Окно - Амелия Бранскилл

Я улыбнулась в ответ. Всем в этом доме было известно, как сильно папа ненавидит майонез.

– У меня тоже не хватило духа ей сказать, – добавил он. – Она хочет заботиться о нас, так что справедливо позволить ей это делать.

– В последнее время она справляется лучше, – ответила я. – Сэндвичи чаще всего вполне нормальные.

– Думаю, ты права. Но я все равно беспокоюсь о ней.

Я всем весом оперлась на стол, чтобы дать отдохнуть левому колену. На самом деле с ним все было нормально, но я сказала родителям, что оно временами болит, чтобы объяснить, почему я пропускаю тренировки. Я скучала по занятиям бегом, но понимала, что не могу туда вернуться. На это, по крайней мере, моего инстинкта самосохранения хватало.

– Если это тебя утешит, – произнесла я, – мамины сэндвичи всегда были так себе. Мы с Анной терпели их сколько могли, но после того, как она сделала нам хот-доги, мы сказали, что уже достаточно взрослые, чтобы готовить самостоятельно.

Он посмотрел на меня с выражением муки на лице:

– Мамины хот-доги? Звучит ужасно.

– Отвратительно.

Мы стояли на кухне, наслаждаясь обыденностью момента. Просто папа с дочкой подшучивают над тем, как готовит мама. Казалось, что мы снова можем почувствовать себя единым целым. Словно мы – одна семья.

– Простите, что спрятала от вас коробку с вещами Анны, – сказала я ему. – Мне правда жаль. Я хотела рассказать маме, но не знала как.

– Я понимаю, дорогая. Мама тоже понимает, – ответил он. – Мы ведь тоже скучаем по Анне. А вы всегда были так близки, что казалось, будто мы вам и не нужны. И теперь мне кажется, что ты все еще закрываешься от нас. Мама беспокоится, что теперь так будет всегда.

– Ох, – сказала я. Мне и правда казалось, что все дело в коробке. Или скорее в Анне. – Мне очень жаль.

– Все в порядке. На самом деле мы тоже в полной растерянности. Нам понадобится какое-то время, чтобы понять, как двигаться дальше. Как справиться с тем фактом, что она не вернется.

Я кивнула и отвела глаза, глядя на луну, которая выглядывала в окно кухни. Включилось отопление, и белый шум окутал нас, словно облако.

Папа потянулся и зевнул:

– Что ж, я пойду обратно в спальню – и ты не задерживайся, милая.

– Ладно, папа.

Он помахал мне рукой. И я помахала в ответ.

Двигаться вперед. Сконцентрироваться на собственной жизни. Вот чего я хотела. Но мне нужно было поставить точку в истории смерти Анны. И раз уж я не могла добиться этого от мистера Мэтьюса лично, мне нужно было найти другое решение. Я поняла: мне будет достаточно работы Анны по английскому – того текста с пометками мистера Мэтьюса, с его комментариями. Эта работа – единственное доказательство того, что она для него значила. И для меня важно забрать ее себе. Тогда я смогу двигаться дальше.

Дверь в его класс была открыта, как и в прошлый раз. Подойдя к его столу, я посмотрела на все эти пустые стулья и задумалась, где она сидела. «Ты сидела в самом первом ряду? – думала я. – Или позади, чтобы он выискивал твое лицо среди множества остальных? Увидела ли бы я, что связывает вас, если бы пришла на урок вместе с тобой?» Может быть, и нет. Тогда я очень многого не замечала.

Я снова посмотрела на стол и открыла ящик. Тонкая папка по-прежнему лежала там. Остались только две работы Анны. Наверное, мистер Мэтьюс планировал отдать их нам позже. А может, он и не собирался с ними расставаться – может, они были важны для него, ведь это было все, что у него осталось от Анны. Я хотела было забрать всю папку, но потом вспомнила, как он плакал, сидя на диване. Я положила папку обратно в ящик и вытащила только одну работу – как раз ту, в которой он оставил длинный комментарий.

Потом я услышала голоса за дверью. Заскрипела дверная ручка. Я нырнула под стол, хотя и пыталась убедить себя, что не делаю ничего противозаконного, что имею полное право забрать то, что мне нужно.

– Она забыла дома конспект по биологии, – сказал мужчина. – Я нашел его, когда пришел домой пообедать. Она готовилась несколько недель – видели бы вы, какую она сделала шпаргалку.

– Уверен, она оценит, если ты передашь ей ее записи, – ответил мистер Мэтьюс.

– Вы же знаете, какой становится Сара, когда нервничает перед соревнованиями, а с тестом все было еще хуже.

Я осторожно выглянула из-под стола и увидела, что мистер Мэтьюс разговаривает с мистером Хинтером, папой Сары.

Послышался тихий звук закрывающейся двери, мягкий щелчок замка. Затем долгое время было тихо. Достаточно долго, чтобы я задумалась о том, что они, возможно, уже вышли из кабинета и я корчусь под столом почем зря. Так что я подвинулась вперед и выглянула еще раз. Они оба никуда не делись – просто молча стояли, глядя друг на друга.

– Зачем вы пришли? – тихо спросил мистер Мэтьюс.

– Я же сказал, – ответил мистер Хинтер. – Чтобы передать Саре ее конспекты.

– Для этого вы пришли в школу, – возразил мистер Мэтьюс. – А я хочу узнать, зачем вы пришли ко мне.

– Вы же тренер моей дочери. Я имею право с вами поговорить.

– Тренер вашей дочери? Правда? Теперь я всего лишь тренер?

Мистер Хинтер сделал шаг вперед:

– Прости. Я не это имел в виду. Я вовсе не… Боже, Бен, я не знаю, что сказать. Ты же звонил мне, помнишь? Что ты хочешь услышать?

– Я не должен тебе объяснять. В этом вся суть. – Мистер Мэтьюс глубоко вздохнул. – Я думал, у нас есть планы на будущее… Я думал, ты этого хотел.

– Да. Так и было. Мне жаль, – ответил мистер Хинтер.

– Я думал, мы собираемся уехать отсюда вместе. Будем жить… – Он протянул руки к мистеру Хинтеру и застыл так на мгновение, а потом позволил им безвольно упасть.

– Я понимаю. Но я не могу. Просто не могу. – Голос мистера Хинтера дрогнул. – Я отдался своим мечтаниям и не задумывался по-настоящему. Я не хочу становиться тем отцом, который бросает свою семью, а потом видится с дочерью лишь пару раз в год.

– Все не обязательно будет именно так.

– Нет, будет. Ты и сам это понимаешь. И я не смогу этого выдержать. Только после смерти этой девочки я все понял. – Он опустил взгляд. – Когда видишь, как кто-то другой теряет своего ребенка, внезапно все понимаешь. Каково это, когда его больше нет в твоей жизни. Как хрупка эта жизнь.

– Все совсем не так. Это же совсем другое.

Мистер Хинтер покачал головой:

– Послушай, если бы ты был отцом…

– Не надо. Лучше не начинай. Слышать этого не хочу. Не повторяй этого снова.

– Прости. – Он поднял ладонь, словно желая коснуться руки мистера Мэтьюса. Тот отступил на шаг и покачал головой.

– Мне не стоило звонить.