Университет имени Конкордии Непобедимой. Проклятое число - Анастасия Юрасова

— Ох, еще одна загадка, на которую меня просто не хватит.

— Пуэлла…

— Прости меня, пожалуйста, Вин. Я не могу здраво мыслить, когда перед глазами постоянно встают картины разрушенного Шикка и мертвой бабушки. Понимаешь, я просто…

— Понимаю. И поэтому пойду. Слушай, я думаю, сиделка скоро вернется. Скажи ей, что тебе лучше, и через пару дней мы увидимся в студенческом городке.

Пуэлла слабо кивнула:

— Маскарад, да. Праздновать первый месяц учебы, который прошел мимо меня стороной.

— Ты почти ничего не потеряла, Эл. Здесь был хаос, переворот. Смерть ректора, поиск нового. Сейчас у нас дайр Дамнаций в качестве временно исполняющего обязанности, но скоро обещали прислать нового, кого-то совсем высокородного, из Круга — возможно, члена Клана.

— Да уж, могу вообразить, что здесь творилось. Но я рада, что Корвус свободно ходит по Университету, а вас больше не пытаются убить. Долус ведь успокоился?

Вин бросил на Пуэллу многозначительный взгляд.

— Он, Аранэ и вся их веселая компания, включая двух твоих соседей по комнате, внезапно скончались во время боевой тренировки. Это была первая практическая пара по чакральной магии и декурсе-знанию, и дайра Децедера решила потренироваться с Манипурой. Все вышло из-под контроля, чакры ребят внезапно направились против них же самих и выбросили астральные тела из физических, перерезав Нити Жизни. — Юноша вздохнул. — Децедера сказала, что это массовое самоубийство. Якобы невозможно случайно сконцентрировать Манипуру на собственной Нити, иначе она не стала бы просить делать это студентов-первокурсников в качестве вступительной разминки.

«Корвус. Это был точно он: решил убрать всех, кого можно и нельзя. На всякий случай».

И, хотя она не слишком-то любила ни Долуса, ни Аранэ, ни уж тем более отвратительного лиса-фамильяра с его заносчивой хозяйкой, на сердце у девушки сделалось тяжело. Грустной была даже сама мысль о том, чтобы вернуться в свою комнату и увидеть двухэтажную кровать рядом пустующей.

«Они не заслужили такой судьбы. Никто не заслужил».

— Какая жалость, Вин. Я правда очень им сочувствую.

— Мне кажется, ребята покончили с собой, потому что боялись твоего фамильяра, — сокрушенно вздохнул юноша. — Решили, что лучше уж так, чем в мучениях.

— Мои подозрения примерно такие же.

— Ну, это… ладно. Не буду тебя отвлекать. Эй, Рин-Тадд, отойди от ширмы! Пошли в портал, нам пора на лекцию.

Двое прощально кивнули Пуэлле, минули порог и плотно закрыли за собою дверь. Их шаги растворились в коридоре, оставляя девушку совершенно одну. Пока сиделка не вернулась, она быстренько приоткрыла мешочек, чтобы полюбоваться сияющими внутри монетками: то, как они переливались, очень успокаивало и грело сердце.

«Погодите-ка… что?»

Внутри было еще что-то, помимо денег. Какая-то маленькая бумажка.

«Записка?»

Пуэлла извлекла ее, поспешно развернула. Перед глазами потемнело, сердце ушло в пятки.

«Привет, Златолик мой!

Бизнес процветает, наше мыло стали даже в Обрисе и Кейдаме покупать. Добавила денег от себя, купи себе платьице получше! Я очень сильно люблю тебя! Скучаю! Твоя Амика.

P.S. Спасибо за то, что уговорила меня познакомиться с Продитом. Он просто лапочка, и мы счастливы вместе уже целый месяц!».

— Ах, так это лишь приписка от Амики… — стало легче дышать, но в тот же миг горло сдавили слезы. В памяти снова всплыло видение Оракула: мрачное, жуткое, жестокое, как и сам этот мир.

Пуэлла убрала записку обратно в мешочек, положила его на маленькую тумбочку рядом с койкой и уснула, не дожидаясь сиделки.

Когда она открыла глаза, вокруг было темно и тихо. Ни звука, ни шороха, ни случайного запаха, ни призрачного ветерка — словно время вдруг остановилось. Несмотря на мнимое спокойствие атмосферы, девушка сразу почувствовала, что что-то здесь не так: весь мир словно замер в ожидании удара, чего-то очень страшного, уже топчущегося на пороге.

«Только бы не декурсии, — подумала она лихорадочно. — А вдруг они прорвались в Двенадцать Держав уже сейчас?»

Тревога накрыла ее с головою. Знакомый необъяснимый приступ, ставший для Пуэллы новой привычкой. Девушка закрыла глаза и сосредоточилась на биении собственного сердца, чтобы отвлечься, но от этого становилось еще страшнее: казалось, что прямо в эти мгновения на нее пристально глядит кто-то. Стоит прямо рядом с койкой. Таращит свои глазенки.

«Пуэлла, прекрати! — девушка распахнула глаза. Ну конечно, ровным счетом никого. — Эх, да что ж такое… сначала мне снился Корвус, да так, что я жить нормально не могла, теперь вот — приступы страха. Интересно, у меня когда-нибудь будет все хорошо?»

Девушка осторожно поднялась с койки и, покачиваясь, прошлась взад-вперед от ширмы и до двери. Прохладный пол приятно холодил ей ноги, воздух сделался непривычно ледяным, щекочущим, будто прикосновения маленьких детских пальчиков… все вокруг разом переменилось, ожило, ветерок лентой вплелся в кудрявые волосы Пуэллы, заглянул ей под рубашку пижамы, игриво прижался к ноге. Что-то скрипнуло совсем рядом, за ее спиною. Девушка невольно обернулась — и ахнула.

У двери, прижимаясь друг к другу, стояли двое — черноволосые юноши с длинными челками, ниспадающими на глаза. У того, что справа, взгляд был яростный и пустой, как у раззадоренного хищника, у левого — испуганный и блестящий, как у загнанной лани. Кто они, девушка догадалась почти сразу: близнецы, единственные студенты таинственного факультета косте-знания, тайного настолько, что о нем было известно только название. Близнецы, один из которых был хозяином, а второй — шкурой для вселившегося в него каким-то образом фамильяра. Жуткое зрелище.

К слову, одного из них она уже встречала прежде — в магазинчике-салоне Роза, где тот делал себе татуировку. Парень, вроде бы, остался недоволен обслуживанием и тем, что тату делались без участия бытовой магии, по-обычному, с использованием машинки и бинтов.

— П…привет.

Юноши переглянулись, и тот, что со звериными глазами, резко вытолкнул второго вперед, держа сзади за горло вытянутой рукой. Пуэлле стало не по себе.

— Хозяин рад видеть тебя. Я, Вермис, говорю от его имени.

Голос у юноши был шипящий и тихий, похожий скорее на эхо, призрачно отлетающее от стен каких-нибудь катакомб. Пуэлла почувствовала, как по ее коже пробегает холодок. Да и в самой комнате вдруг сделалось прохладно; стоячий ледяной воздух заколол в ноздрях, коснулся голых пяток, запутался в волосах. Больше всего на свете девушке хотелось, чтобы эти двое ушли. Ну что, ради Демиургов, им было от нее нужно?

Вермис, фамильяр, тихо прочистил горло и поднял на Пуэллу свои полные слез глаза. Жалкое, бедное создание, являющее собой нездоровый гибрид двух существ, подумалось девушке. Она желала бы помочь ему, но навряд ли была способна хоть как-то облегчить эти муки.