Обратный отсчет: Равнина - Токацин

— Пусть сидит подальше от купола, — буркнул Гедимин. — И остальные тоже. Встряхнёт как следует — они все полетят.

Вепуат и двое Скогнов уже сгребли гравий в полуметровую горку. Сармат воткнул в её верхушку самодельное зеркало и поманил к себе Гедимина. Пока Скогны уткнулись в артефакт, сарматы и страж собрались чуть поодаль.

— Эта штука отражает огонь, — сказал Вепуат Хассинельгу. — То есть — куски огня, которые кидают Сэта… ну, ты знаешь.

Клешня на хвосте стража громко щёлкнула.

— Огненные твари… — он оглянулся на дальний, невидимый за шатрами холм.

— Погоди, сейчас не о них, — остановил его Вепуат. — А вот лучи не отражает. Я пробовал. Тут есть ещё какой-нибудь такой… странный урон, который она могла бы отразить? От твоего посоха, например…

— Мой посох её разрушит, — отозвался Хассинельг; он снова забеспокоился и даже отодвинулся от любопытных сарматов. — Я же говорил — огонь, жизнь, металл и вода. Они все тут, и больше никаких нет. Если проверять, то этими четырьмя.

Гедимин мигнул. «Это опять про стихии. И опять не очень понятно.»

— Если зеркало ткнуть металлической палкой, оно треснет, — сказал он. — Это точно.

— Да, оно хрупкое, — внезапно подтвердил Хассинельг. — У Джагулов есть мастера металла. Но я к Джагулам не пойду. И к мастерам жизни тоже. Они таких штук не любят. Тут есть мастер воды. Не очень сильный. Но зато он тут, и я его привёл.

Гедимин посмотрел в зеркало. Вокруг Скогна, отражённого в маленькой пластине, виднелся чёткий синий ореол. «А он сильно светится,» — подумал сармат. «Вдвое сильнее второго. Это и называется „мастер воды“?»

— Вот и хорошо, что привёл, — Вепуат повернулся к Скогну, едва заметным движением кисти включая сигма-сканер. Он встал так, чтобы включения прибора никто не увидел, и Гедимин скрыл ухмылку и не стал выдавать его.

— Попроси его теперь кинуть в зеркало что-нибудь… ну, водяное, — Вепуат дёрнул плечом. — Только осторожно… Это вообще опасно?

— Вода может убить, — отозвался Хассинельг, подходя к Скогнам. Один из них попятился от зеркала, с опаской глядя на стража, другой, наоборот, принял гордый вид. Сарматы переглянулись.

— Понятия не имею, о чём они вообще, — прошептал Вепуат, покосившись на запястье. — У тебя приборы молчат?

— Пока да, — Гедимин чуть отодвинул пластину, прикрывающую дозиметр. «Сканер у нас уже есть. Остаётся дозиметрия. Ещё бы отсечь базовый фон…»

Скогн со смущённой ухмылкой отошёл на пять шагов от зеркала, поправил хвосты на шапке, пошевелил пальцами, то опуская когти, то оттопыривая их до упора. Гедимин с недоумением смотрел, как он скрещивает их перед грудью, оценивающе глядя на пластину. «У него нет никакой воды. Даже фляги с собой. Он что, будет, как мартышка, на зеркало…»

Тонкий прозрачный трос соединил когти Скогна и зеркальную пластину. Гедимин услышал звон. Вода брызгами полетела во все стороны, груда камней мгновенно намокла. Скогн чуть шевельнулся, направляя «трос» в гравий — камни брызнули фонтаном. Струя вновь упёрлась в зеркало — оно даже не шевельнулось. Гедимин ошалело мигал, то оценивая силу водомёта, то пытаясь понять, откуда эта жидкость. «Какой-то фокус с трубками? Но откуда напор? Узкий поток под таким давлением…»

Скогн опустил руки (совершенно сухие, на него даже капля не попала) и с негромким писком повернулся к Хассинельгу. В зеркале уже ничего не отражалось, но оно светилось изнутри странным насыщенно-синим светом — и с каждой секундой ярче.

— Sata! — Гедимин, вскинув руку, швырнул шар защитного поля. Хассинельг стоял чуть сбоку, его не задело, лёгкого Скогна снесло и придавило к земле, а мимо просвистела выплюнутая зеркалом струя. До защитного купола она не долетела — иссякла по дороге, забрызгав и сарматов, и стража, и пять квадратных метров поверхности.

— Замедленная реакция, — пробормотал Гедимин, осторожно трогая зеркальную поверхность. Свечение погасло, но дозиметр ещё кое-что видел — угасающую сигма-пульсацию и ровный повышенный фон — всё по той же «сигме».

— Хассинельг! — Вепуат недовольно сощурился; он уже достал Скогна из-под защитного поля, и тот, повернувшись к Гедимину, бурно шевелил пальцами и верещал. — Можно ж было уйти с траектории! Вот не успел бы Гедимин — были бы все рёбра в кашу!

Ремонтник прикинул силу удара «отражённой» струи и прочность скогнийских рёбер и молча кивнул. Думать, откуда вообще взялась жидкость, и что направило её параллельно земле под таким давлением, он пока не мог — мозг угрожал расплавиться.

— И ты не сказал, что урон отражается не сразу, — отозвался Хассинельг, оглядываясь на «безобидное» зеркало. Вепуат досадливо хмыкнул.

— Огонь отразился сразу. Почему с водой такая задержка — понятия не имею. Пусть кинет ещё раз, но осторожно. Гедимин, ты подстрахуешь?

Сармат кивнул. Он пристально следил за Скогном. «Нет там никаких трубок,» — уже был уверен он. «И воды с собой у него нет. И — тем более — насоса. И рядом с зеркалом всего этого тоже не было.»

В этот раз «фокусник» не готовился — просто резким движением свёл когти на груди и протяжно пискнул. Струя ударила в зеркало, забрызгав всё, что ещё оставалось сухим, а в следующую секунду вторая, «отражённая», врезалась в подставленную Скогном ладонь. Гедимин запоздало схватился за «арктус», но защитное поле было уже не нужно — вода, вместо того, чтобы раздробить Скогну кости и прошить мягкие ткани, разбрызгалась по округе.

— Хэ-эсс… — Хассинельг задумчиво наклонил голову набок. — Значит, оно скорее огненное, чем водяное. Ну, это и понятно — их же плавят. И скорлупу, и металл. Много огня, а воды мало.

Гедимин и Вепуат переглянулись.

— Хассинельг! — разведчик дёрнул задумавшегося стража за накидку. — Вот скажи, что будет, если так кинуть водой вон в то зеркало?

Он указал на расколотую пластину с напылённым мифрилом. Хассинельг щёлкнул хвостом.

— Это тхелен. Погасит удар, но сам бить не будет.

Вепуат оглянулся на Гедимина. Тот молча кивнул. «Выводы.