Истоки неприятностей - Екатерина Шашкова

Рушить чужую веру очень не хотелось, и Нина осторожно произнесла:

Я попробую. — И вновь взялась за схему. — Вот смотри: Ракун нашим неизвестным точно нужен живой. Хотели бы убить — убили бы ещѐ тогда, когда подкидывали проклятие. И он им явно нужен одновременно с Силем, потому что иначе его выманивали бы на меня или на Алинку, нас поймать гораздо проще. Да и выманивать-то не обязательно, просто оглушили бы в переулке да утащили.

Оглушишь его, как же! Или кулаком приложит, или арфактумом, или просто испепелит.

Если хватать в Истоке — не испепелит.

Если хватать в Истоке, то куда потом тащить? — Лисар навис над столом, включаясь в разгадывание задачки. — Места там мало, а народу много, кто-нибудь да заметит. И уж там-то нам точно не пришлось бы думать, к кому бежать за помощью, целое разведуправление под рукой.

Вот поэтому всѐ в Викене и случилось, — вздохнула Нина. — Ладно, поехали

дальше: кому эти двое могли перебежать дорогу одновременно?

Кому угодно. Хотя если одновременно — то дело почти наверняка касается работы.

— прочие неприятности они обычно по одиночке ввязывались.

— схеме добавился ещѐ один знак вопроса, и накопилось их уже прилично. А вот ответы ещѐ только предстояло найти.

углу звякнули часы, напоминая, что времени до полудня остаѐтся всѐ меньше. Город за окном просыпался: всѐ чаще слышался рѐв моторов, скрип тележных колѐс и крики торговцев с соседней улицы.

Нина задумчиво оглядела дело рук своих, прикидывая, с чего начать поиски, и наконец решилась:

— Пойду-ка я поговорю с этим вашим Скозом. Где он живѐт, кстати?

— На Каретной, если не ошибаюсь. Пешком далековато, проще сказать извозчику, куда тебе надо, они это место знают. Только без предварительной записи к нему посторонних не пустят.

— Пусть попробуют меня остановить. — Нина ухмыльнулась, втайне надеясь, что получилось не хуже, чем у Ракуна. Но судя по скептической гримасе собеседника, до идеала было ещѐ далеко.

— Сандра, семь утра!

— Отлично! Значит он уже вернулся от Власты Мир, но не успел никуда уйти. — Одно условие, — сурово сдвинул брови Лисар. Нина ожидала, что следом

прозвучит категоричное Я пойду с тобой, но мужчина просто указал на арфактум. — Неизвестно, когда ты вернѐшься, так что начала помоги мне вот с этим. Я-то не маг и не смогу запустить его самостоятельно.

— Это больно, кстати. И опасно.

Любая трансформация была крайне неприятной по ощущениям, но почему-то именно превращение в другого человека запомнилось Нине как самое жуткое зрелище. Хуже омоложения. Возможно, потому, что когда-то она смотрела на происходящее со стороны, совершенно не понимая, что происходит. Или, наоборот, потому, что сейчас уже достаточно поднаторела в магии, чтоб понять — этот процесс требовал от инициатора полной сосредоточенности и идеальной точности, любая ошибка могла стать критической.

С зельем-то проще — влил в рот и надеешься на лучшее.

— Я знаю, как это работает. Уже пробовал. — Лисар осторожно коснулся шара. — Поэтому и хочу закончить побыстрее.

— А до этого тебя кто превращал? — Ракун, кто ж ещѐ.

— Сам в себя? Оригинальный метод решения проблем. Ты вместо него ходил перед брошенными девушками извиняться, что ли?

— Нет, на похороны.

— Какие похороны? — оторопела Нина.

— Дедовы. Понимаешь, пока деда держали в тюрьме и придумывали обвинение, я сидел под домашним арестом. Общаться нам запретили даже письменно. То ли боялись, что он мне тайную информацию какую-нибудь разболтает, то ли думали, что я его отбить или выкрасть попытаюсь… Как будто я похож на психа. Хотя Ракун предлагал. Он не рассказывал?

Нина молча покачала головой. Магос мог бесконечно травить байки и рассуждать на отвлечѐнные темы, но вытащить из него действительно важную информацию о прошлом было нелегко. Кое-что удавалось восстановить по обрывкам воспоминаний и разговоров, но не больше, даже если никакой секретностью там и не пахло. О том, что Лисар-старший впутался в какую-то политическую интригу, за что лишился сперва камня,

— затем головы, его внук упоминал в первый же день знакомства, но узнать подробности так и не получилось.

— В общем, мне сказали, что если буду хорошо себя вести, то разрешат на казнь посмотреть. Я их послал. Ну, как послал… Сказал, что единственная публичная казнь, на которую я пойду смотреть с радостью и добровольно, будет тогда, когда на эшафоте выстроят рядком всю их тѐплую компашку. Так мне арест продлили ещѐ на неделю, чтоб уж точно никуда не попал. Благо, над душой никто не стоял, гостей принимать не запрещали, только дом снаружи караулили. Вот мы с Ракуном и подумали, что на казнь,

действительно, соваться не стоит, а на похороны надо. Ну я и пошѐл под его видом. Никто кроме Леды и не догадался.

Очень хотелось узнать, что же за тѐплая компашка всем рулила, но время для расспросов было явно не подходящее, поэтому Нина ограничилась тем, что осторожно произнесла:

и Сочувствую.

и Ладно, дело прошлое. — Лисар рассеянно пошарил по карманам, вытащил наружу очередную сигару, поизучал еѐ немного — но с сожалением отложил. — Давай, превращай. Беру всю ответственность за происходящее на себя.

и А можно эту же самую фразу, но в письменном виде с подписью и печатью? Ну, чтоб меня не арестовали за убийство, если что-то пойдѐт не так, — натянуто улыбнулась Нина.

и Могу и письменно. Но лучше сделай так, чтоб я остался жив. — Мужчина

опустился в кресло и расстегнул верхние пуговицы на рубашке, тщетно пытаясь сделать вид, что совершенно не волнуется. Так ведѐт себя пациент на приѐме у стоматолога, когда безумно хочет сбежать домой, подальше от страшной бормашины, но гордость и чувство долга не позволяют.

и Ты так и будешь сидеть?

и Да, а что?

и Ракун раздевался, — припомнила Нина.

и Позѐр потому что. Или одежду мять не хотел. А мне и одетым нормально. Только не смотри, пожалуйста. Не самое приятное зрелище.

и Знаю. Но мне придѐтся контролировать процесс.

Нина забрала со стола шар, взвесила в руках. Он оказался тяжѐленьким, не меньше двух кило, и неожиданно шершавым, хотя внешне выглядел гладким. Вплетѐнные в арфактум чары скрывались под слоем защиты, оставляя в открытом доступе только возможность запуска. А большего сейчас не требовалось, покопаться в устройстве можно и позднее.

Дальнейшее было делом техники.

По крайней мере, магисса пыталась отнестись к этому как к чему-то техническому, но в последний момент эмоции всѐ равно взяли верх над разумом, руки задрожали, и передавая Лисару шар она чуть его не уронила.