Через пески - Хью Хауи

нырок, на который не способен никто, кроме вас. – Он повернулся к Лилии. – Ну как, нравится? Надеюсь, тебе еще не пора спать.

Среди присутствующих было немало ребятишек одного возраста с Лилией и даже младше, так что Палмер воспринял его слова скорее как насмешку. Сам Палмер выглядел тут чужим – в отличие от Вик, если бы она вдруг оказалась в этом заведении. Но с Лилией все было совсем по-другому. Она будто явилась с другой планеты: это замечал каждый. У Палмера вдруг возникло желание тайком увести ее отсюда, вернуться по звездам в Спрингстон, и к черту любые последствия.

Вероятно, Следж почувствовал замешательство Палмера и обнял его за плечи, притягивая к себе. Палмер оттолкнул его руку – возможно, чересчур грубо, чисто машинально среагировав на неожиданный жест. Следж пронзил Палмера яростным взглядом, в котором не осталось и следа от былого добродушия. Казалось, все замерли, глядя только на них.

– Все в порядке, – проговорил Палмер. – Все в порядке. Просто не люблю, когда ко мне прикасаются.

Следж рассмеялся, собравшиеся последовали его примеру. Палмер проверил пистолет, засунутый за пояс под курткой: на месте. Он беспокоился, что Следж мог его нащупать.

– Развлекайтесь, – сказал Следж. – Вы займете почетное место на сцене, когда группа закончит выступать. Увидимся там.

Следж кивнул парням, не сводившим взгляда с Палмера и Лилии. Палмер тоже помахал им.

– Что он тебе сказал? – спросил Палмер у Лилии, как только Следж ушел.

– Он дал мне этот платок и велел выбросить старый. – Она показала кусок красной ткани, который держала в руке. – Мне теперь нужно его носить?

– Нет, – ответил Палмер, забрав у нее платок и сунув его себе в карман. – Прости, что я впутал тебя во все это, но обещаю: начиная с завтрашнего дня ты больше не будешь иметь дело с этим дерьмом. Твердо обещаю.

– Тут, в общем, не так уж плохо. – Она глотнула воды из кружки и огляделась. – Все лучше, чем каждый день мыть посуду и копаться в грязи.

Палмеру не понравились эти слова, хотя винить Лилию в чем-нибудь было трудно. Разве он не сбежал в Лоу-Пэб по той же причине? И разве Вик не поступила так же? Тут было веселее. Парни и девушки не спали допоздна, развлекаясь под старые мелодии, которые удалось добыть из-под песка. Жизнь бандита в Лоу-Пэбе казалась заманчивой, но лишь до тех пор, пока твои друзья не начинали погибать. А потом ты либо думал о том, как сбежать, либо попадал в ловушку, желая отомстить, и оставался тут до конца жизни.

– Да, и он почему-то думает, что мое имя – Злилия, – сказала его сестра. – Через «з». Я так и не переубедила его. Как думаешь, мне пошла бы такая прическа?

Она показала на девушку с дредами, и у Палмера в очередной раз замерло сердце. Какой бы жуткий путь ни избрала сводная сестра, виноват был он один. Еще этим утром он почти не воспринимал Лилию как члена семьи – лишь хотел использовать ее, чтобы получить желаемое, то, что оставалось недосягаемым для него. А чуть не сходил с ума от мысли, что кто-то другой пытается сделать то же самое.

27

Свидетельство невозможного

Коннер

– Есть что-нибудь? – спросил Коннер, сидевший рядом с братом.

Роб пытался поймать сигнал от украденных ботинок. Третья ночь поисков – после очередного рабочего дня, долгого, как обычно. Очередь на ремонт и обслуживание техники выстроилась на километр, и Роб зарабатывал больше денег, чем Коннер видел за всю свою жизнь. За дайвинг платили куда меньше, чем за починку снаряжения.

– Нет, – ответил Роб, не скрывая разочарования. – Пока ничего. То ли я слишком далеко, то ли просто слишком много помех.

– Может, ботинками сейчас не пользуются, – предположил Коннер. – Попробуй в другое время.

– В песке все равно должны быть остаточные волны, – сказал Роб. – Но я ничего не наблюдаю. Похоже, мы далековато.

– Трудно подобраться ближе, когда не знаешь, в какую сторону идти. Они могут быть в Лоу-Пэбе. Или даже в горах.

Роб проворчал в ответ, что вряд ли это так, и продолжил поиски.

Коннер залез в планшет Роба, ожидая, когда тот наконец сдастся и они смогут поужинать. В планшете было полно записей, сделанных братом, – большей частью мысленные сигналы, которые оголовье закачивало в костюм. Роб мог создать некую сущность из пескамня и сохранить свои мысли, чтобы позже воспроизвести их. Для этого все равно требовались дайверский костюм или жезл, к тому же батареи мигом садились. Коннер считал, что в этом нет ничего, кроме потакания собственной лени и нежелания тренироваться. Но когда устройство было подключено к ветрогенератору, как сейчас, о расходе энергии можно было не беспокоиться, и Коннер развлекался тем, что создавал стеклянные шарики с помощью программы «Платон-1», а потом пускал их с вершины, глядя, как они оставляют следы на склоне дюны.

– Давай поедим, – сказал Коннер, которому стало скучно. – Попробуем еще раз завтра. Например, утром.

Роб вздохнул, но все же выключил жезл и снял оголовье с маской. Он выглядел усталым – может, от поисков, а может, от бесконечных ремонтов. Все трое были постоянно заняты в мастерской, которую помог им организовать Нэт. У Коннера пока что еще не было времени, чтобы как следует понырять; он лишь один раз мельком взглянул на Данвар с высоты в сто пятьдесят метров. Все свое время он тратил на помощь Робу. Глоралай руководила всем делом, договариваясь с клиентами, ведя учет доходов, бегая в поисках запчастей и организуя работу.

По прошествии двух дней Коннер уже не понимал, почему его так беспокоила мысль о Данваре. Усилия Роба, скорее всего, ни к чему не привели бы, а импровизированный дайверский рынок ничем не напоминал суматошный Лоу-Пэб или едва державшиеся остатки Спрингстона. Казалось, тут собралась лучшая часть обоих городов, и Коннер не вполне понимал, почему так вышло. Если разгадка вообще была, то на нее намекала общественная карта, которую он обнаружил в вечер их прибытия.

Ее трудно было не заметить. Карта окружающей местности, нарисованная на нескольких листах фанеры и висевшая на стене главного здания, где Нэтов клан Драконов Глубин собирался трижды в день: каждый отчитывался о своих нырках. Нелепо: ее могли видеть не только Драконы Глубин, но и все местные дайверы. И люди показывали на ней свои открытия. Подобный обмен информацией шел вразрез с дайверским кодексом. На виду у всех красовались рисунки самых высоких зданий, важным объектам давались имена, были отмечены даже направления и расстояния до мест, подходящих для дайвинга. Из тех мест, что были не слишком глубокими, шел основной поток стройматериалов.

Если бы погребенный город был легко доступен, подумал Коннер, дайверские группировки и банды сейчас дрались бы за трофеи.