Правила игры в любовь - Ева Ночь

Здесь идеально. Я подавляю в себе желание потрогать стены или столик, за который мы садимся. Услужливый официант уже рядом. Ландау что-то заказывает, а я слежу за его естественными жестами, пялюсь на красивые губы. Жалею, что он останется один.

Это неправильно. Он обязательно должен быть чей-то. Потому что я не вижу его ни свободным охотником, что не пропускает ни одной юбки, ни злобным мизантропом.

Мы сидим напротив друг друга. Ландау кладёт локти на стол, но это не кажется мне диким и неправильным, нарушающим этикет. Это кажется правильным, потому что он наклоняется ко мне, смотрит в глаза. Между нами стол, но мы близки настолько, что окружающий мир перестаёт существовать.

— Эт-то не р-родители, Таня. Это я настоял, чтобы мы познакомились и встретились. Это не они договорились, а я тебя выбрал. Потому что ты мне всегда нравилась, девочка со скрипкой.

Он умолкает, официант ставит перед нами кофе и испаряется, а я сижу, оглушённая. Мне сложно поверить и осознать то, что я услышала.

— Я всё о тебе знаю, Таня. Все важные события твоей жизни, — поправляет он сам себя и вздыхает, сводит брови, и мне непривычно видеть его таким сосредоточенно хмурым, немного печальным. — Думал, история с Королём осталась в прошлом, и у меня есть шанс. Я готов был подождать, сколько надо. Но сейчас вижу: в этом нет особого смысла.

— Я люблю его, — произношу так тихо, как могу.

Сашка кивает. Сцепляет пальцы в замок, а потом нехотя убирает локти со стола, берёт чашку, надпивает кофе.

— Время ничего не изменило, — оправдываюсь немного виновато. — Всё осталось, как и прежде. Годы ушли, а чувства — нет.

Ландау снова смотрит на меня с мягкостью и добротой. От его взгляда хочется плакать. Я глотаю ком и невольно прикасаюсь руками к горлу. Может, станет легче дышать.

— Надеюсь, он ценит и будет ценить. И тебя, и твои чувства, — Ландау даже страдает как-то интеллигентно, но то, что творится у него в душе, прорывается сквозь взгляд, в котором вспыхивает молнией страдание. — Я бы много отдал, чтобы услышать эти слова от тебя в свою сторону. Но я бесконечно опоздал. К сожалению.

Он снова пьёт кофе и уже не поднимает глаз.

— Я знаю историю, связанную с Закревским, — голос его звучит тихо, но чётко, а я сразу не могу сообразить, кто такой Закревский и что с ним связано. — Кракен, — поясняет он, видимо, уловив моё напряжение. — Юрий Закревский. И знаю, что он вернулся А ещё знаю, — произносит Ландау ещё тише, — что ты была свидетелем преступления, которое он совершил. И поэтому предлагаю помощь. Любую. Я не хочу, чтобы тебя нашли однажды, как Потоцкую. Мёртвой.

Таня

Настоящее время

Я не знаю, что ему сказать и как успокоить, потому что и сама тревожусь. Не стану показывать свой страх. Мне сейчас важно, чтобы Сашка ушёл если не с лёгким сердцем, то с пониманием: я не одна. За меня есть кому постоять.

— Я думаю, до этого не дойдёт, — улыбаюсь ободряюще, но уверенности, что все проблемы рассосутся в одночасье, у меня нет.

— Мой телефон ты знаешь. Что бы ни случилось, какая бы помощь тебе не требовалась, звони в любое время дня или ночи. Я помогу.

— Спасибо, — благодарю, уверенная, что никогда не сделаю этого. Но его готовность помочь ценю. — Родителям пока не говори, ладно? — прошу его, собираясь уходить.

— Это твоя жизнь, Таня. И можешь быть спокойна: если они что-то и узнают, то не от меня. Думаю, ты сама должна с ними поговорить. И даже если не поймут и не примут твой выбор, это не страшно. Главное, чтобы тебе было хорошо. Иди, тебя ждут, — кивает он головой на выход, где маячит Король.

И я ухожу. Мушкетёры идут вслед плотной стеной, но я всё же оборачиваюсь, чтобы краем глаза выхватить Сашкину фигуру.

Он сидит, опустив плечи. Красивый профиль и лицо, похожее на маску, по которой ничего нельзя прочесть.

Ландау кажется спокойным, и я ему немного завидую: такой выдержке можно лишь позавидовать.

— Всё хорошо, — говорю я Лео и снова касаюсь ладонью его руки.

Есть кое-что, тревожащее меня. Одна фраза, что вырвалась из Сашкиных уст, но я молчу, пока мы с Лео не остаёмся наедине в машине.

— А теперь расскажи мне, что на самом деле происходит, — прошу, пытаясь разгадать ответ по замкнутому лицу любимого мужчины.

Он молчит. Заводит мотор. Мы едем куда-то. Машина мчится с сумасшедшей скоростью, и я прикрываю глаза.

Ждать я умею. Уж если чему-то и научилась, так это ждать. Особенно, если это касается Короля.

— Он где-то здесь, Тань, — Лео говорит об этом, глуша мотор. — ребята его проворонили.

— Знаю, — мне даже не страшно, наверное, потому что об этом уже сказал Сашка. Я не пропустила его фразу мимо ушей. Может, он ещё поэтому приехал.

— Откуда? — бросает Лео на меня быстрый взгляд. — Хотя дурацкий вопрос. Ты встречалась лишь с одним человеком. И он приехал именно сегодня почему-то. Ландау в курсе, да?

— Сказал, что знает об этой истории, — вздыхаю, понимая, что нам и так несладко, а тут ещё и это.

— Тебе не показалось это странным?

Сейчас — нет. А до этого — да. Я не хочу о Сашке думать плохо. Он не такой. А если вдруг выяснится, что я ошиблась, понятия не имею, как жить дальше с осознанием, что в этой жизни нельзя никому доверять, дружить, быть хоть иногда искренней и открытой.

— Давай не будем его подозревать, — это почти мольба.

— Я не могу, — бьёт ладонями по рулю Лео. — Не могу никому доверять, иначе пропущу что-то важное.

— У него связи. Он юрист. Его отец большая шишка в юриспруденции. А дело тогда достаточно шумное получилось. Город кипел. Потоцкие не последние люди в городе. А погибла их дочь.

— И никто ничего сделать не смог тогда, — в голосе Лео — горечь. — Потому что у семьи Кракена — очень большие связи и крутые покровители. Мог бы — прибил гада и не жалел бы и секунды.

Когда Лео в тихом гневе, на него лучше не смотреть.

— Пока ты рядом, я ничего не боюсь, — я должна проговорить это вслух. Я многое бы ему сказала, но не хочу стать обузой или прилипалой, грузом, который свяжет его по рукам и ногам. Но это — главные слова, маленькое полупризнание.

— А я боюсь, Эль, — глухо, через силу, но от его признания сердце в груди начинает биться быстрее. — Боюсь что-то упустить, не сделать, не просчитать. Он больной урод, от него можно ждать чего угодно, а поэтому прошу: будь осторожна. Ни шагу без меня или охраны. Никаких связей, занятий, внезапно попавших в беду подруг или друзей. Даже если тебе вдруг позвонит Ландау и наплетёт что-то ужасное, не спеши бежать и что-то делать сама.

Это почти инструкции. Лео выстраивает оборону. Но кто защитит его спину, если вдруг Кракен попытается напасть исподтишка?