Одной ногой в могиле - Джанин Фрост

— Господи, Кэт! Ты даже не можешь подождать, чтобызалечь вместе с ним в гроб? — спросил Тэйт, с отвращением качая головой.

Ему удалось мгновенно испортить мне настроение.

— Во-первых, не твое дело. Во-вторых, откуда тебезнать, может, мы просто беседовали?

Мы не беседовали, но дело было не в этом. Тэйт невежливофыркнул:

— Ты не забыла, что мою восприимчивость недавнопосадили на гормоны? Я не только слышал вас — я и теперь это чую. Ты смердишьэтим даже после душа.

Господи, как я могла быть такой дурой? Честно говоря,привыкла, что одна обладаю повышенной чувствительностью.

— Тогда смотри пункт первый: не твое дело.

Я не собиралась корчиться под его взглядом. Он сновафыркнул. Теперь с горечью:

— Да, ты не оставила мне ни малейших сомнений.

Боль на его лице удержала меня от следующей насмешливойреплики.

— Тэйт. Я не хочу тебя обидеть и ничего не доказываю.То, что происходит между ним и мною, не имеет к тебе никакого отношения.

Кости, словно услышав мой мысленный призыв, возник в дверях.Тэйт протиснулся мимо, словно не замечая его присутствия, и на прощание бросилмне:

— Может, ты и не доказываешь, зато он — еще как. Ненадо вешать ему на шею трусики, он и так купается в твоем запахе.

— Готова, милая? — спросил Кости, не замечаяТэйта.

— Он прав? — спросила я, хотя и сама догадывалась,каким будет ответ.

Кости очень серьезно взглянул на меня:

— Отчасти. Я постоянно тебя хочу, а ты ведь знаешь, какдрака горячит мне кровь. Знал ли я, что он буквально ткнется в это носом? Да!Лучше ему сразу расстаться с иллюзиями на твой счет. Действовал бы я иначе,если бы мы были одни? Разумеется нет. Мне всегда тебя мало.

— Это будет непросто, — проворчала я, когда мынаправлялись к выходу.

Кости пожал плечами:

— Как все, что чего-то стоит.

На следующий день Кости был очень занят, собирая своих совсей страны и даже со всей Земли. Он хотел, чтобы все были под рукой, когдасообщит Джэну, что нашел меня и взял заложников. Мне Кости велел невысовываться, а сам съездил ко мне домой и привез моего кота, не слишкомдовольного тем, что его оставили одного на два с лишним дня. На следующее утроон проснулся в десять — ужасно рано для нас обоих — и сразу отправился врасположение.

— Ты говорила, у вас есть пленные вампиры,Котенок? — спросил он, когда мы подъезжали.

— Да, трое. А что?

Кости задумчиво поцокал языком:

— Могут пригодиться. Покажи мне их.

Тэйт, Хуан и Купер вместе с нами спустились на нижнийуровень, где содержали вампиров. Охранники отводили глаза, когда Кости проходилмимо. Дон приказал им не вмешиваться, но они впервые видели свободноразгуливающего вампира. Им явно было не по себе.

— В этом загоне у нас Ворчун, — поясняла я,откидывая штору, укрывающую запертого вампира.

Штора поднималась, только когда другие охранники находилисьвне поля зрения. Тэйт, Хуан и Купер, выпив вампирской крови, могли спокойновыдержать взгляд вампира.

— Настоящее имя Диллон. Во всяком случае, так он намсказал. Ему около тридцати — по замогильному счету.

Голубые глаза Диллона округлились, встретив холодный взглядкарих глаз. Кости кивнул, давая понять, что видел все, что хотел.

— Следующий — Джек, хотя у нас его зовут Чик-чирик. Унего очень писклявый голос, отсюда и кличка. Я бы сказала, лет шестьдесят-семьдесят.Мы взяли его на матче по бейсболу — любил пить пристрастившихся к пивудевчонок.

Шестьдесят или семьдесят относилось опять же к замогильнымгодам, но и прожил он что-то в этом роде. Джек выглядел маленьким, сморщенным ихрупким. Пока не вцеплялся в глотку.

— А это… — я подняла последнюю штору, открывсветловолосого вампира, пойманного мною несколько месяцев назад. —Солнышко. Настоящего имени мы не знаем, она так и не сказала.

Солнышко, едва подняв взгляд, неуловимым для глаза пируэтомвыкатилась с койки и прижалась к стеклу.

— Кости! Как ты сюда попал? Не важно, просто убей их ивыпусти меня!

— Белинда? Не ожидал встретить тебя здесь, —хихикнул Кости. — Прости, что разочарую: я пришел не для того, чтобы тебяспасать.

— Ты с ней знаком? — глупо спросила я, хотя ответбыл очевиден.

Она коснулась стекла:

— Как ты можешь так говорить после того, что нассвязывало?

Я напряглась, но Тэйт выскочил первым:

— Ты трахал Солнышко?

Я тоже ждала ответа, многозначительно глядя на него.

— Нас связывало несколько перепихонов, Белинда, —резко ответил на ее упрек Кости.

Я сжала кулаки — теперь жалела, что взяла ее живьем, а неубила. Хуан проговорил что-то непонятное по-испански, и Кости еще раз удивилменя, отозвавшись на том же языке. Не знаю, что он сказал, но Хуан скривился отхохота.

— Это невежливо, — оборвала я их.

Мне было совсем не смешно. Я не сомневалась, что ониобсуждают не зубки Солнышка-Белинды.

Я впервые взглянула на нее как на женщину, и увиденное мнене понравилось. Даже без всякой косметики она была очень хорошенькой. Длинныесветлые волосы — отсюда и кличка, большая грудь и узкая талия над крутымизгибом бедер. Ее васильковые глаза выгодно оттеняли полные розовые губы…которыми она целовала Кости.

— Прости, Котенок, — извинился Кости, переходя наанглийский.

Хуан хлопнул меня по спине:

— Он говорит по-испански лучше меня, керида!

— Как видно, я еще многого о нем не знаю, —угрожающе протянула я.

Тэйт скрыл улыбку за внезапно напавшим на него приступом кашля.Кости снова повернулся к Белинде:

— Хватит строить мне глазки. Раз ты здесь, значит,пыталась повредить ей. — Он кивнул на меня. — А если так, по мне,можешь рассыпаться прахом. И все же твое пребывание может стать более приятнымпри двух условиях. Первое касается очаровательной леди, стоящей рядом. Нужно еесогласие. Второе требует от тебя сотрудничества, а в случае отказа — долгой инеприятной смерти. Все ясно?

Белинда кивнула и попятилась от стекла. Я закрыланепрозрачную штору, не желая больше видеть ее лицо.

— Лично я голосую за долгую и неприятную смерть, —бросила я, затопав прочь.

Когда мы вышли с уровня, предназначенного для вампиров, яобрушилась на Кости: