Одной ногой в могиле - Джанин Фрост

Спустя час Тэйт и Купер обливались потом, Хуан только началприходить в себя, а схватить Белинду им так и не удалось. Несколько раз Тэйт иКупер были близки к успеху, но им не удавалось удержать добычу настолько долго,чтобы выполнить поставленную задачу — передать ее Кости.

Во мне все так и упало. Если бы речь шла о смертельномударе, она уже несколько раз могла сыграть в ящик. Но захватить ее, не применяязапрещенных средств, они не сумели. Проклятие! Последствия оказывались вдвойненеприятными, и первого из них долго ждать не пришлось.

Белинда улыбнулась, выпустив клыки:

— Победа — за мной. Так что подавайте мой трофей. Еслиты не лгун, Кости.

Кости, скрестив руки, сурово взглянул на нее:

— Я сказал, что ты получишь приз, но не уточнял когда.

Белинда принялась осыпать его ругательствами, но тут,поразив всех, ее перебил Тэйт.

— Давай с этим покончим, — сказал он и шагнул,вернее, захромал к ней.

Я вылупила глаза:

— Тэйт…

— Не надо, — оборвал он меня. — Мы подвелитебя, Кошка. Ты думаешь, от ее укуса мне будет больнее?

От муки, звучавшей в его голосе, я заморгала и отвернулась. Мнехотелось сказать, что здесь нет его вины и что, даже увеличив силы с помощьюкрови Кости, он остался человеком, а Белинда им не была. Даже мне гораздо легчеубить вампира, чем захватить, не то у Дона коллекция бессмертных была бы кудабогаче. Однако я понимала, что от моего сочувствия Тэйту станет только хуже, ипотому промолчала, притворившись, что загляделась на противоположную стену.

— Кто сказал, что я выбрала тебя? — небрежнобросила Белинда.

— Не имеет значения. Получишь ты меня, — жесткоответил Тэйт. — Знаешь, что такое соподчинение, соска? Из нас троих я —старший, так что ты получишь мою вену или не получишь ничьей.

Я заморгала еще чаще. Как похоже на Тэйта: требовать праваполучить первую пулю или в данном случае первый укус. Именно поэтому из негополучился великолепный командир — он никогда не забывал о своем долге передподчиненными.

Я скорее почувствовала, чем увидела, как улыбается Белинда.

— Сойдешь и ты! Иди сюда.

— Не спеши, — вмешался Кости, прежде чем я успелаобернуться. — Только запястье, Белинда. Не горло!

Она выпятила губы — угрожающе и в то же время капризно:

— Но я хочу горло!

— Очень жаль, — холодно возразил Кости. —Поспорь еще — и останешься голодной.

Я собиралась потребовать того же самого. Разодранноезапястье не так смертельно, как разорванная сонная артерия, особенно еслиБелинда нарушит обещание хорошо себя вести. Впрочем, она, кажется, достаточнобоялась Кости, чтобы поверить, что он заставит ее горько пожалеть об обмане.Такая у него была репутация. Именно по этой причине Кости выбрал из трехсодержавшихся у нас вампиров именно Белинду. Он объяснил, что те двое его незнали и могут подумать, что он не сдержит слова. Белинда же знала. Слишкомхорошо, на мой взгляд, но тут уж я ничего не могла поделать.

Она улыбнулась, потянувшись к Тэйту. Разорванная рубашка наней висела, оставляя открытой грудь, которую она поддерживала ладонями. Пульс уТэйта бился куда чаще обыкновенного и все учащался, но мне подумалось, чтопричиной тому не столько восхищение ее грудками, сколько волнение из-запредстоящего укуса.

— Не бойся, красавчик, тебе понравится, —промурлыкала она, в последний раз облизнув клыки.

Тэйт буркнул:

— Никогда в твоей замогильной жизни, сука.

Белинда только рассмеялась — низким, гортанным,самоуверенным смешком.

— Еще как понравится! — И погрузила острые резцы взапястье Тэйта.

Я видела, как его охватила дрожь, почуяла, как еще чащезабилось сердце. Он стиснул губы, но из них уже успел вырваться тихий звук,похожий на удивленный вздох. Когда Белинда сделала глоток и присосалась крепче,веки Тэйта затрепетали и закрылись. Потом он резко распахнул глаза и уставилсяна меня.

Это продлилось несколько секунд, но они показалисьвечностью. Его глаза цвета индиго разгорелись тем же пылом, как в ночь, когдаон спьяну признавался в своих чувствах ко мне. Я знала: он чувствует опьяняющеетепло, растекающееся по венам. Ту оживляющую волну соблазна, с которой логикасовладать не в силах. Конечно, при укусе вампира так бывает не всегда. Я поопыту нескольких драк знала, что их укусы могут быть чертовски болезненными. Нокогда вампир не хочет причинять боль… это не больно. Ни капельки!

— Достаточно, — отрезал Кости.

Белинда медленно оторвалась, слизывая с клыков капли крови.Тэйт не двигался и продолжал смотреть на меня, будто я стала неумершей изагипнотизировала его.

— Затяни дыры, — приказал Белинде Кости.

Тэйт даже не подумал стереть кровь, медленно стекающую поего руке. Белинда уколола себе большой палец клыком и подержала его надпроколами — они исчезли за несколько секунд.

— Вот почему ты не можешь от него оторваться,Кошка? — спросил, наконец, Тэйт, не замечая никого вокруг.

Меня его вопрос ошеломил, а Кости улыбнулся, обнаживсобственные клыки:

— Тебе хочется в это верить, а, приятель?

— Тэйт, как ты мог такое подумать? — выговорила я.

— Не тревожься, милая, — легко бросил Кости,скалясь той же зубастой улыбкой. — Мне нет дела, какой ложью он утешаетсяночью наедине с собой, когда ты со мной. Белинда, увольнительная закончена!Возвращайся в камеру.

Мы молча вышли. Белинда, пока мы перегоняли ее на нижнийуровень к месту заключения, все время облизывала губы.

Мы каждый день выводили Белинду для тренировок с Тэйтом,Хуаном и Купером. На этом настаивали они, а не я. Все трое отказались признать,что не способны справиться с поставленной задачей, и твердо решили сыгратьактивную роль в захвате людей Джэна. Мне это не нравилось, однако Тэйт былтверд, как никогда. Белинда, видимо, не возражала. Хотя ей больше недоставалось трофеев в виде свежей крови, но появилась возможность выбираться изкамеры. К тому же за сотрудничество она ежедневно получала лишнюю порциюплазмы. Плюс, думается мне, ей нравилось дразнить их бессилием ее удержать —поначалу. После четырех дней унижения ребята стали справляться лучше. Несколькораз им удавалось проткнуть грудь Белинды точно под нужным углом, так что одинповорот ножа, будь он не стальным, а серебряным, покончил бы с ней.

Я не раз убеждалась, что в таком положении вампирыстановятся очень сговорчивыми. Еще неделя практики или около того, и они будутготовы. Кости сможет позвонить Джэну и сообщить, что взял меня и заложников.Тогда я введу в действие свой собственный план. Тот, что касался моего отца и окотором я не говорила Кости. Мне не терпелось приступить к его исполнению.