Обратный отсчет: Равнина - Токацин

Начальные данные, гипотезы… и выводы. Тут не выдумки. Тут какая-то… почти наука. Может, если бы у нас были эти данные…»

— Проверим, — сказал Вепуат, поворачиваясь к Скогну-«подопытному». Гедимин посмотрел под ноги. «Воды было больше,» — думал он. «И при втором выстреле… да, похоже, поверхность резко высохла. Потом всё опять разлилось. Надо следить за водой. Из вакуума она не вытекает. Должна откуда-то браться. И проще взять, где ближе и больше.»

Скогн покосился на него, что-то пропищал и встал перед мифрильным зеркалом. Второй придвинулся было ближе, но «фокусник» громко пискнул на него и свёл когти перед грудью. Струя ударила в стекло и расплескалась, пластина даже не шелохнулась, только зашевелились камешки, подмытые внезапным потоком. Гедимин смотрел на высохший гравий под ногами — воду из него будто вытянуло вакуумным насосом до последней молекулы. «Так и думал,» — он дёрнул углом рта — на ухмылку не хватило веселья. «Что-то там про сохранение материи.»

Мокрое зеркало осталось прозрачным. Ничего в нём не светилось, и отражало оно всё то же самое — то же, что было в действительности, без бредовых искажений. Указатель на дозиметре упорно разворачивался к другой пластине — эта не излучала ни кванта.

— И по-прежнему никаких повреждений, — пробормотал Вепуат, разглядывая зеркало. — Хассинельг! У тебя больше нет никаких… мастеров? Проверить бы ещё на ком-нибудь…

Хассинельг качнул посохом.

— Броннские мастера не выходят из городов. А Джагулы… не надо тут Джагулов. Мастер-Скогн спрашивает — Дим-мин и Вепу-а довольны его делами?

Сарматы переглянулись.

— Чем он это делал? — спросил Гедимин, уже не надеясь на внятный ответ. Была ещё вероятность, что сарматов обманывают, что всё это — подстроенные фокусы. Гедимин вцепился бы в эту версию, но убеждать себя в заведомой лжи…

Скогн опять приосанился — видимо, переводчик добавил от себя что-то лестное. Сармату было не до похвал — у него плавился мозг.

— Среди Скогнов много мастеров воды. Они давно с ней сроднились, — перевёл Хассинельг. — Не так, как огненные твари с огнём, не так, как Селасси, но очень крепко. Если Дим-мину будет нужен мастер воды, пусть он приходит к Скогнам. Но он и сам многого достиг — никто из Скогнов не призвал бы воду в Сфене Молнии!

Гедимин вымученно усмехнулся. Ему было не до скогнийской дипломатии.

— Скажи им обоим «спасибо» от нас, — попросил Вепуат. — И пусть возвращаются в лагерь. Им, наверное, нелегко даются такие… действия.

Скогн ещё пропищал что-то горделивое, но Хассинельг уже выпроводил обоих аборигенов из купола. Гедимин покосился на толпу снаружи и досадливо поморщился.

— Значит, других мастеров у нас нет, — Вепуат задумчиво смотрел на зеркала. — Остаёшься только ты. Можешь шарахнуть из посоха по пластине? Какие там у тебя есть лучи, разряды… может, сгустки?

Страж подался в сторону.

— Одна разрушится, второй не будет ничего, — мрачно сказал он. — Вепу-а, ты никогда не веришь на слово?

Вепуат весело хмыкнул.

— У нас так не принято, Хассинельг. Наука — она про эксперименты. Давай! Ничего, что разрушится. Я сделаю новую.

Хассинельг повёл плечами и медленно поднял посох.

— Хорошая штука была. Жалко.

Его слова заглушил звон разлетающихся осколков. Белая вспышка взорвала пластину изнутри, вколотив ручку в гравий. Гедимин запоздало сообразил, что надо было подстелить защитное поле — а теперь придётся выковыривать осколки, и часть наверняка останется… лишь бы никто их не сожрал! Хассинельг поддел посохом крупный кусок стекла, подобрал его и протянул Вепуату.

— Хорошая была штука.

— Не переживай, — отозвался тот, поворачиваясь к мифрильному зеркалу. — Я сделал, я и разбил. Давай теперь по этой штуке!

Хассинельг передёрнул плечами.

— Странные у вас обычаи…

Белая вспышка сверкнула и угасла. В зеркале не отразилось ничего, кроме странного существа с посохом из позвонков — тусклым, совершенно не светящимся. Вепуат, щёлкнув по стеклу, оглянулся на Гедимина. Тот пожал плечами.

— Из чего ты вывел, что так и будет? — спросил он у Хассинельга. Тот щёлкнул хвостовой клешнёй.

— Тхелен вне стихий. Всё поглотит и ничего не выпустит. Сильнее — только священный металл. Скоро ночь, а Дим-мину идти на бдения. Зря ты не даёшь ему спать. С Пламенем говорить тяжело, нужен отдых.

Вепуат — а за ним и Гедимин — ошалело мигнул.

— А… ладно. Ты иди. Спасибо, что помог, — пробормотал разведчик, выпроваживая стража из-под купола. Едва тот оказался снаружи, защитное поле уплотнилось до непрозрачности, и Гедимин со сканером склонился над гравийной россыпью. Выискивать осколки было проще, чем думать о нарушениях законов физики.

…Стеклянная пластина медленно остывала. Вепуат, вытряхнув в поддон остатки шихты и наскоро вынув из печи кейек, уселся за стол и придвинулся к Гедимину, заглядывая через плечо в его приборы.

— Ну что? Видно что-нибудь?

— Угу, — отозвался Гедимин, угрюмо щурясь. «И к лучшему, что никто, кроме нас, этого не видит.»

— Ага! — Вепуат положил рядом свой анализатор и навис над ним. — Вот говорил же я — без дозиметра никуда. Пульсация?

Гедимин кивнул. Пульсацию он видел хорошо — одну и ту же, с незначительными отличиями на первых миллисекундах, а то даже и без них. Пульсирующую «сигму» излучал «подопытный», так же «светила» ему навстречу зеркальная пластина, внутри которой уж точно не было никакого пульсатора.

— Ха! Ну, как я и говорил, — Вепуат сунул свой сканер Гедимину под нос, заслонив экран дозиметра. — Никаких нарушений законов сохранения. Вот подземная линза, а вот и вода — там исчезла, тут появилась.

— Угу, — отозвался Гедимин. — Простейшее дело. По микропорталу на каждую молекулу… дистанционному внутрипланетному, без контрольных инструментов, без настройки… Sa hasu!

Вепуат похлопал его по плечу.

— Так уж и без! Помнишь, как в первый раз он долго готовился? Шевелил пальцами, не мог сосредоточиться? Видимо, возился с настройкой. Искал воду, примерялся… А когда она была