Жестокая одержимость - С. Массери

она подходит ближе и бьет меня в грудь. Ее прекрасное лицо побледнело, а голубые глаза пронзительно смотрят в мои.

– Ах ты… – Шлепок. – Придурок… – Шлепок. – Ты… – Шлепок. – Сводишь меня… С ума…

Сдерживая смех, я беру Вайолет за запястья и притягиваю к себе. Она наносит мне удары с удивительной жестокостью, а ее взгляд слишком дикий. Все это намного интереснее, чем было прошлой ночью, когда я застал ее врасплох. Я тащу Вайолет за собой, а затем открываю заднюю дверь машины и заставляю сесть внутрь. Сам я забираюсь следом и захлопываю за нами дверь.

– Какого хрена? – требует она ответа.

Так дерзко…

– Ну?! – Вайолет пытается высвободить руки из моей хватки, но я понимаю, что если сожму ее руки слишком сильно, то сломаю хрупкие кости.

Поэтому, вместо того чтобы усилить хватку, я беру ее запястья одной рукой, а другой тянусь вперед к подстаканнику и вынимаю из него нож. Когда я раскрываю его, Вайолет замирает и прижимается к окну, а я перевожу взгляд с нее на нож и обратно, после чего провожу лезвием по ее ногам.

Она больше не пытается вырвать свои руки, но я вижу, как она дрожит. Она всегда так делает, когда находит что-то, что ее интригует, пугает или выводит из зоны комфорта.

– Это Джек лишил тебя невинности? – спрашиваю я, проводя лезвием вверх по ее ноге. – Это он трахнул тебя первым? Или ты нашла кого-то еще в школе? – Я провожу большим пальцем по ее костяшкам, не выпуская запястий из своей руки.

Вайолет не любит мне что-либо рассказывать, поэтому я говорю:

– Даже твое молчание дает понять о том, что ты хочешь от меня что-то скрыть. Я должен это знать.

Она прищуривается. Отпустив ее запястья, я разрезаю ножом легинсы на внутренней стороне ее бедра. Все это происходит слишком неожиданно для Вайолет, и она начинает быстро дышать, когда лезвие задевает кожу. Ей некуда бежать, ведь я гребаный волк в разгар охоты и чувствую запах крови, которая так красиво переливается на ее бледной коже.

– Это еще зачем? – спрашивает она дрожащим голосом, и я поднимаю взгляд на нее.

– Ты не отвечаешь на мой вопрос.

Вайолет поворачивается и дергает за дверную ручку, но дверь не поддается. Просто иногда механизм заедает.

Я подползаю ближе к девушке и, убрав ее руку с дверной ручки, целую костяшки пальцев. Я не должен так делать, и это кажется мне неправильным, будто я испытываю к Вайолет некую привязанность. Таким жестом я внушаю ей надежду на то, что она мне небезразлична.

– Грейсон, – шепчет она. – Выпусти меня!

Но я качаю головой и, наклонившись, облизываю полоску обнаженной кожи на внутренней стороне ее бедра. Когда я чувствую на языке вкус ее крови, мой член сразу же твердеет.

Черт.

Ее кровь теплая, с металлическим привкусом. Нуждаясь в большем, я сосу и кусаю эту неглубокую ранку, а Вайолет стонет в ответ.

Она скользит руками в мои волосы, пытаясь убрать голову от своего бедра, но я не обращаю на это внимания. Я провожу зубами по ее плоти, а затем сосу и облизываю рану.

Вид крови на ее бедре не должен быть столь эротичным и возбуждать меня, как подростка. Только прошлой ночью я трахал ее в доме Аманды, но уже хочу сделать это снова. Жестко.

– Грей, – громко стонет она, и мне нравится, когда она так обращается ко мне.

Я просовываю палец в дырку, образовавшуюся в ее легинсах, и добираюсь до самой линии трусиков, а потом, проведя им по ткани, прикрывающей ее влажную киску, нащупываю клитор. Наверное, это не так приятно, учитывая барьер в виде трусиков, но Вайолет все равно двигает бедрами.

– Ты уже готова для меня, маленькая шлюшка, – шепчу я. – Никто другой не сможет доставить тебе такого удовольствия.

– Заткнись! – вскрикивает она, но не просит меня остановиться.

Мне следовало бы подобрать для нас более уникальное слово. Запасное слово, означающее «стоп», которое не так уж и просто сорвать с ее губ. Прошлой ночью она не остановила меня и не произнесла его, даже когда я предоставил ей такую возможность. Это подтверждает несколько вещей, о которых я думаю, но главная из них – она хочет всего, что я с ней делаю. Вайолет слишком жадная, поэтому я могу продолжать давить на нее, пока она не сломается или не сломаюсь я.

– Пожалуйста, – умоляет она. – Господи, просто прикоснись ко мне еще.

Я смотрю на ее розовые щеки, а затем опускаю взгляд и вижу, что румянец уже перешел на обнаженную кожу ее ключиц.

Вглядываясь в ее лицо, я довожу Вайолет почти до грани экстаза, но затем отстраняюсь, хоть мне и требуется вся сила воли, чтобы не сорвать с нее одежду.

Вместо хорошего траха я просто распахиваю дверцу и, остановившись на полпути, машу рукой в сторону улицы.

– Приготовься к интервью и постарайся не выглядеть на нем только что оттраханной.

Я сижу прямо на ее пути к свободе, но вместо того, чтобы выйти, Вайолет откидывается назад и ждет моих действий. Однако я не шевелюсь.

Всего несколько секунд спустя Вайолет осознает, что я не намерен помогать ей выбраться из машины, поэтому начинает перебираться через меня. Она скользит своей упругой попкой по моему паху и шипит, когда чувствует под собой мой твердый член. Я не двигаюсь и не прикасаюсь к ней, все еще тренируя самоконтроль. Ноги Вайолет оказываются на асфальте, и, видимо, она чувствует себя достаточно безопасно, чтобы обернуться и посмотреть на меня.

Ее взгляд опускается на мой пах, и я ухмыляюсь.

– Ты можешь прокатиться на мне в любое время, милая, – подначиваю я, но Вайолет лишь прищуривается. – У тебя есть час для того, чтобы собраться.

Эти слова заставляют красавицу Вайолет удивиться.

– Чтобы встретиться с тем публицистом?

– Технически, – я смотрю на свои часы, – мы с ним встречаемся через сорок минут.

– Почему я должна идти с тобой?

О, проверка?

Извлекая телефон из кармана, я запускаю на нем видеозапись, на которой она нарушает свое соглашение. На экране я вижу, как от Вайолет волнами исходит гнев, ощутимый даже отсюда. В тот момент это я позволил ей кричать, так как хотел насладиться зрелищем. Затем, когда видео заканчивается, я смотрю на Вайолет, стоящую около машины.

– Если ты не поговоришь с публицистом, то это видео отправится моему отцу.

– Это шантаж, – говорит она.

– Часики тикают, Ви, – улыбаюсь я.

– Ты пытающаяся все контролировать задница! – кричит она, уже направляясь к дому.

Я не собираюсь опровергать ее