Рунные витражи - Марина Ясинская

Через два дня Лида была в Петербурге.

Встретившись с Сергеем, девушка пыталась сдерживать себя, старалась скрыть нетерпение и вести себя естественно, но у неё это плохо получалось. И всё же она выдержала почти весь ужин, прежде чем словно невзначай спросила:

– Серёжа, это ведь ты придумал синхронизатор пулемётного огня?

Муж оживился.

– Да, – с заслуженной гордостью ответил он. – Ну, и каков он в деле?

– Ты себе даже представить не можешь, как это всё поменяло! – совершенно искренне ответила Лида. – А ты можешь показать мне чертежи синхронизатора?

– Зачем? – удивился Сергей.

– Очень интересно понять, как он работает. Сергей был несколько сбит с толку.

– Ты раньше никогда не интересовалась оружием…

– Так это обычным оружием, а не тем, что устанавливают на аэропланах. Ты же меня знаешь, – заискивающе улыбнулась Лида.

– Что ж, могу и показать, раз ты просишь. Правда, у меня дома только кое-какие наброски, а полные чертежи я храню на работе. Государственная тайна, ты же понимаешь.

– Понимаю, – легко согласилась девушка. – Покажи, что есть.

Весь вечер она внимательно слушала пояснения мужа, а позже, глубокой ночью, когда Сергей крепко спал, тайком пробралась в его кабинет и скопировала чертежи, выпустив из них, впрочем, несколько деталей. Немцы всё равно не сразу разберутся, что в этих чертежах чего-то не хватает, а к тому времени Евгений Энберт уже будет на свободе…

* * *

Из Полной Социалистической Энциклопедии Советов

Энберт Евгений Викторович, 19.07.1882 – 12.01.1917, военный летчик, известный ас Первой мировой войны. Совершил более двухсот боевых вылетов, сбил более шестидесяти аэропланов противника. В 1915 году был сбит и попал в плен. Освобождён в обмен на технологию синхронизатора пулемётного огня Л.М. Андреевой, позже обвинённой в шпионаже и государственной измене. Проходил по делу соучастником, но обвинения были сняты. Погиб в воздушном бою в январе 1917.

Соловьёв Сергей Иванович, 22.01.1887 – 13.11.1915, военный инженер, конструктор боевых дирижаблей и военных аэропланов, изобретатель синхронизатора пулемётного огня для аэропланов. В 1915 его жена Л.М. Андреева тайно передала технологию синхронизатора немецкому командованию в обмен на военнопленного лётчика Е.В. Энберта. Позже немецкая фирма «Фоккер» приписала изобретение себе. Л.М. Андреева была обвинена в шпионаже и государственной измене, Соловьёв был признан виновным в соучастии и приговорён к смертной казни.

Андреева (в замужестве – Соловьёва) Лидия Михайловна, 11.02.1893 – 1.03.1920, первая женщина-пилот в Российской империи, первая военная авиатрисса в мире. Совершила более пятидесяти боевых вылетов. В 1915 тайно передала немецкому командованию технологию синхронизатора пулемётного огня, разработанную её мужем С.И. Соловьёвым, в обмен на военнопленного лётчика Е.В. Энберта. Обвинена в шпионаже и государственной измене, приговорена к смертной, казни. Указом Императора приговор заменён на пожизненное заключение в монастыре. Освобождена Февральской революцией, примкнула к большевикам. В 1918–1920 – следователь ВЧК СНК. В этой должности преследовала и передала революционному трибуналу всех причастных к делу о шпионаже против неё и её мужа. Погибла в перестрелке с бандитами в марте 1920.

Катастрофа прошлого, определяющая настоящее и будущее, попытка понять происходящее. Обман и иллюзии, разочарования и надежды.

Если стоять на бархане к востоку от Города, то пустыня просматривается далеко-далеко, до самого горизонта. Каждый раз, когда вглядываешься в переливы песка, то можно увидеть горные цепи, поднимающие вершины из желтого сыпучего моря. А вон там, возле багрового восходящего солнца, русло полноводной реки с песчаными волнами. Всё точно как в книге с картинками, которую читает нам Староста. Только это – ненастоящее, плод воображения, марево над пустыней.

Но заманчивые дали всё равно будут притягивать мой взор. Изо дня в день. В перерывах между тяжелой работой и занятиями у Старосты.

– Лесс! Бегом к колодцу! Сколько тебя можно ждать?!

Я понял, что меня зовут, только когда крики стали совсем нестерпимыми. Я должен идти к колодцу в центре Города и крутить ручку, медленно поднимая ведро из подземного источника. Да и опускать тоже осторожно, боясь его разбить, уронив с такой высоты. Пятьдесят оборотов вниз и пятьдесят вверх. Вверх – гораздо труднее, до дрожи в уставших руках, потому что ведро идет полное до краев холодной густой водой. Если тихо-тихо замереть, то можно услышать, как в глубинах земли шумит источник. Он манит и зовет, поэтому надо поскорее передать очередь следующему работнику, чтобы случайно не сделать шаг.

Мне уже шестнадцать, и я давно тружусь наравне со взрослыми мужчинами.

– Иду, иду-у-у!

Меня особо не ругают за задержки, так как я являюсь еще и добровольным наблюдателем. Настоящие наблюдатели (вон они – на двух вышках сидят) не замечают красот пустыни. Они высматривают предметы, которые выносят на поверхность песчаные течения. Тогда горожане спешат, чтобы успеть схватить предмет, а если он большой – опутать прочными сетями и притащить в Город, пока песок не поглотил обратно то, что принадлежит пустыне. Порой появляются очень хорошие вещи, добыча которых – праздник для всего Города.

Я люблю рассматривать древние предметы, наверное, так же сильно, как и пустыню. Мне нравится держать их в руках, изучать старинные надписи, пытаться разгадать скрытые значение и смысл.

В этом Анрика очень мне помогает. Что нас и сблизило. В моем доме, где я живу один после смерти родителей, есть древняя часть стены, в которой покоится табличка с едва различимой надписью: «ул …ова, 14». Я не понимаю, что она означает, но каждое утро, когда ухожу, протискиваясь сквозь крохотную дверь, прикасаюсь к табличке, словно к тайнам далекого прошлого. Анрика, если успевает забежать ко мне в гости, тоже до нее дотрагивается, и тогда наши пальцы иногда встречаются.

Анрика работает на молочной ферме. Свободного времени у нее еще меньше, чем у меня. Но зато у нас есть занятия у Старосты, где мы все встречаемся – я, Анрика, Стас, Крошка.

Я начал спускаться с бархана, когда увидел…

Что это?!

Вдали на юге, куда никогда не ходят наши охотники, среди утреннего марева пустыни передвигалась темная фигура, отбрасывающая длинную тень.

– Путник! – закричал я, не веря собственным словам. – Путник!

«Бом-м-м, бом-м-м», – гулко и протяжно ударил колокол на вышке наблюдателей.

На протяжении всей моей жизни в Город ни разу не приходили чужаки.