Книга начал - Салли Пейдж

в ее сторону, как бы в знак понимания.

– О да, это очень увлекательное занятие. А вы сами, Эрик, бывали когда-нибудь на этом кладбище?

Ответить Эрик не успевает: к ним подходят двое официантов. Собравшаяся возле столика небольшая толпа народу явно создает неудобства, и обе компании, с извинениями и обрывками фраз, спешат разделиться. Один из официантов провожает Ландо, Сашу, Ферди и Эрика к столику в другом конце ресторана. Второй ставит на столик Джо воду, бутылку красного вина и начинает принимать заказы.

– Итак, Джо, – говорит Руфь, протягивая руку к бокалу с вином, – расскажите-ка нам про этого Эрика-викинга.

Не в силах сдержать смех, Джо опускает голову на руки.

– Честное слово, не знаю, с чего начать, да и вообще не уверена в том, что тут есть что рассказывать, – произносит она наконец.

Малкольм начинает разливать всем воду.

– Думаю, Джоанна, вы могли бы рассказать преподобной Руфи кое-что про Джеймса. Так сказать, для начала. Если, конечно, вы не против.

«Для начала? Какого начала?» – думает Джо, но не возражает и послушно посвящает Руфь в основные перипетии своих отношений с Джеймсом, а также в свои проблемы (какими бы сложными они ни были) в отношениях с Люси. Ответа на свое последнее письмо, в котором Джо писала про рождественские пожелания, она до сих пор не получила, что крайне ее огорчает, вплоть до легкой паники.

Итак, все трое наслаждаются выбранными ими блюдами, запивая их уже вторым бокалом вина. Рассказ Джо занял довольно много времени, тем более что Руфь с Малкольмом задавали много вопросов, особенно про Джеймса, и в конце концов сошлись на том, что этот человек «мизинца не стоит нашей Джоанны». А Джо заметила, что чем больше она говорила про Джеймса, тем убедительнее ей казалось мнение о нем обоих друзей. Она уже ощущала растущее раздражение по отношению к нему, а заодно и злость на себя за то, что так долго мирилась со своим положением и безо всякой борьбы махнула рукой на друзей и на многое в жизни, что прежде очень любила. Впрочем, до борьбы дело и не дошло бы. Джеймс совсем измотал ее, приводя свои бесконечные доводы, доказывающие, почему он прав, а Джо – нет. Благоразумный мужчина. А если это ее не убеждало, Джеймс начинал дуться. И такое могло продолжаться не один день.

– Ну а теперь перейдем к вашему викингу, – облегченно вздохнув, говорит Руфь.

– Никакой он не мой викинг, – парирует Джо и тут же смеется, насколько нелепо это звучит.

– Мне кажется, вы ему очень нравитесь, – решительно объявляет Руфь.

И Малкольм присоединяется к ее мнению.

– Я знаю, что она нравится этому молодому человеку. Я внимательно наблюдал за ним… он все время смотрел в вашу сторону. Я уверен, что мы с вами, преподобная Руфь, этому молодому человеку были совершенно неинтересны, – усмехается Малкольм.

Щеки Джо так и пылают. Должно быть, от выпитого вина или от тепла в помещении после холодной воды водоема.

– Но он встречается с Клэр, – возражает она.

А сама борется с искушением спросить: «Вы в самом деле считаете, что я ему нравлюсь?» Но не делает этого, а продолжает рассказывать про девушку с карамельно-ирисковыми волосами и про то, как Эрик лично спрашивал у нее, не имеет ли Джо что-нибудь против.

– Потому что они вроде как встречаются, – поясняет она.

Руфь негромко хмыкает.

– Может быть, – говорит она, – вы делаете слишком поспешный вывод?

– Я несколько раз видела их вместе, – стоит на своем Джо.

У нее просто нет другого объяснения для его слов. И наверное, это к лучшему: зная, что Эрик встречается с другой, она ограждает себя от неизбежного. Джо может сидеть здесь со своими друзьями самых разных возрастов, но ей все равно трудно убедить себя в том – если уж на то пошло, – что возраст не имеет никакого значения. Жизненный опыт с Джеймсом показал ей, что еще как имеет.

– Боже мой, – вдруг замечает Руфь, – а какие у него татуировки! Он похож на нордического бога.

– Локи, – провозглашает Малкольм. – Настоящий Локи с бирмингемским акцентом.

Руфь безучастно смотрит на него.

– Локи – это такой скандинавский бог, весьма озорной и лукавый… – объясняет Малкольм.

– Ну да, как в фильмах про супергероев, – соглашается Джо и думает, что прилагательное «лукавый» очень даже подходит к Эрику.

– И еще Локи умел превращаться в животных, – добавляет Малкольм.

И тут начинается. Руфь и Малкольм вновь принимаются играть в словесный пинг-понг над тарелками с пастой.

Малкольм:

– В быка.

Руфь:

– Нет-нет, бык слишком злой и неповоротливый (удар).

Малкольм:

– Тогда в крупную собаку типа сенбернара?

Руфь:

– Слишком слюнявый. Эрик-викинг больше похож на волка (удар).

Малкольм:

– Волк?! Волк? Для волка он слишком добродушный.

И тут в турнир встревает сама Джо:

– Глядя на него, я всегда думала, что он похож на моржа.

Ни Руфь, ни Малкольм с ней не соглашаются (но ведь, с другой стороны, они никогда не слышали его лающего смеха), и на этой точке веселая дискуссия прекращается: к ним возвращается официант, чтобы забрать грязные тарелки и принять заказ на десерт.

Пока они ждут десерт, Руфь переводит свое внимание на проблему Люси.

Каково было Люси в обществе Джеймса?

– Трудно сказать – я всегда думала, что Люси прекрасно держит себя в руках, но теперь…

А как она вела себя с другими бойфрендами?

– Нормально, если не считать Ленни еще в школе, который потом оказался воришкой.

А Сандживу Джеймс нравился?

– Не очень, но он всегда старался не подавать виду.

А каково это было, когда Люси переехала в Амстердам?

– Хорошо, потому расстояние не имело такого большого значения, как я опасалась. Но мне не хватало всяких мелочей, например встреч с подругой за чашечкой кофе.

Как она считает, почему Люси так на нее рассердилась?

– Люси сильно расстроилась, что Джеймс меня так обидел, но теперь я думаю, что она злится и на меня тоже.

Почему?

– Может быть, когда она вернулась домой в Англию, я была ей не самым лучшим другом, и еще мне кажется, что ее очень беспокоила перспектива того, что я вернусь к Джеймсу.

А вы бы вернулись?

Джо улыбается Малкольму.

– Только не теперь. Возможно, он был хорошим любовником, но моим другом он не был никогда.

Что вы чувствуете в отношении ребенка Люси?

– Я за них счастлива.

Здесь Руфь делает паузу и ждет, что Джо скажет дальше, но та молчит.

Когда ей рожать?

– В начале февраля.

– Вы должны, – решительно говорит ей Руфь, – в ближайшие же выходные съездить домой. А за магазином