Трофей императора - Алина Углицкая

- Нравится? – хмыкнула вторая работница загона, послушница Таниса. – Они у нас смирные, но лучше не рисковать. Так что руки в решетку не суйте и погладить их не пытайтесь.

- А как же за ними ухаживать? – удивилась Валенсия. – Матушка Имира сказала, что я должна убирать за ними и кормить…

- О, так это проще простого. Видите рычаг? – Таниса указала на длинную палку с круглым набалдашником, торчавшую из столба между центральными загонами. – С другой стороны еще один такой же. Нажимаете на него – и каждый загон разделяется пополам еще одной решеткой. Анкр остается внутри, а вы спокойно входите и делаете свои дела. Кстати, они уже выучились и знают время кормежки, поэтому сами отходят в дальний угол и ждут, пока решетка опустится.

- Откуда они здесь?

- Не знаю, - Таниса пожала плечами. – Появились несколько лет назад.

- И тебе не интересно узнать?

- А зачем? Если матушка Имира решила, что они должны быть, значит, они должны быть. Здесь не принято проявлять праздное любопытство и задавать много вопросов.

Эти слова неприятно кольнули принцессу. В них ей послышалось скрытое предупреждение.

Подчиняясь внезапному порыву, она шагнула еще ближе к решетке, ухватилась за нее руками и приблизила лицо, пытаясь разглядеть подробности в полумраке.

Почуяв ее движение, анкр шевельнул кончиком хвоста и приоткрыл веки. На Ленси уставился круглый глаз размером с мужской кулак. Золотисто-желтый, с коричневыми прожилками и узким продольным зрачком. Она заметила, как мелькнуло третье полупрозрачное веко. Совсем как у птиц.

Казалось, эти таинственные животные были каким-то третьим звеном между птицами и пресмыкающимися, потому что имели черты и тех, и других.

- Они все так похожи, - пробормотала Валенсия, отмечая, что анкры в загонах различаются лишь по размерам, да и то не слишком.

Стоило ей заговорить, как по хвосту зверя, за которым она наблюдала, прошла волна и заставила его кончик резко дернуться.

- Эти анкры из клана Алмазных драконов. Левые мои, правые ваши, - Таниса разделила обязанности. – Все честно. Подстилку надо менять каждый день, но ветки приносят другие девушки. Следить, чтобы в поилке всегда была чистая, свежая вода. Анкры пью много, но к грязной или протухшей воде не притронутся. А едят они только раз в день. Так что утром прихóдите, все выгребаете из яслей, засыпаете свежий корм – и свободны.

- Так просто?

Анкр снова дернул хвостом. Но на этот раз более нервно.

Ленси на всякий случай поспешила отойти на безопасное расстояние.

- Хм, это только кажется, что просто, Ваше Высочество. С непривычки первое время все тело будет болеть.

- Тело – не страшно. Главное - не душа, - губы принцессы дрогнули в полуулыбке. – И знаешь, не нужно называть меня Ваше Высочество. Какое уж теперь из меня Высочество… Я просто Ленси.

Таниса недоверчиво покосилась в ее сторону.

- Ну, если так… То я просто Тани.

- Откуда ты, Тани?

- Матушка Данелия нашла меня в шандариатской части Леса.

- А из какого ты рода?

- Не знаю, - она опустила глаза.

И Ленси стало неловко за свое любопытство. Она поспешила уйти со скользкой дорожки.

- Ты сказала, матушка Данелия? Значит, здесь не только Имира? Есть и другие?

- А ты не знаешь? Их шестеро. Свет, Тьма, Вода, Воздух, Огонь, Земля. Матушка Данелия - это Воздух. Она чувствует тех, в ком есть зерно Воздуха. Поэтому она почувствовала меня и нашла раньше, чем я замерзла или меня съели дикие звери.

- А Имира? Кто она?

- Имира самая главная. Она Свет. Все остальные подчиняются ей.

- Даже Тьма?

- Ну конечно! – Тани всплеснула руками с таким видом, будто разговаривала с неразумным ребенком. – Где ты видела тьму без света?

Ленси невольно посмотрела на свои руки. Они и сейчас немного светились. Легкое серебристое сияние покрывало каждую пядь обнаженной кожи.

- Значит, я тоже Свет? – пробормотала она, делая вывод. – Раз меня нашла Имира?

- Нет, ты не свет. Ты сосуд, в котором есть зерно Света. И тебе еще долго придется учиться, чтобы вырастить это зерно!

- Сколько? – она подняла на Танису пронзительный взгляд. – Год? Два?

Та медленно покачала головой. И на мгновение Валенсии показалось, что она увидела в глазах послушницы жалость.

- Всю жизнь, - выдохнула Таниса, отводя взгляд.

- А ты? Сколько ты уже здесь?

Девушка не ответила. Отвернувшись, она быстрым шагом направилась к столбу с рычагами и сухо бросила через плечо:

- Хватит болтать, пора за работу. А то на обед опоздаем!

Потянулись однообразные дни, наполненные тяжелой работой и не менее тяжелым обучением. Оказалось, «взращивать зерно Света» так же нелегко, как таскать чаны с сырым мясом или менять измочаленную подстилку.

Таниса не обманула. К концу первого рабочего дня Валенсия, не привыкшая к физическому труду, еле-еле доползла до кровати. Даже на ужин не пошла, сил не было. А на утро все тело болело так, словно ее целую ночь били цепами. Вставать не хотелось. Но гордый характер не позволил сказать ни слова жалобы.

Каждое утро на рассвете бывшая принцесса поднималась с кровати, как заводная. Вставала, машинально одевалась, совершая одни и те же движения почти без участия разума. А потом с вереницей зевающих, трущих глаза послушниц Света шла к роднику, бьющему из земли.

Вода в роднике оставалась ледяной независимо от времени года или суток. Она стекала по каменным ступеням в гранитную чашу, выдолбленную в скале. Чаша была таких размеров, что в ней с легкостью уместились бы двадцать девиц. И это была единственная альтернатива утренним и вечерним омовениям.

Под суровым надзором матушки Имиры девушки сбрасывали свои нехитрые одеяния и, дрожа, входили в ледяную воду. Кожа сразу же покрывалась мурашками. Но уже спустя пару секунд тело начинал охватывать жар. Он зарождался где-то внутри и очень быстро распространялся по венам, наполняя каждую клеточку жизненной силой. Постепенно усталость и сонливость отступали, и девушки, выбираясь из воды на каменный выступ, выглядели намного бодрее.

Закончив водные процедуры, послушницы спешили на завтрак. И если спальни, рассчитанные на двух-четырех человек, находились в одном здании, то общая столовая – в другом. Войдя туда в первый раз, Валенсия удивилась ее габаритам. Кажется, даже в ее родном дворце церемониальный зал был намного меньше. Здесь же с легкостью вместилась бы тысяча человек.

Всю обстановку столовой составляли длинные дощатые столы, вдоль которых стояли простые деревянные лавки. Вместо привычного принцессе фарфора – глиняные миски и чаши, вместо серебряных приборов – деревянные ложки. Вместо изысканных блюд, к которым привык ее желудок – постные каши и кусочки тушеных овощей.