолчал, и, вздохнув, продолжил:

-И, в-третьих, я служу планете. Земля – это живое существо, живущее по неведомым нам законам в другом исчислении времени в окружении других живых организмов. Мне пока не понятно, зачем мы её нужны, но жизнь на Земле сохранится. Может быть, наша планета еще ребенок в своем временном промежутке, и она забавляется, играя с нами. Может быть, мы её достали своим научно-техническим прогрессом. Может быть, пришло время очередного временного цикла по очищению земной поверхности. А, может быть, мы колосья на её поле и пришло время жатвы.

Иван давно так много не говорил. Он облизал пересохшие губы и посмотрел на старика.

- Может, ты и прав, - неуверенно сказал тот, - в любом случае, мы терпимо относимся к любой вере. Ты наш гость, и ты можешь разделить с нами трапезу.

Во время еды, состоящей из вареного картофеля с кусками жестковатого мяса, люди сосредоточено жевали и смотрели на Ивана. Их было около пятидесяти, причем две трети были женщины. И среди них не было ни одного ребенка.

- Ты не похож на миссионера, несущего свою веру другим. Ты больше похож на воина, - старик говорил, не глядя на Ивана.

- Мне не надо, чтобы вы в это поверили. Мне все равно, что будет с вами и с вашим будущим. Но миссия у меня есть, - Иван бросил в костер лист дерева, который служил ему тарелкой, - я переночую у вас и пойду её выполнять.

Иван-4

7.

Ему было тридцать пять. Он сидел и тупо смотрел на свой пуп. Расслабленное тело в мягком кресле и тонкая струйка слюны из полуоткрытого рта. Окружающие замерли, опасаясь смотреть друг на друга и на него, хотя по выражению их лиц легко читалось, - как мы можем подчиняться этому идиоту, как мы допустили то, что этот больной возглавляет нас?

В следующий момент он стер стекающую по подбородку слюну и обвел их осмысленным подозрительным взглядом. Не заметив ничего, - ни тени усмешки, взгляды спокойные и подобострастные, - он сказал:

- Я немного задумался. Так о чем мы здесь?

- Император, мы здесь собрались, чтобы решить наши стратегические планы в отношении предполагаемого противника, - хорошо поставленным голосом сказал мужчина, сидящий справа от него. Посвятив всю жизнь армии, он и сейчас ощущал себя полководцем, ведущим свои войска в бой.

- А, проще нельзя, стратег хренов, - сидящий слева широкоплечий парень с круглым лицом, плавно переходящим в плечи. – Пойти и поубивать их всех.

- Еще у кого какие мысли?

- Это не практично. Нам нужны рабы и воины, - сказал седой мужчина в очках. Как всегда он высказывал самые дельные мысли в отношении далеко идущих планов. Одно слово – профессор. Правда, никто, кроме него, не знал каких именно наук он профессор.

- Я согласен с профессором, кто будет сопротивляться – уничтожить, остальных в плен и работать, - Император обвел всех тяжелым взглядом исподлобья, особенно тех, кто сидел молча, - рыхлого мужика, занимающегося у него снабжением, и молодого парня с постоянно невозмутимым видом, который отвечал за разведку.

- Прапор, что у нас с оружием?

- Ищем, - снабженец заерзал на стуле, - мои ребята роют, как кроты, везде, где возможно, но пока безрезультатно.