Трофей императора - Алина Углицкая

Первые дни Ленси не могла это есть. Девушки рядом с ней уплетали безвкусное варево за обе щеки. А она ковыряла в тарелке, с тоской вспоминая запеченных каплунов и бекасов, которых подавали в Этрурии.

Но на третий день все же смирилась и начала есть. Потому что выбора не было. Она хотела вернуться домой, и ей нужны были силы.

После завтрака послушницы расходились кто куда. Кто в лес за еловыми лапами для подстилок, кто на кухню готовить обед, кто убирать общественные места, кто в сад, кто на поле, ухаживать за урожаем. У каждой были свои обязанности, которые выполнялись неукоснительно. Здесь никто не отлынивал от работы. Никто не болел. Никто не спорил, не задавал лишних вопросов и не жаловался.

А главное, никто не хотел возвращаться в мир смертных.

Стоило Ленси об этом заговорить, как послушницы моментально утрачивали к ней интерес. Их лица становились безразличными, и они спешили поскорее перевести разговор на что-то другое или вообще уйти.

Сначала это настораживало принцессу. А потом она решила, что поняла причину такого странного поведения. Этим несчастным просто некуда возвращаться. Эта Обитель – их единственный дом, и другого они не знают.

И Ленси перестала затрагивать скользкую тему.

Она послушно шла к анкрам, которых теперь называла про себя не иначе как «своими». И до обеда наводила у них порядок.

На ее попечении было четыре алмазных зверя, отличавшихся друг от друга только размерами, да количеством наростов на голове. Через несколько дней принцесса заметила, что и характер у них тоже разный.

- У них есть имена? – как-то спросила она у Танисы.

- Конечно, есть. Когда маленький анкр вылупляется из яйца, хозяин-дарг должен сразу дать ему имя и установить связь с его разумом. Иначе зверь будет диким и неуправляемым.

- И как их зовут?

- А я почем знаю? Это же не я давала им имена.

Валенсия сделала себе мысленную пометку: у этих зверей есть хозяин. И он может быть только из клана Алмазных. Но кто он?

Робкий внутренний голос тут же подбросил ответ.

Единственным алмазным драконом, которого она знала, был сам император.

Но девушка тут же затолкала эти крамольные мысли как можно дальше и постаралась забыть. Алмазный клан самый сильный и многочисленный. Так что эти анкры могут принадлежать какой угодно семье!

Присмотревшись к животным, немного привыкнув к ним, она сама дала им имена. Те, что на ее взгляд подходили им больше всего.

Первый анкр, крайний от двери, был молодым самцом. Горячим и нетерпеливым. Стоило Валенсии приблизиться к дверям загона, как он тут же начинал громко принюхиваться и фыркать. А потом подползал к решетке и пытался просунуть морду между толстыми прутьям. Конечно же, у него это не получалось. Убедившись, что ничего не выйдет, он высовывал длинный раздвоенный язык и водил им в воздухе, словно змея.

Ленси так и назвала его: Змей.

Второй самец был немного постарше. Степенный и даже немного ленивый меланхолик. Он реагировал на приход девушки легким движением хвоста. Да иногда приоткрывал один глаз, как бы говоря: да, да, я знаю, что ты здесь, но ты слишком мелкая и не стоишь моего царственного внимания.

Ленси прозвала его Лежебока.

Два последних анкра оказались самками. Та, что помоложе – сестра Змея и Лежебоки. Ее голову украшали пять небольших наростов, возвышавшихся надо лбом, будто корона. И за это Ленси назвала ее Принцессой.

Вторая самка оказалась матерью первых трех, и тут уж Ленси, не думая, нарекла ее Королевой.

Постепенно Таниса поведала, что Королева появилась здесь несколько лет назад, причем уже беременная. А когда ее первенец Лежебока возмужал и стал призывать самку, то по приказу Имиры их на время поселили в один загон. Так что Принцесса и Змей их дети. И им всего по три годика.

Пройдет еще пара лет – и они тоже смогут спариваться. Для анкров такие связи - обычная практика.

- А для даргов? – вопрос вырвался из Валенсии раньше, чем она успела его обдумать.

- Что «для даргов»?

Принцесса смутилась, не решаясь сказать то, что вертелось на языке.

- Тани, как думаешь, если анкры спариваются с кровными родственниками, то может и дарги тоже…

- У даргов нет женщин. Забыла?

- Ну… может, потому и нет. Говорят же, что это боги наказали их за какое-то страшное преступление.

- Думаешь, это было кровосмешение? – хмыкнула Тани.

- Я знаю, что в наш мир пришли только дарги-мужчины. Десять кланов. Каждый клан привел с собой своих анкров и инкардов. Но ни одна женщина-дарг в нашем мире не появлялась.

- Откуда это тебе известно?

- В академии у меня был курс по Расологии и истории мира.

Тани покосилась на нее с невольным уважением. Но тут же поскучнела и перевела разговор:

- А я вот академий не кончала. Обитель - мой дом и моя академия. Все, бери метлу, заболталась я тут с тобой.

А спустя еще пару дней Валенсию начал мучить новый вопрос.

Неужели бедные анкры целыми сутками лежат в этих душных загонах, занимаясь лишь тем, чтобы поглощать мясо да пачкать подстилку?

Но нет, умные животные под себя не ходили. Ленси ни разу не нашла ни мокрого пятна, ни фекалий. Только аромат еловой хвои да сладковатый запах свежего мяса.

К тому же анкры не выглядели измученными узниками. Наоборот, они были вполне довольны жизнью и своим положением.

Вывод напрашивался сам собой. В Обители есть кто-то еще…

Кто-то, кто выгуливает анкров. Кто-то, кому они подчиняются.

И это точно не матушка Имира.

***

Пообедав похлебкой из бобовых с добавлением овощей, девушки расходились на занятия, которые продолжались два-три часа. Дальше – свободное время. Но после ужина и всю ночь до рассвета послушницам запрещалось появляться на улице. Причину такого запрета никто не знал, но все соблюдали неукоснительно.

Между девушками ходили пугающие истории о неких послушницах, которые нарушили это правило и… исчезли без следа. Конкретно никто пропавших послушниц не знал, но все были уверены в правдивости этих страшилок. Кое-кто даже говорил, что иногда по ночам слышны жуткие звуки, похожие на трубный рев.

Ленси скептично относилась к этим рассказам. Считала их местными байками, но пока остерегалась нарушать правила. Она смотрела, слушала и училась.

Пока однажды ночью собственными ушами не услышала тот самый пугающий рев.

Он ворвался в ее сон отдаленным раскатом грома.

Вздрогнув, девушка распахнула глаза и села, прижимая к груди одеяло. Ее сердце колотилось, как сумасшедшее, горячая кровь прилила к щекам.