Книга начал - Салли Пейдж

это молитвой (как-никак она еще все та же серая мышка Джо, которая, если уж речь заходит о Боге, застряла где-то посередине)… благодарность Еве, матери Малкольма.

Но тут вслед за ней по лестнице поднимается Руфь, и до слуха Джо доносится ее шепот: «Да благословит тебя Бог, Ева Басвелл».

Глава 28

Есть ли у тюленей уши?

Руфь быстро успела найти общий язык с официантами и узнала от них, что, оказывается, книги бывшей библиотеки можно брать домой почитать. Более того, здесь это даже приветствуется. И теперь она возвращается к столику (все еще закутанная в пальто) с двумя томиками Агаты Кристи.

– Почему вы не хотите снять пальто? – озабоченно спрашивает Малкольм.

Ему-то снять пальто ничего не стоит, а Джо лишь минуту назад перестала дрожать как осиновый лист.

Одна из отважных молодых пловчих, вернувшись в раздевалку за вещами, сказала, что в следующий раз обязательно возьмет с собой бутыль с горячей водой.

– Это просто фантастика, – сказала она.

– Что именно? Плавать с этой бутылкой? – спросила Джо, и вся раздевалка покатилась от хохота.

Так Джо, вновь выставив себя на посмешище, вспомнила об Эрике.

– Нет, – широко улыбнулась молодая женщина. – После того как оденешься, засунь ее под лифчик. Творит чудеса.

Джо сбрасывает пальто, а Малкольм наклоняется к ней, чтобы помочь. Женщина замечает, что под его рубашкой в серую полоску что-то блестит. Это большой бирюзовый медальон в виде солнца. Мужчина торопливо прячет его и поворачивается к Руфи.

– Нет, я пока побуду в пальто, благодарю вас, Малкольм, – отвечает викарий. – Симпатичный медальон, – вскинув брови, прибавляет она.

Малкольм несколько секунд смотрит куда-то в пространство.

– Наверное, мне следовало уговорить вас подождать до весны, – с тревогой в голосе говорит он, пропуская мимо ушей замечание о медальоне.

Джо не отрывает взгляда от воротника его рубашки (медальон теперь надежно спрятан), а потом быстро опускает глаза на его обувь. На нем все те же туфли от Лобба, но, как только на дюйм приподнимается краешек его брюк, она замечает поразительно яркие оранжевые носки с узором из крупных ромашек.

Руфь отбрасывает притворное раздражение.

– Ерунда… это был потрясающий опыт, правда, Джо?

– Я думаю снова пойти туда на следующей неделе, – отзывается Джо.

– Даже так? – Руфь, кажется, ей не верит. – Нет-нет. Лично мне кажется, что подобные занятия могут вызывать зависимость. Малкольм, как часто ваша мать плавала в этих прудах?

– О, почти каждый день. Говорила, что, даже когда чувствовала себя не очень, стоило только сходить окунуться, сразу все как рукой снимало. Хорошо плавала, даже когда ей было уже за восемьдесят.

– А вы с ней когда-нибудь плавали? – спрашивает Джо. – То есть когда были разрешены смешанные купания?

– Нет, никогда, – коротко отвечает Малкольм и повторяет фразу, в свое время удивившую Джо: – Я – человек не очень-то смелый.

А носки-то надел довольно смелые для бывшего налогового аналитика.

– Ну-с, давайте заглянем в меню, – торопливо продолжает Малкольм, – и закажем нашим пловчихам чего-нибудь вкусненького. Вы это заслужили. Я угощаю. Выбирайте все, что душа пожелает. Не сдерживайте самых смелых порывов.

Джо берет меню, склоняется над ним, но сквозь ресницы видит, что Руфь продолжает смотреть на Малкольма изучающим, пытливым взглядом.

– Ого, привет, Джо!

Джо разворачивается и в нескольких шагах от себя видит Ландо вместе с миниатюрной темноволосой женщиной. Она держит за руку темноволосого мальчика, такого же ладного и опрятно одетого, как сам Ландо (что, по мнению Джо, довольно-таки удивительно для ребенка, которому, судя по всему, не больше шести лет). Это если не говорить о прическе. Его волосы выглядят так, будто он сам себя подстриг.

– Привет, Ландо! – откликается она. – Как дела?

– Прекрасно, – не спеша отвечает он, а сам глаз не сводит с шапочки с помпоном, которую Джо так и не сняла. – Джо, познакомься, это моя жена, Саша, а это наш сын, Ферди. Саша, это Джо, – говорит он жене, и маленькая элегантная женщина с улыбкой протягивает ей руку. – Ну да, сам себя стриг, – смеясь, сообщает Ландо, заметив, куда устремлен взгляд Джо. – Там, у него в волосах, осталось довольно много клея. Он подумал, что это гель.

Джо широко улыбается Ферди, который также смотрит на Джо. Похоже, на мальчика женщина не произвела абсолютно никакого впечатления.

– А уши бывают у всех зверей? – неожиданно спрашивает Джо сын Ландо.

Она слышит, как Малкольм раскатисто смеется. Джо смотрит на друга, ища у него поддержки, но он, хоть и сочувственно ей улыбается, тоже беспомощно пожимает плечами.

– Не знаю, что и сказать… мм… нет, не знаю.

Ферди все так же не сводит с нее пристального взгляда.

– Э-э-э… может быть, нет у тюленей? – предполагает Джо.

Ферди продолжает смотреть на нее.

– А что скажете про пауков, червяков и крокодилов? Выходит, знаете вы не так уж много, да? – торжественно добавляет он.

Саша и Ландо от неожиданности вздрагивают.

– Ферди, так говорить со взрослыми неприлично! – чуть не в один голос восклицают оба.

Но сама Джо с ними не согласна. Ведь мальчик констатировал очевидное.

Пользуясь возможностью, она представляет супругам своих спутников, причем про Руфь сообщает буквально пару слов. Новость о Беглянке-викарии, возможно, устарела, но Джо не очень хочется раскрывать ее личность.

И тут возле столика появляется еще кое-кто.

– Ландо, Саша, извините, что опоздал. Привет всем… – Он замечает Джо и улыбается ей. – О, привет! А ты что здесь делаешь?

Подняв глаза на Эрика-викинга, Джо сразу жалеет о том, что вовремя не сняла шапочку с помпоном. Она в двух словах рассказывает про заплыв и представляет ему своих друзей.

– А это Эрик-оптик, – добавляет она.

– А почему не викинг? – вполголоса и явно разочарованно бормочет он.

– Ах, так викинг вернулся? – так же вполголоса спрашивает Руфь.

– Как думаешь, Эрик, моя прическа – ноко? – спрашивает Ферди викинга, дергая его за руку.

– Конечно, – следует немедленный ответ.

– Вот видите, – говорит Ферди, глядя на родителей так, словно только что привел железобетонный аргумент и выиграл спор.

– А что такое «ноко»? – озадаченно спрашивает Джо.

– А-а, это Ферди с Эриком придумали свой язык, – смущенно вздыхает Ландо. – Думаю, «ноко» значит «круто».

Эрик тем временем поворачивается к высокой фигуре позади себя:

– Так вы, значит, тот самый Малкольм, который пишет книгу про Хайгейтское кладбище?

Джо сидит ни жива ни мертва. Ей совсем не хочется, чтобы Малкольм считал ее болтушкой, которой нельзя доверять секреты.

– Я рассказывала Эрику про ваши исследования, – торопливо сообщает она. – Но объяснила ему, что вы еще сами не знаете, о чем будет ваша книга.

Малкольм слегка склоняет голову